У кабинета его с утра ждал сюрприз – юная абитуриентка в куртизанки, свиристелка собственной персоной.
– Привет, как дела? – спросил Хром, звеня ключами, открывая кабинет. Афанасия Никитича не было – он с утра уехал решать какие-то проблемы с зерном. – Заходи.
– Нормально, – ответила девочка.
– Ну, надумала, – Александр напряг память, – Татьяна?
– Надумала, я согласна работать.
– Вот это уже слова не девочки, но… ладно, забудь. Умеешь что?
– Я же сказала, что школу не закончила.
– Склонность у тебя к чему-нибудь есть? Математика там, гуманитарные науки? Может, ты пишешь хорошо?
– Я шить умею.
– Вот как. Мария Степановна, – крикнул Хром, – зайдите, пожалуйста.
Секретарь вошла.
– Оформите одну вакансию в ткацкую мастерскую на полугодовые курсы. Со сдачей квалификации.
– Но, Александр Михайлович…
– Исполняйте, – мягко, но твёрдо сказал Хром. – Ну вот и всё, Таня, возьмёшь у Марии Степановны справку, обучишься, получишь квалификацию. Теперь всё от твоего старания зависит. Это, конечно, не такие лёгкие деньги, как у шлюхи, но поверь, зарабатывать их гораздо приятнее.
– Это всё? – как-то неуверенно спросила Таня.
– А ты что думала: я от тебя потребую что-нибудь в духе той профессии, на которую ты приходила у меня разрешение попросить?
– Ну… вы красивый, Александр Михайлович, – девочка кокетливо улыбнулась, но глаза были честными и доверчивыми.
Александр от такой простой, но искренней похвалы не смог сдержать улыбки.
– Александр Михайлович, а приходите к нам в гости, – вдруг предложила девочка. – Мама будет рада и братишка тоже. Приходите, правда.
– Спасибо, Таня, но я очень занят.
– А когда освободитесь? – непосредственно продолжила настаивать девочка. – Мы на севере живём, на Кировской улице, ну на том, что от неё осталось. Её ещё переиначивают в Кедровую. Так красивее, по-моему.
– Конечно, кто такой Киров, никто не знает, а про кедр догадываются, наверное. Там стена близко. Не страшно?
– Нет. Рядом Развалины, беспокойно немного, зато солдаты постоянно дежурят, никто в обиду не даст.
– А что, бывало?
– Сразу после Прорыва разное случалось, а теперь нет, – Таня взглянула как-то преданно и с надеждой. – Благодаря вам, Александр Михайлович. И с работой вы мне помогли ещё. Правда, приходите к нам в гости, у мамы варенье есть, неприкосновенный запас. А тут будет повод открыть.
– Да не так уж много я этой справкой для тебя сделал, – Ахромееву вовсе не улыбалось объедать и без того бедную семью.
– Как, а пенсия? – сказала Таня и сама испугалась своей наглости.
– Ах да, спасибо, что напомнила. Как, говоришь, твоего отца звали?
– Максим Камышов. Он был командиром группы разведчиков! – с гордостью сказала Таня.
И увидела как переменился в лице Хром.
– Что такое, Александр Михайлович? Вы знали его?
– Я стараюсь запоминать всех разведчиков по фамилиям, – абсолютно честно ответил Хром. – Но о гибели твоего отца я не слышал.
– Ну там какая-то странная история произошла. Мама толком не объяснила. Документы потеряли, что ли. Вы разберётесь?
– Я разберусь, не переживай.
В голосе Хрома слышалась неприкрытая угроза. Выждав минут пять после ухода Тани, он рысцой спустился по лестнице на второй этаж в экономический отдел. Открыл дверь кабинета заведующего. Лысоватый, полноватый Пархоменко удивлённо и испуганно воззрился на коменданта.
– Пархоменко, – рыкнул Хром. – Почему семья погибшего разведчика не получает положенную пенсию и довольствие, что за бардак?
– А, эм, я не знаю, товарищ комендант, а что за разведчик?
– Максим Камышов, позывной Баюн, командир группы.
– Да? Хорошо, я узнаю и всё вам сообщу в ближайшие…
– Сейчас! – рыкнул Хром.
– Ага, да, понял, – Пархоменко принялся заполошно крутить рычаг телефона. – Зоя, срочно мне постановление по погибшему разведчику. Максим Камышов, позывной Баюн. Ка-мы-шов. Да. Очень быстро. Вот, – начфин расплылся в улыбке, – через десять минут все будет, посидите пока. Чай, кофе… а, всё понял, подождём.
Через десять минут и впрямь в кабинет вбежала слегка растрёпанная, но симпатичная секретарша. Передала папку Пархоменко, тот, раскрыв её, изрядно повеселел:
– А, ну я же помнил, история ещё была нехорошая, а я уж подумал… Всё в порядке, Александр Михайлович. Максим Камышов погиб, но он погиб, отбывая наказание за правонарушение, на торфяных разработках.
– Как погиб?
– Ну в донесении написано, что кабан его того… смертельно ранил. А на тех, кто погиб будучи штрафником, не распространяются пенсии и прочие льготы семьям в случае утраты кормильца и так далее. Так что всё по… Что-то не так, товарищ комендант? – испуганно спросил начфин, смешавшись под взглядом Хрома.
Александр опёрся руками на стол, наклонился и медленно проговорил:
– И кто же отдал такой приказ?
– В-вы-ы.
– Так, ясно. Семью Камышовых восстановить во всех льготах. Начать насчитывать пенсию с момента гибели Баюна. Исполняйте.
Несколько опустошённый и озлобленный, Хром вернулся к себе в кабинет, там уже работал его зам Афанасий Никитич, фактически руководивший всей Администрацией.
– Афанасий Никитич, – спросил Хром, – это вы приказали не ставить на довольствие семьи штрафников, если те не успели отбыть срок наказания?
– Я.
– А почему вы со мной не посоветовались?
– Саша, я принёс тебе документ на подпись, ты подписал приказ два с лишним месяца назад. Я решил, что ты с этим согласен.
Спокойный, уверенный взгляд. Уверенный в своей правоте.
– Отмените этот приказ. И на будущее: если решите проводить такие радикальные изменения, посоветуйтесь сначала со мной. Хорошо?
– Ты комендант, Саша.
– Александр Михайлович, – вошла в кабинет секретарь. – Вам сообщение от вашего товарища в группе поиска.
– Сэнсэя?
– Да.
– Хорошо, сейчас прочту. Афанасий Никитич, я в штаб. Вы тут за старшего, а о других приказах мы с вами ещё поговорим.
Сэнсэй доложил, что след нелюдей пропал, как в воду канул. Хотя он предполагал, что те просто накрутили петли, а разведчики не смогли их распутать.
«Не разведчики, а псы Анны», – мысленно поправил Хром, но Сэнсэя понимал – кто станет кляузничать на свою любимую. Через пару часов пришла другая, много более печальная новость: группа дорожных служащих на тракте между форпостами Семёновское и Ульянов была разбита. Десять человек. Все были перебиты в роще, где остановились на ночлег. По крайней мере, так докладывали. Хром передал по связи, чтобы любыми путями определили точное время смерти и завтра утром привезли трупы в Город.