Подобное знание было отвратительным, но такова реальность. Деньги могут защитить от множества невзгод, но, к несчастью, мало защищают от опасной привязанности к человеку, которому захотелось воспользоваться ими. Более того, они даже порождают такую опасность.

На самом деле чертовски романтично влюбиться для разнообразия в человека, которого соблазнила именно сексуальная привлекательность Кэйд, а не банковский счет. Только он не может выглядеть так гнусно, как этот скользкий тип.

Перед ее мысленным взором снова вспыхнул образ Сильвана Маркиза. Жаль, что этот болван увлекся ею. Хотя, к его чести, надо признать, что его точно не заинтересовали ее деньги. Более того, когда она представила, какую он бы состроил кислую мину, если бы возникло хотя малейшее предположение, что он мог жениться на ней ради денег, то сама едва не задохнулась от смеха.

«Вы… вы хотите взять мое имя… для ваших… Полагаете, меня можно купить за деньги?»

Скользкого типа ободрил ее смех, и он с улыбочкой приблизился к ней.

– Мне пора бежать, дедуля, – сказала Кэйд в трубку. Если бы он услышал, как она пытается дать отпор какому-то случайному повесе на набережной Сены, то вылетел бы ближайшим самолетом на ее защиту.

Ему достаточно малейшего предлога, чтобы присоединиться к ее тайным проникновениям в шоколадную мастерскую, – такова уж натура дедушки.

Кэйд убрала телефон в кожаную сумочку, что француз, очевидно, воспринял как знак очередного поощрения. Просияв, он плюхнулся рядом с ней, прижавшись к ее боку. Запахи дешевого одеколона и пота атаковали обоняние Кэйд, и к ним еще примешивался запашок какой-то смазки, блестевшей на его прилизанных волосах. Она резко отпрянула, закрывая ноутбук. Слова почему-то не приходили на ум. Трудно сразу сообразить, как сказать по-французски: «Отвяжитесь, черт побери, от меня!» – когда под рукой нет словаря. Или: «Отвали к черту» – как это сказать? Кэйд не сомневалась, что любое высказывание могло иметь пагубное двусмысленное значение.

– Chérie, ne sois pas comme ça? [88] – Придвинувшись еще ближе, он попытался приобнять ее за плечи.

Она отпрянула в другую сторону от него, боясь свалиться в Сену.

«Quand il me prend dans ses bras, il me parle tout bas…» [89] – пропел голос Эдит Пиаф с проходящего мимо речного трамвайчика.

– Я готов принять тебя в свои объятия, – заявил скользкий тип и перешел к решительным действиям, обвив рукой ее талию. – Ты же пришла сюда ради меня, правда, милашка?

Прижав ноутбук к груди, Кэйд изо всех сил оттолкнула его локтем. Он не ожидал, что ему могут оказать хоть какое-то сопротивление, и отступил на шаг. Только в той стороне набережной не осталось места для шага. Его глаза испуганно распахнулись, нога отчаянно искала опоры в воздухе, и, пытаясь сохранить равновесие, он ухватился за ее компьютер. Тот выскользнул из рук Кэйд. Капли воды брызнули ей в лицо, когда мужчина и ее компьютер с бурным всплеском скрылись в речной глубине.

Вот зараза! Кэйд попыталась вспомнить, когда именно последний раз дублировала свои данные. Уже в Париже она точно их не сохраняла. То есть неделя ее штурмовой удаленной работы на фабрике ради короткой вольной жизни в Париже только что утонула в Сене в руках какой-то скотины. На верхней набережной в промежутке между книжными киосками стояла компания из трех явных француженок и двух парней, которые размахивали руками и, выставив вверх большие пальцы, делали ей одобрительные знаки. Кэйд усмехнулась.

Свалившийся в Сену тип всплыл на поверхность ниже по течению. Но компьютера при нем не наблюдалось. Да в любом случае вряд ли электроника переживет купание в реке. Пловец ругался, отплевывался и кашлял, Кэйд бросила на него презрительный взгляд и, выставив средний палец, присовокупила к нему непристойный жест, после чего решительно направилась вверх по течению к подъему на верхнюю набережную. Она подошла к лестнице одновременно с компанией, выразившей ей одобрение. Все они дружелюбно улыбались. Стройная брюнетка холеного парижского вида, затянутая в черные брючки, демонстрирующая модные высокие сапожки, серый шарф и изысканный серебряный браслет, спросила Кэйд:

– Можем мы угостить тебя вином?

Кэйд увидела, что течение уже на четверть мили отнесло незадачливого наглеца, и ему даже удалось ухватиться за одно из железных колец на краю набережной.

– Меня угостить? Конечно.

За полчаса они нашли с ней общий язык. Все пятеро оказались студентами, несмотря на то, что по возрасту были близки к ней. Но эти парижане выглядели такими юными и свободными, что в Кэйд вдруг вспыхнула зависть.

– Ты приехала посмотреть Париж? – спросила брюнетка, которую звали Николь. – Тогда мы покажем тебе настоящий Париж. Пошли с нами гулять сегодня вечером.

– Нет, лучше не сегодня, – возразил Марк, – завтра у меня доклад по Прусту.

Кэйд показалось странным, как этот парень мог выглядеть таким юным и умудренным одновременно.

Доклад по Прусту? Тому умнику, который, отражая тончайшие переливы чувств и настроений, разрекламировал пирожные «Мадлен». А ей завтра надо предоставить отцу отчет о сладостях «Девона», который может воздействовать на глобальную экономику и непосредственно ударить по заработкам десятков тысяч людей. Наверное, поэтому она потеряла ощущение юности.

– Хорошо, – согласились остальные. – Как насчет завтрашнего вечера? D’accord? [90]

– D’accord! – радостно откликнулась Кэйд.

Они отнеслись к ней по-дружески, даже не зная, кто она. Может, все-таки не зря она мечтала о Париже? Хотя очень жаль, что сегодня Марку надо готовиться к докладу, ведь теперь ей придется пережить очередную ночь, полную опасностей и приключений.

Глава 13

Едва вступив в лабораторию, Кэйд ощутила его аромат. По мере продвижения по сумрачным владениям его близость вызывала мурашки и напряженность во всем теле, порождая острое волнующее желание. Она стремилась в эту лабораторию ради него, грезя наяву, чтобы он увидел ее, включил на ночь видеокамеру и следил за ее ночными приключениями.

Вот, там поблескивает какая-то странная тень… Увы, странность обернулась блестящими медью кастрюлями. Ту загадочную тень… огромной яйцевидной формы отбрасывал котел футов пять в высоту. Другое подозрительное пятно обернулось штабелем ящиков из Шри-Ланки. Раскинув руки, Кэйд вздохнула полной грудью, вбирая в себя ароматную палитру лаборатории. Казалось, сюда вмещался целый мир со всеми волшебными дарами земли, порождавшими чистейшее наслаждение, извлеченное из плодов экзотических ароматов и вкусов.