* * *
Для торжества зла нужно только одно условие – чтобы хорошие люди сидели сложа руки.
Э. Берк
Десять часов утра. Солнце начинает греть, но еще не палит. Теплый воздух прозрачен, небо чистое и голубое, ни единого дуновения ветерка. Тихо журчит вода в фонтане, в винограднике чирикают птицы. Вся окружающая природа располагает к покою и умиротворенности.
Идиллию нарушает происходящее на спортивной площадке. Она представляет собой цирковую арену: круг, диаметром метров десять на углублении в один метр в земле, посыпан песком, по краям выложен неотесанным камнем. На площадке двое ведут поединок. Загорелый плотный атлет Абдулла, вес не менее центнера, наступает на щуплого китайца, по комплекции похожего на пятнадцатилетнего подростка. Китаец, видимо, где-то изучал стиль таеквандо, но изучал плохо. Исход боя предрешен. У китайца плетью висит левая рука, он только увертывается от зубодробительных ударов противника.
Михаил вместе с остальными курсантами наблюдает за дракой. Он, как и остальные, одет в белые спортивные холщовые штаны и короткую куртку, подпоясанную желтым поясом. Он знает, чем закончится бой. Жалости к китайцу он не испытывает, но и радости по поводу предстоящей победы Абдуллы у него тоже нет. В душе пустота. Вообще никаких эмоций. Такое ощущение в последнее время к нему приходит часто. Ощущение странное, иногда пугающее: ему кажется, что он уже не живой человек, а какой-то робот, в который заложена специальная программа: программа на убийство.
Сегодня у них зачет: обязаны показать руководству школы, чему их научили за полгода в части приобретенных навыков по рукопашному бою. «Зачет», – мысленно усмехнулся Михаил. Сколько за свою жизнь ему приходилось сдавать экзаменов и зачетов, но такой впервые. Этот зачет – право на дальнейшую жизнь. Задача простая: вырубить противника за десять минут. Бьются с «куклами». Говорят, их взяли из какой-то тюрьмы. Все они закоренелые преступники и отморозки. Но это так говорят.
Михаил дерется последним. Десять курсантов уже сдали зачет. Сдали успешно за исключением Одиссея, грека по национальности, пожалуй, самого порядочного из всех курсантов школы. Лысый турок в самом начале поединка уложил его одним ударом в затылок. Грека в бессознательном состоянии унесли на носилках. Сотрясение мозга капитальное, определил Михаил. «А почему меня поставили последним, – размышляет Михаил. – Может, для того чтобы произвести благоприятное впечатление на начальника школы. По «рукопашке» я в группе считаюсь одним из лучших. Вот только кого выставят против меня? Если такого же сопляка, как этот китаец, то я уложу его в первую же минуту и не буду издеваться над противником, как это делает сейчас Абдулла. А может, мне готовят какой-то сюрприз?»
Между тем поединок на арене приходит к своему логическому концу. Абдулла в эффектном прыжке ребром ступни нанес мощный удар в цыплячью шею китайца, который уже потерял координацию движений. Китаец упал навзничь, раскинув ноги. Он был еще в сознании и с тоскливым взглядом смотрел на приближающегося врага. Албанец подошел к поверженному противнику, который уже не подавал признаков на сопротивление, встал перед ним на колени, правой рукой взял китайца за подбородок, левой – за жидкие волосы на макушке. Резкий поворот головы – китаец дернулся в судорожной конвульсии и застыл. Взгляд остекленевших глаз по-прежнему выражал предсмертную тоску, изо рта тонкой струйкой вытекала темная кровь.
Абдулла поднялся с земли и восторженно поднял руку вверх, изображая пальцами букву V, но аплодисментов не последовало. Курсанты угрюмо смотрели на своего товарища. Лица «экзаменаторов», сидевших на ковре перед ареной, оставались каменными. Михаил заметил только, как брезгливо поморщился Рашид, их инструктор по рукопашной подготовке. «Убрать куклу!» – крикнул он прислуге. Двое «ниндзя» подбежали к трупу, взяли его за ноги и волоком утащили с площадки.
Вот и тебя, Михаил Борисович, могут сейчас так же, кольнуло вдруг в сознании Михаила, и внутри живота, под ложечкой, засосало неприятным холодком.
«Вольф!» – резко крикнул Рашид. Михаил вздрогнул. «Вольф» – это его кличка. Все курсанты в школе под кличками и никто не знает настоящего имени своего товарища в группе. Михаил встал, снял куртку, обнажив мускулистый торс, впрыгнул в круг спортивной площадки. Начал делать разминку, разогревая мышцы и суставы. Взглянул вверх. В голубом небе парили белые чайки. «Хотел бы я быть сейчас одной из них», – пришла в голову глупая мысль.
Двое «ниндзя» привели к площадке его противника, негра, похожего на гориллу. Он был широкий, весь какой-то квадратный; мускулы рельефно выступали под шоколадно блестевшей кожей. Ноги как у слона, непропорционально короткие, но толстые и мощные. Однако больше всего Михаилу не понравились в его облике две детали: бычьи глаза, холодные и равнодушные (глаза убийцы, мелькнуло в сознании Михаила), и руки, напоминающие клешни рака – огромные, длинные и наверняка сильные. Не дай бог, попасть в их захват, сразу понял Михаил.
Противники поклонились на японский манер «экзаменационной комиссии». Рашид ударил молоточком по серебряной тарелочке, висевшей перед ним. Михаил почувствовал знакомое возбуждение: сердце забилось сильней, конечности сразу стали горячими.
Они повернулись друг к другу. Негр обхватил взглядом Михаила всего сразу, словно удав кролика. Противники начали «танцевать», хотя перемещался в основном Михаил. Негр оставался практически на месте, только поворачивался к Михаилу, как слон перед нападающим тигром. Взгляд противника ничего не выражал: ни страха, ни злости. Это был пустой, равнодушный взгляд, который очень не понравился Михаилу. Он попытался сразу определить, к какой категории относится его противник: каратист, дзюдоист, борец, боксер… Самые серьезные бойцы – это представители греко-римской борьбы. Так учил Рашид, и один раз Михаилу пришлось в этом убедиться. У них очень устойчивая стойка, они легко переносят болевые приемы, держат удар, у них железный захват, но самое главное у борцов – звериная выносливость и всегда сильная воля к победе.
А ведь эта Горилла (так мысленно Михаил уже обозвал своего противника) по сложению похож на борца, вот только стойка у него какая-то странная: не то боксерская, не то борцовская. Руки полусогнуты и слегка выдвинуты вперед, сжаты в кулаках, значит, все-таки не борец.
Михаил сделал первый выпад – левой ногой боковым крюком ударил противника в бок, целя в печень. Негр отбил ногу блоком, словно прутик. Реакция великолепная! Не делая паузы, Михаил в легком подскоке «выстрелил» правой ногой, словно катапультой, в лицо негра. Тот молниеносно отпрянул назад, и нога Михаила просвистела в сантиметре от подбородка противника…
Бой идет уже минут пять, но Михаил так и не добился перелома. Ни физического, ни, что очень важно, психологического. Негр пропустил несколько несильных ударов по корпусу и один касательный по голове, но для него это все равно что слону дробина. Если бы это был спортивный поединок, то я бы этот бой выиграл по очкам. А негр проиграл бы с формулировкой «за пассивность», подумал Михаил. Но это не спортивная встреча, а смертельный бой. Бой за право жить дальше! Надо менять тактику. Михаил делает резкий прыжок вправо, удар правой ногой в подколенный сгиб – подсечка – после этого идет боковой хук правой рукой в затылок. Этот прием он не раз проводил. Как правило, после этого противник падал оглушенный. Но тут происходит неожиданное: Горилла с обезьяньей ловкостью поворачивается лицом к Михаилу, левой рукой блокирует его правую руку, а правой молниеносно бьет ему прямо в лоб. Михаил пытается уклониться, но не успевает: стойка для этого не слишком удобная. Удар откидывает его в нокдаун метра на два. «Отменный удар, – оценивает Михаил, лежа на земле, «боксерский»! В глазах темнеет, голова сразу загудела.