– Заговор против дочерей создателя королей? – повторяю я. – Зачем кому-то нападать на нас? – задаю я вопрос, но ответ проясняется сам собой. – Этой весной исполнится шесть лет со дня его смерти. Его враги давно уже забыли о нем.
– Один враг ничего не забыл. В ее шкатулке для украшений лежит листок, на котором кровью написано два имени, – говорит Джордж. Ему не приходится говорить, кого именно он имеет в виду, говоря «ее». – Ты об этом знала?
Я с тоской киваю.
– Ты знаешь, чьи это имена?
На этот раз я качаю головой.
– Там написано кровью: «Изабелла и Анна». Изабелла уже мертва, и я готов поклясться, что она хочет, чтобы следующая смерть была твоей.
Я в ужасе качаю головой.
– Все это ради мести? – шепчу я.
– Она хочет отомстить за смерть отца и брата, – отвечает он. – Она поклялась в этом. Только этого она желает. Твой отец отобрал у нее ее отца и его сына, а она отобрала у тебя Изабеллу и ее сына. Не сомневаюсь, что она собирается убить и тебя, и твоего сына тоже.
– Возвращайся скорее, – прошу его я. – Возвращайся ко двору, Джордж. Не оставляй меня здесь, при ее дворе, одну.
– Клянусь, я так и сделаю, – говорит он, целует мне руку и исчезает.
– Я не могу ехать во дворец, – заявляю я Ричарду, который стоит передо мной в костюме из роскошного темного бархата, готовый отправиться в Вестминстерский дворец, куда нас звали к ужину. – Не могу. Честное слово, не могу, и все.
– Мы же договорились, – тихо произносит он. – Мы договорились, что до тех пор, пока мы не разберемся, правдивы ли слухи, ты будешь появляться при дворе, составлять компанию королеве, когда она тебя приглашает, и вести себя так, словно ничего не случилось.
– Но кое-что случилось, – говорю я. – Ты слышал о том, что умер маленький Ричард?
Он кивает.
– Он прекрасно себя чувствовал, он был рожден здоровым, но вдруг умер всего трех месяцев от роду? Просто умер во сне безо всяких причин?
Мой муж отворачивается к камину и поправляет высунувшееся полено носком своего сапога.
– Случается, что дети умирают, – говорит он.
– Ричард, я думаю, что это она убила его. Я не могу ехать ко двору и сидеть в ее комнатах, чувствовать, как она наблюдает за мной, гадая, что именно мне известно. Я не могу сидеть за столом и есть то, что было приготовлено на ее кухне. Я даже не могу заставить себя встретиться с ней.
– Потому что ты ее ненавидишь? – спрашивает он. – Ненавидишь жену моего дорогого брата и мать его детей?
– Потому что я ее боюсь, – отвечаю я. – Кто знает, может, и тебе, и твоему брату тоже стоит ее бояться.
Лондон
Апрель, 1477 год
Джордж возвращается в Лондон и сразу же направляется в дом своей матери, чтобы увидеться там с Ричардом. Мои дамы докладывают мне, что братья встретились за закрытыми дверями кабинета Ричарда. Спустя короткое время появляется один из самых доверенных слуг Ричарда и просит меня явиться по зову моего мужа и господина. Я оставляю дам предаваться восторженным сплетням и иду через парадный зал к комнатам Ричарда.
Войдя, я пришла в ужас от того, как выглядел Джордж. За время отъезда он похудел еще сильнее, лицо осунулось и выдавало признаки усталости. Он выглядел как человек, который взял на себя дело, на которое у него не хватало сил. Ричард поднимает на меня взгляд, когда я вхожу, и протягивает мне руку. Подойдя, я встаю возле его кресла, не отпуская его руки.
– Джордж приехал с плохими вестями из замка Уорик, – коротко объявляет он.
Я жду продолжения.
Мрачное лицо Джорджа выглядит так, будто оно принадлежит человеку значительно старше его двадцати семи лет.
– Я нашел убийцу Изабеллы. Я арестовал ее и предал суду. Ее признали виновной и казнили.
Я чувствую, как у меня подгибаются колени, и Ричард встает и почти силой усаживает меня на свое место.
– Ты должна быть сильной, – говорит он. – Это еще не все. Есть новости еще хуже.
– Что может быть еще хуже? – шепчу я.
– Я нашел и убийцу моего сына тоже. – Голос Джорджа звучит монотонно и жестко. – Его тоже суд признал виновным, и он был казнен через повешенье. По меньшей мере, эти двое не представляют больше опасности вам и вашим близким.
Я сильнее сжимаю руку Ричарда.
– С самого дня смерти Изабеллы я занимался расследованием ее обстоятельств и поиском ее убийцы, – тихо говорит Джордж. – Ее звали Анкарнетта, Анкаретта Туайно, она была служанкой в комнатах моей жены. Она подавала Изабелле еду, и это она принесла той вина, пока она рожала.
Я быстро прикрываю глаза, представляя, как Изабелла подпускает к себе эту женщину, не зная, что подпускает к себе врага. Я знаю, что должна была быть рядом с ней тогда. Я бы узнала предательницу в служанке.
– Ей платила королева, – продолжает Джордж. – Одному Богу известно, как долго она за нами шпионила. Но когда Изабелле пришла пора рожать, она была так счастлива и уверена, что это будет мальчик, что королева приказала своим слугам использовать порошки.
– Какие порошки?
– Итальянские порошки. Это яд.
– Ты в этом уверен?
– У меня есть доказательства, и судья признал ее виновной и приговорил к смерти.
– Его доказательства заключаются лишь в том, что Анкаретта сказала, что работает на королеву, – вмешался Ричард. – Это не дает нам уверенности в том, что именно королева приказала убить ее.
– А кому еще придет в голову причинить вред Изабелле? – просто спросил Джордж. – Разве ее не любили все, кто ее знал?
Я молча киваю. Мои глаза наполнены слезами, и я ничего не вижу перед собой.
– А что случилось с ее малышом?
– Сразу же после смерти Изабеллы и роспуска прислуги Анкаретта отправилась в Сомерсет, – продолжает Джордж. – Но свои порошки она оставила у своего дружка, Джона Терсби, конюха при замке Уорик. Это он дал их ребенку. Судья признал их обоих виновными, и их обоих казнили.
Я вскрикнула и посмотрела на Ричарда.
– Ты должна остерегаться, – предупреждает меня Джордж. – Не ешь ничего из приготовленного на ее кухне, пей вино только из собственных погребов, пусть при тебе открывают бутылки. Не доверяй никому из своих слуг. Больше ты ничего не сможешь сделать. Мы не можем защититься от ее колдовства иначе, как нанять собственную ведьму.
– Вина королевы не доказана, – упрямо заявляет Ричард.
В ответ Джордж лишь коротко смеется:
– Я потерял жену, невинную женщину, которую ненавидела королева. Мне не нужно других доказательств.
Ричард качает головой.
– Нам нельзя разделяться во мнениях, – настаивает он. – Мы – трое сынов Йорка. Эмблема Эдуарда – это три солнца на небосводе. Мы так многого добились, через многое прошли. Нам нельзя сейчас разделяться.