– Роберт, во мне не было никакой смелости. Я вела себя не как королева. Даже не знаю, с кем надо меня сравнить. Так перепугаться могла разве что девчонка-торговка. Я не сумела закричать, кликнуть стражу, даже не подумала обернуться и строго спросить его, кто ему позволил зайти в сад королевы, шла все быстрее и быстрее, а потом бросилась бежать.
– Любовь моя, храбрость королевы не в том, чтобы разговаривать с фанатиками. Тебе вообще незачем опускаться до бесед с такой швалью. Если его поймают, то в Тауэре найдется кому с ним поговорить.
– Представляешь, я слышу его приближающиеся шаги, начинаю идти быстрее. Он тоже прибавляет ход. Мне ничего не оставалось…
Она снова заплакала. Опять по-детски, громко шмыгая при этом носом.
– Я чувствовала себя беспомощной маленькой девчонкой. Совершенной дурой. Увидев меня, каждый подумал бы, что я дочь какого-нибудь лютниста, а вовсе не короля.
Слова, вырвавшиеся у Елизаветы, испугали ее так же, как и незнакомец в коричневом камзоле.
Она подняла на Роберта заплаканное лицо и растерянно прошептала:
– Боже мой.
Роберт ласково посмотрел ей в глаза, улыбнулся и тихо сказал:
– Никто о тебе ничего не подумает, поскольку не узнает, – тихо сказал он. – Все это останется между нами. Другие не проведают об этом.
Елизавета всхлипнула, проглотила рыдание и кивнула.
– Но даже если бы кто-то и узнал, то не посмел бы упрекнуть тебя. В том, что ты испугалась, нет ничего постыдного. Мы знали о существовании такой опасности. Мне хотелось верить, что любого злоумышленника схватят еще на подходе к дворцу. Но за всеми не уследишь, притом каждый день. Тут любая испугалась бы, а ты ведь не только королева, а еще и женщина. Прекрасная!..
Елизавета инстинктивно откинула за ухо завиток волос и сказала:
– Нет, я должна была бы встретиться с ним лицом к лицу и показать свою власть.
– Ты поступила наилучшим образом. Не каждый достоин того, чтобы показывать ему свою власть. – Роберт покачал головой. – Даже если это и не убийца, подосланный папистами, а обыкновенный сумасшедший. Что ему твоя власть? Еще раз говорю, ты поступила мудрейшим образом, прибежав сюда, ко мне. Теперь ты в полной безопасности.
Елизавета прильнула к нему.
Роберт обнял ее крепче, поцеловал в рыжие волосы и сказал:
– Никто никогда не сомневался в том, чья ты дочь. – Ты тюдоровская женщина, начиная с этих великолепных рыжих волос и до легких маленьких ножек. Ты моя принцесса из династии Тюдоров и такой останешься для меня всегда. Я знал твоего отца, помню, как он смотрел на тебя, называл Бесси, говорил, что ты его лучшая девочка. Я слышал это собственными ушами. Голос короля и сейчас звучит в моих мыслях. Он любил тебя, свою родную дочь и наследницу, знал, что ты – его. А теперь ты – моя.
Елизавета откинула голову. Губы, еще недавно дрожавшие от страха, начали складываться в улыбку.
– Твоя? – переспросила она.
– Моя, – с уверенностью повторил Дадли и крепко ее поцеловал.
Елизавета не противилась. Сильный испуг, а затем ощущение безопасности рядом с Робертом действовали не хуже любовного снадобья. Она пахла потом своего страха, но этот запах начинал уступать место другому – удивительному аромату женщины, охваченной желанием. Роберт поцеловал ее губы, подбородок, затем спустился вдоль шеи и дошел до верха корсажа, плотно сдавливавшего грудь. Кружева здесь были слегка влажными от пота. Теперь он уткнулся лицом в ее шею. Елизавета млела от его шершавого подбородка и чувственных движений языка, касающегося ее кожи. Она засмеялась и шумно втянула в себя воздух.
Руки Роберта незаметно переместились к ее волосам и начали вытаскивать оттуда заколки, освобождая рыжие локоны. Он запрокинул ей голову, поцеловал в губы, слегка прикусил их. Его язык слизнул соленый пот, облизывал ее, наполнял жаром желания. Его рот заливала обильная слюна, будто Елизавета была лакомым кушаньем, которое Роберт собирался проглотить.
Потом он встал со стула, держа ее на руках. Елизавета крепко обнимала его за шею. Дадли локтем спихнул бумажный свиток, уложил королеву на стол и забрался на нее, словно жеребец, готовящийся покрыть кобылу. Его ляжки протиснулись между ее ног, руки задирали платье, чтобы оно не мешало ласкать ее. Елизавета таяла под этими прикосновениями, притягивала Роберта к себе, открывала рот для поцелуев. Ей не терпелось ощутить его всего, целиком.
– Мое платье! – в отчаянии воскликнула она.
– Садись, – велел он.
Елизавета покорно села, повернулась и подставила ему спину. Роберт принялся возиться со шнуровкой. Наконец ему удалось развязать тесемки до конца. Он снял с королевы тесный корсаж и швырнул на пол. Постанывая от удовольствия, Дадли погрузил лицо и руки в тонкую полотняную материю нижней сорочки, наслаждаясь теплом, исходящим от ее живота, и упругими округлостями грудей.
Роберт скинул камзол, распахнул рубашку и снова прильнул грудью к лицу Елизаветы. Он словно хотел припечатать ее к столу своим телом. Маленькие острые зубки впились ему в сосок, а язык играл волосами на его груди. Елизавета терлась о нее лицом, напоминая кошку, обезумевшую от желания.
Корсаж он снял, но на Елизавете оставалась юбка, которая держалась на каких-то хитроумных кружевных завязках. Роберту не хватило терпения. Он разорвал кружева, стянул с Елизаветы юбку и положил руку туда, куда давно мечтал.
При первом же его прикосновении она застонала, выгнула спину и ударилась ею о его ладонь. Роберт немного отстранился, стянул с себя панталоны. Елизавета застонала, покоряясь его напору и силе. Потом из ее губ вырвался протяжный нетерпеливый вздох. Роберт приник к ней, готовый вновь подмять ее под себя.
Во входную дверь громко постучали.
– Ваше величество! – крикнул чей-то встревоженный голос. – Вы в безопасности?
– Давай высаживай дверь! – приказал другой человек.
Ойкнув, Елизавета выкатилась из-под Роберта, спрыгнула со стола и побежала на другой конец комнаты, где валялся ее корсаж.
– Зашнуруй меня! – шепотом потребовала она, натягивая корсаж на вздрагивающие груди и поворачиваясь к Роберту спиной.
Тот спешно натянул панталоны и неестественно громко крикнул:
– Королева здесь, со мной, Робертом Дадли. Она в полной безопасности. Кто у дверей?
– Слава Господу нашему. Сэр Роберт, здесь начальник стражи. Я пришел сопроводить королеву в ее дворцовые покои.
– Она…
Дадли путался со шнуровкой. Наконец, плюнув на тщательность, он просунул тесемки в первые попавшиеся дырочки и завязал их. Спереди корсаж выглядел вполне пристойно.
– Ее величество скоро выйдет. Обождите. Кстати, сколько человек с тобой?
– Десять, сэр.
– Оставь восемь для охраны двери и приведи еще десятерых, – велел Роберт, выигрывая время. – Я не намерен рисковать безопасностью нашей королевы.