– Опять разорвем обручение? – докончил Ингвар.
Он помолчал и невесело рассмеялся:
– Старче, ну, это вовсе… спьяну не примерещится. Сперва разорвали обручение, потому что мой отец в какое-то дерьмо вляпался, а ее отец испугался, что замарается. Теперь она во что-то вляпалась, а я должен бояться. Да нас за Хазарским морем на смех поднимут. Скажут, уж вы или женитесь, или… удавитесь, да людей кончайте смешить!
– Зачем же? – Предслав развел руками. – Мы решим дело миром и никому не дадим над нами смеяться. Мы ведь и так уже родичи! Мистина согласен взять ее за себя, если ты откажешься. Мы не понесем урона. А ты…
– А я, значит, – перебил его Ингвар, – возьму за себя другую племянницу Вещего! Но она и так уже моя! Я убил Дивислава и взял его вдову! И она тоже – из рода Вещего. Коли так – она будет моей женой! Только уж все это йотуново приданое я не отдам! Не для того я за ним ездил и голову под топоры подставлял, чтобы кривоносому услужить!
– Тише, зачем ты так! – Предслав переменился в лице и поднял руки. – Скажи: ты не веришь слухам? Если нужно, мы готовы очиститься от обвинения в бесчестье, как подобает. Даже поединком.
– С кем? От кого идут эти йотуновы слухи?
– Я не знаю и знать не хочу. Но мы готовы поручиться, что девушка чиста и достойна стать твоей женой. Однако если ты не веришь…
– Я все же сперва с Мистиной потолкую. Я уже не мальчик, у меня своя голова есть!
Ингвар вскочил и вышел, едва не забыв шапку.
Предслав молча посмотрел ему вслед.
Лицо старого князя было сурово.
А ведь и правда – не мальчик: научился думать сам. То, чем Ингвар пригрозил, никому не являлось на ум. Ута дочь Торлейва тоже приходится Вещему племянницей. Знатностью рода она уступала Эльге, не будучи в кровном родстве с плесковскими князьями, но здесь это значило меньше. К тому же после своего недолгого замужества она сохранила звание княгини, что уравняло ее с Эльгой.
И если в Киеве окажутся двое враждующих молодых воевод, Ингвар и Мистина Свенгельдич, оба женатые на племянницах покойного великана и оба имеющие за собой вооруженную силу…
В глазах Предслава уже плясало пламя над Горой.
Все, что было выстроено за многие десятилетия, сгорит в один ужасный день.
Эльга ждала, поднявшись до рассвета, хотя знала, что ворота еще закрыты.
Но вот рассвело, ворота давно открылись, а никто не приходил.
Где Ингвар? Где Ута?
Дружина ночью вернулась в Киев, об этом уже было известно всем.
Живы ли те, кого она ждала? Здоровы ли?
Одетая в лучшее варяжское платье – брусничной шерсти, с отделкой красно-белым узорным шелком и тончайшей серебротканой тесьмой, она металась от оконца к лавке, не в силах усидеть даже мгновение.
– Да где же он? – Мальфрид тоже волновалась, желая скорее увидеть брата и убедиться, что он не повел дружину громить Свенгельдов двор, убивать Мистину или жечь Козарский конец.
К полудню прибежали Ростислава и Милочада.
– Ну, что? Был? Не был? Неужто не приходил до сих пор?
Оказалось, что у Предслава Ингвар побывал еще до рассвета и все знает.
У Эльги похолодело внутри, ноги подкосились, и она наконец села.
Впервые ей пришло в голову, что ведь Ингвар и правда может от нее отказаться. Что, если он поверит слухам?
Его отсутствие подкрепляло опасения. Если он выполнил условия невесты, почему не спешит ее повидать?
– Ему Святополкович миром предлагал дело решить, – тарахтела Милочада, называвшая мужа по отчеству. – Дескать, если усомнится, то Мистина Эльгу возьмет. А он сказал, что тогда на сестре твоей женится – вот все и уладится…
– Кто?
– Да Ингорь!
– Что? – Эльга в изумлении воззрилась на Милочаду. – На моей сестре? На какой? Они две малы еще, Беряшка и поневу не носит…
– Да нет же! На той сестре, что привез! Дивиславовой княгине!
Эльга помолчала, пытаясь сообразить, кто это.
– На Уте? – вымолвила она наконец.
– Он же одну привез?
Эльга замерла, лишь дрожащие пальцы перебирали концы узорного пояска.
Нет, этого не может быть.
Ингвар… после всего этого…
Ута – Дивиславова княгиня?
Эльга вдруг расхохоталась полубезумным смехом, даже согнулась к коленям.
– Сперва… Ута за Дивислава вышла… – еле выговорила она, отвечая на удивленные взгляды женщин, – за одного моего жениха! Теперь… другой мой жених… тоже… Я ли не хороша? Или приданого мало?
Мальфрид и две Предславовы бабы что-то говорили, но она их не слышала.
Если она сейчас выйдет за Мистину, весь белый свет примет это как подтверждение ее бесчестья.
Понятно, почему князь Предслав намекал ей на Свенгельдича – Олегову роду выгодно, чтобы Ингвар не получил в жены наследницу Вещего. А Мистина им не опасен: он после всей этой заварухи на много лет будет занят враждой с Ингваром – до смерти одного из них.
А вот Ингвар, получив ее в жены, станет первым наследником Олега и даже соперником его, если пожелает.
А Волховец… что Волховец?
Даже сделавшись киевским князем, Ингвар не перестанет быть наследником своего отца. И после смерти Ульва конунга станет править и на Ильмене, и на Днепре. Его держава будет так велика, что не уступит даже владениям его легендарных предков – самого Харальда Боезуба!
И ее детские мечты станут явью.
Вместе с Ингваром и она, Эльга, будет владеть землями от Варяжского моря до Греческого.
Неужели это все должно достаться Уте?
Нет, судьба предназначила эту славу ей, Эльге! Предназначила еще восемь лет назад, просто ее отец вовремя не понял, какие возможности тут открываются. Хотел лишить ее целого мира из-за каких-то… собачьих костей, о которых давным-давно все позабыли.
Из Плескова этого было не видно. Но ей-то теперь все видно очень хорошо, и она не отдаст своего.
И к лешему Мистину! Он ведь не может дать ей ничего подобного. И нос у него кривой!
– Я сама пойду к ним! – заявила Эльга, перебив оживленный говор в избе, и встала. – Если я ему не по нраву, пусть сам мне это скажет!
– Куда ты пойдешь? – Мальфрид кинулась к ней, схватила за плечи и силой усадила обратно. – Ты уже сама… побегала в чистом поле, теперь, вон, стыда не оберешься! Хватит. Больше я тебе позориться не дам. И долю брата моего никому другому забрать не позволю. Идите, найдите их обоих! – велела она челяди. – Приведите Ингвара и Мистину. К Свенгельду на двор ступайте, наверняка они там.
Там их и обнаружили.