— О, нет, мэм! Пожалуйста! Уверена, доктор велел Вам отдыхать. Лучше присядьте.
— Но это именно ты!
По неведомым причинам женщине было необходимо подтверждение. И Елена готова была сделать что угодно, чтобы успокоить ее.
— Это я, — сказала Елена. — А теперь, мне кажется, вы должны снова сесть.
Повиновение было незамедлительным, и все же был своего рода радостный свет во всем, что делала Ульма. Елена поняла это, всего после нескольких часов проведенных в роли рабыни. Повиновение, когда есть возможность выбора, совершенно отличается от того повиновения, когда непослушание означает смерть. Но сев, Ульма протянула руки.
— Посмотри на меня! Дорогой серафим, богиня, Стражница, кем бы ты ни была, посмотри на меня! После трех лет жизни подобно животному, я снова стала человеком благодаря тебе! Ты пришла, словно сияющий ангел и встала между мной и плетью.
Ульма начала всхлипывать, но это были слезы радости. Ее глаза осмотрели Еленино лицо, задержавшись на шраме на скуле.
— Ты не Стражница; у них магические способности, защищающие их, и они никогда не вмешиваются. За три года они никогда не вмешивались. Я видела все моих друзей, таких же рабов, как и я, которым доставалось от его кнута и гнева.
Она потрясла головой, будто была неспособна физически выговорить имя Дрозне.
— Мне так жаль, так жаль… — бормотала Елена. Она оглянулась и увидела, что Бонни и Мередит были точно также поражены.
— Это не важно. Я слышала, что ваш друг убил его на улице.
— Это я ей рассказала об этом, — гордо сказала Лакшми. Никто не заметил, как она вошла в комнату.
— Мой друг? — нерешительно спросила Елена. — Ну, он не мой… То есть, он и я… Мы…
— Он наш хозяин, — резко сказала Мередит из-за спины Елены.
Ульма все еще смотрела на Елену с любовью в ее глазах.
— Каждый день я буду молиться за то, чтобы твоя душа вознеслась отсюда.
Елена была удивлена.
— Души могут возноситься отсюда?
— Конечно. Раскаяние и благие деяния помогут достичь этого, и те, кто молится за других, я думаю, тоже всегда учитываются.
— Ты определенно говоришь не как рабыня, — рассуждала Елена.
Она старалась придумать способ преподнести это деликатно, но смутилась, ее нога болела, и ее эмоции были в смятении.
— Ты не кажешься — ну, в общем, не схожа с моими представлениями о рабах, — сказала она. — Или я просто глупа?
Она могла видеть слезы на глазах Ульмы.
— О, Боже! Пожалуйста, забудьте о том, что я спросила. Пожалуйста…
— Нет! Нет никого, кому бы я охотнее рассказала. Если ты захочешь послушать о том, как я так низко пала, — Ульма ждала, смотря на Елену. Было ясно, что меньше всего Елена хотела приказывать Ульме.
Елена посмотрела на Мередит и Бонни. Она больше не слышала криков с улицы, и совершенно точно здание не было в огне. К счастью, в тот момент доктор Меггар снова поинтересовался:
— Все друг с другом познакомились? — спросил он, и брови его разошлись на разные уровни — одна вверх, другая вниз. В его руках была бутылка с остатками «Черной Магии».
— Да, — сказала Елена, — но мне интересно: мы не должны попытаться покинуть дом или что-то вроде этого.
— Очевидно, там была толпа…
— Еленин друг собирается дать им «повод для размышлений», — со смаком сказала Лакшми. — Они все пошли на Площадь Собраний принимать решение на счет имущества Дрозне. Спорим, что он снесет несколько голов и в скором времени вернется, — весело добавила она, не оставляя никаких сомнений о его возвращении. — Хотела бы я быть мальчиком, тогда бы я могла на это посмотреть.
— Ты вела себя храбрее, чем мальчики; ты единственная привела нас сюда, — сказала ей Елена.
Затем она посовещалась глазами с Мередит и Бонни. Казалось, что волнения переместились в другое место, Деймон был мастером по устранению беспорядков, касающихся его. К тому же, возможно… ему нужно подраться, чтобы избавиться от избытка энергии, полученного с кровью Елены.
«Беспорядки в действительности могли бы быть хорошей разрядкой для него», — подумала Елена. Она взглянула на да Меггара.
— С моим… с нашим хозяином все будет в порядке?
Брови доктора Меггара поползли вверх, а потом вниз.
— Вероятно, ему придется расплачиваться с родственниками Старого Дрозне ценой крови, но она не должна быть слишком высока. Потом он может делать все, что хочет с имуществом старого ублюдка, — сказал он. — Я бы сказал, что, прямо сейчас, самое безопасное место для вас — здесь, подальше от Площади Собраний.
Он продолжал настаивать на своем мнении, и для его подкрепления налил для всех них в бокалы, как Елена заметила ликерные бокалы, Вина «Черная Магия».
— Успокаивает нервы, — сказал он и сделал глоток.
Ульма улыбнулась ему своей красивой, дружеской улыбкой, когда он около нее забрал поднос.
— Спасибо тебе, спасибо, и еще раз спасибо, — говорила она. — Я не хочу надоедать вам своей историей…
— Нет, расскажи нам, расскажи, пожалуйста! Теперь, когда для ее друзей и Деймона не было непосредственной опасности, Елена жаждала услышать ее рассказ.
Все остальные кивнули.
Ульма слегка покрылась румянцем, но спокойно начала:
— Я родилась в царствование Келемена Второго, — сказала она. — Я уверена, что это ничего не значит для наших гостей, но это много значит для тех, кто знал его и его… снисходительность. Я училась под руководством моей матери, которая стала очень популярным дизайнером модной одежды. Мой отец был дизайнером драгоценностей, почти таким же известным, как и она. У них было поместье на окраине города, и они могли позволить себе дом столь же прекрасный, как и многие из их самых богатых клиентов — хотя они боялись показывать реальную степень своего богатства. Тогда я была молодой Леди Ульмой, не ведьмой Ульмой. Мои родители приложили все усилия, чтобы держать меня подальше от чужих глаз, для моей же собственной безопасности. Но…
«Ульма — леди Ульма», — подумала Елена, отвлеклась и сделала большой глоток вина.
Глаза женщины изменились; она видела прошлое, и пыталась не расстраивать своих слушателей. Но только Елена собиралась предложить ей остановиться, пока она не почувствует себя лучше, она уже продолжала.
— Но, несмотря на всю их заботу… кто-то… все равно увидел меня и потребовал моей руки. Не Дрозне, он был только скорняком с Дальних Земель, и я никогда раньше его не видела, не считая последних трех лет. Это был лорд, Генерал, демон с ужасной репутацией — и мой отец отказал его требованию. Они пришли к нам ночью. Мне было четырнадцать лет, когда это случилось. И именно так я стала рабыней.