И только когда Эва сама все-таки встала на ноги, отряхнула с себя прах прошлого и решила жить вопреки всему – только тогда судьба протянула ей руку помощи. Нет, судьба не даровала ей половину совместно нажитого имущества, которая ей принадлежала по закону – на еще одно судебное разбирательство у Эвы сил не было. Судьба была гораздо менее щедрой, но Эве и нужно было в те мрачные дни для счастья совсем немного: маленькая однокомнатная квартирка, получение которой граничило с чудом, радовала ее так, будто ей достался дворец на Жолибоже. С этого – с обустройства собственного, пусть маленького, дома она начала строить свою новую жизнь. И когда обнаружила, что отныне у нее новая роль – одинокой тридцатидвухлетней женщины, она позволила себе снова начать мечтать.
«Твой дом там, где твоя любовь…»
Маленький белый дом ждал Эву в Урли. У реки Ливец.
Она вышла из трамвая, чуть-чуть поплутала по центральным улочкам и дворикам и наконец нашла нотариуса.
– Итак, – говорила она через минуту, – у меня есть задаток. Да, я видела дом. Да, я знаю, в каком он состоянии. И я хочу его купить. Да, банк одобрил мне ипотечный кредит… В течение двух недель я получу окончательный ответ. Да, я готова подписать договор о намерениях. Да, я понимаю, что если не внесу остальные деньги в срок, то сумма залога пропадает и договор может быть расторгнут… – на этом месте сердце у Эвы ухнуло вниз от ужаса, она даже думать не хотела о том, что банк может отказать ей в кредите и тогда она останется должницей Анджея и без дома.
На какое-то мгновение она вдруг утратила всякую уверенность в себе.
Но она хорошо знала, где эту уверенность снова найти.
В тот же самый день она уселась в электричку и через час вышла на сонной станции и остановилась под сделанной на стене вокзала местным мастером граффити надписью: «Урли-Сити».
Она пошла короткой дорогой, через по-вечернему тихий лес. С каждым глубоким вдохом к ней возвращалось ощущение, что она хорошо знает это место и принадлежит ему.
«Все будет хорошо», – шептал ей ветер.
«Все будет хорошо», – пели птицы.
«Все будет хорошо», – повторяла она в такт собственным шагам и ударам своего сердца.
Когда она дошла до маленького белого дома – у нее не оставалось уже никаких сомнений на этот счет.
Анджей как женщина.
То есть, тьфу-тьфу, что я такое пишу! Конечно, в нем нет ничего женственного, он, наоборот, стопроцентный самец. Никакой не гей (хотя… нет, точно нет! Гей, даже глубоко законспированный, не станет обжиматься с любой мало-мальски привлекательной девушкой, которая попадется ему на пути).
Я хотела только сказать, что у Анджея душа как у женщины.
Хотя что я с этими сравнениями все время сегодня!
Ведь он не роняет слез на мелодрамах, не нюхает ландышей, не мечтает романтично о принце на белом коне (Эва, ради бога! Ну тогда уж хоть о принцессе! Ведь так вот пустишь об Анджее ненужные слухи, даже и не желая того!).
Но у него душа… сложная.
Вот именно. Не примитивная, как инструкция к видаку, а такая… растрепанная. Как хохолок на голове у морской свинки.
Я с этим человеком дружу уже много лет, хотя – бог свидетель! – эта дружба странная и нелегкая. Дружба с гордым, как павлин, богатым, как Мидас, невероятно привлекательным (уж хотя бы этот дар добрая фея могла бы ему не давать!) Анджеем Садовским, самым младшим, но от этого не менее успешным игроком варшавской биржи…
Я знаю его давно – но не знаю о нем практически ничего.
Не разобралась в нем до конца.
Он как женщина.
Если посмотреть: мачо с двухдневной щетиной, воротничок рубашки расстегнут, простой (хотя и отменно скроенный) пиджак и без галстука. И красивый в придачу. А где-то в глубине души – чувствительный и отзывчивый (хорошо, что он этого никогда не прочитает – он бы меня возненавидел за эти слова!). Ведь это ему я обязана по жизни больше, чем кому-либо другому. Ведь это он – не брат, не отчим, не какой другой мужчина – протянул мне уверенную, сильную руку помощи в тот печальный день, когда меня выкинули из дома. В буквальном смысле слова выкинули: покувыркалась я по ступенькам лестницы, сломав себе руку и два ребра и получив сотрясение мозга, от которого голова у меня болела нестерпимо целую неделю…
Это он ворвался как ураган в больницу, он, Анджей (до сих не могу понять, откуда он узнал о моем «падении»). Это он поздоровался и, глядя на мое заплаканное лицо, спросил как-то уж очень спокойно:
– Хочешь, я убью этого ублюдка? Только не говори, что ты с лестницы упала…
– Но я… упала с лестницы, – пробормотала я из-под своих повязок.
– Я спрашиваю: хочешь, я убью этого ублюдка?!
Но я мечтала только об одном: чтобы «этого ублюдка» больше никогда в жизни не видеть. Само собой, с Анджеем на эту тему я не говорила. Домой не вернулась и даже не думала о своем бывшем красивом доме в Каролеве – у меня не было ни малейшего желания снова на собственной шкуре испытать, какими твердыми были ступеньки на лестнице. Осталась без крыши над головой, без работы, без денег – пан К. оперативно обнулил наши общие счета. Зато с такой депрессией, которой, если бы ее вытянуть, хватило бы от Земли до Марса (где, кстати, самое место для пана К. и ему подобных, пусть им на Марсе будет хорошо).
Анджей меня все ругал, что я сдаюсь. Что убегаю.
Но что он мог сделать?..
Мог использовать свои связи, чтобы я получила квартиру. И использовал. Это ему я обязана своей однокомнатной квартиркой, которую действительно… ну, «люблю» – это, пожалуй, не совсем правильное слово, лучше сказать – ценю. Подозреваю, что и местом штатного фоторепортера в журнале «Дом с душой» я тоже обязана Анджею и его связям. Очень не хочется думать, что и его деньгам. Потому что помощь помощью, но скрытого спонсорства я бы не вынесла.
«Дом с душой» – это красивый, хорошо изданный журнал о… да вот именно – о домах с душой. О местах, в которых есть свой микроклимат, свое очарование, в которых хотелось бы остаться и жить до конца жизни. К сожалению, у всех них есть своя цена. И далеко не у каждого есть возможность такой дом купить. У меня вот нет. Поэтому я могла только смотреть на них и фотографировать – загородные дома наших знаменитостей. Ну, и знакомиться с самими знаменитостями – кстати, презабавные они люди.
Я думаю использовать знакомство с ними в рекламной кампании «Книжки Каролины»…
– Ты на который час с ней договорилась?
Анджей стоял на пороге однокомнатной квартиры и вертел в пальцах электронную сигарету. В последнее время он перешел на электронные сигареты. Не потому, что его смущали высокие налоги, а потому, что эти электронные устройства, напоминающие по дизайну вечные перья или ручки известнейших фирм, с золочеными гравировками, вензелями и другими украшениями, стали в последнее время абсурдно модными среди молодых успешных бизнесменов.