В итоге будущий член группы In the Dark официально так и остался сыном уважаемого, но рано покинувшего этот мир отца. Хотя каждая собака в определенных кругах знала, кто может убить любого за этого парня. Родственная любовь в отце и сыне была удивительно сильна…
В особняк, в котором обитал Нобу Акихито, Шинджу вошел через черный ход, привычно поздоровавшись с охраной. Его тут знали более чем хорошо. И относились более чем тепло. Хозяин дома ждал отпрыска в кабинете.
— Здравствуй, ото-сама, — счастливо улыбнулся родителю Кавамура и низко поклонился. Как бы то ни было, но он жил в твердой уверенности, что его отец — человек достойный. Насколько это вообще возможно для якудза.
Нобу-сан отличался той же утонченной красотой, что и его отпрыск. Разве что выражение лица у него было жестче, да и время оставило на лице якудза свой след.
— Здравствуй, сынок.
Визиту Шинджу в этом доме всегда были рады, хотя любому было ясно: преемником отца молодой человек никогда не станет, да и вообще вряд ли войдет в клан.
— Мне нужна помощь. Точней, одному из моих друзей, — не стал тянуть кота за хвост певец. С отцом он никогда не лукавил прежде, не собирался и сейчас.
Кем были те самые «друзья» его сына, Нобу знал прекрасно. Ни на каких других у Шинджу просто не хватало времени.
— Кто?
— Такео-сама, — со вздохом ответил певец. Он надеялся, что отец выручит, но… не был до конца уверен. Все же Такео — катаги, да еще и брат его — сацу… [16]
«Вот же проклятый жаргон!» — выругался про себя Кавамура. Он всегда боялся, что ляпнет в присутствии друзей что-то подобное. Пока ками миловали…
— Его пытаются убить. И очень настойчиво. За каких-то пару дней было столько покушений…
Старый якудза нахмурился:
— Ватанабэ-кун? Кто может желать зла этому мальчику? Он за всю жизнь и мухи не обидел. А если и обидел, то после долго извинялся.
К Ватанабэ относился с симпатией даже Нобу Акихито. Однако оставалось непонятным, хватит ли кумитё этой симпатии, чтобы вмешаться… Кавамура надеялся, что хватит.
— Верно, ото-сама, но, однако же, его пытаются убить. Помоги разобраться. Ты можешь многое.
Якудза покачал головой задумчиво и в упор посмотрел на сына.
— Но ведь один из его братьев — полицейский, а родители богаты. Неужели они не могут решить эту проблему сами?
Нобу Акихито не отказывал своему отпрыску. Он ему ни разу прежде не отказывал, но Шинджу никогда и не просил многого. Однако мужчина желал получить ответ, почему его вполне законопослушный, пусть и любящий сын явился за помощью именно к нему, одному из влиятельнейших людей теневой стороны Ямато.
— Они… действуют слишком правильно. В соответствии с законом, — раздраженно пояснил Шинджу, не отводя взгляда. — Так можно не докопаться до правды. Или не успеть. А Такео-сама для меня очень важен. Он мой лучший друг. Помоги найти убийц, ото-сама. Они дурные люди.
Нобу улыбнулся. Все-таки кровь в его сыне брала свое, пусть и изредка. Порой Шинджу выбирал между законом и справедливостью… и выбор делал не в пользу первого. Не будь сын Акихито таким хорошим певцом, из него рано или поздно вышел бы отличный якудза.
— Достань мне все по этому делу. Все, что только сможешь. Я помогу Ватанабэ-куну. Он достойный человек и хороший друг, будет жаль, если ты его лишишься.
Кавамура довольно улыбнулся. Он всегда знал: на отца можно положиться. А то, что родитель не в ладах с законом… у каждого — свои странности. Но Кавамура Шинджу был совершенно уверен: Нобу Акихито — человек достойный, который живет по совести.
— Спасибо. Я у тебя в долгу, — низко поклонился Шинджу и замер, всем своим видом выражая почтение.
Якудза с любовью посмотрел на сына. Жена хорошо его вырастила. И сам он тоже постарался как мог… В итоге получился такой вот славный парень: смелый, решительный, верный… Жаль только, музыка его привлекает больше отцовского ремесла.
Всю ночь я металась, мучаясь от странных снов. Ко мне пришли не кошмары, но видения, яркие, неспокойные… Мне снился Маэда Сора таким, каким был незадолго до смерти. Молодой, красивый, с яркими, лучащимися радостью глазами. Он вел меня по какому-то темному мертвому лесу, затянутому туманом, и что-то говорил, бурно, увлеченно, вот только я ни слова не понимала. Рука у моего спутника была холодная как лед, и мне все время хотелось вырваться и убежать прочь, но юноша не отпускал, все тянул куда-то вперед, в туман, в котором я ничего не могла разглядеть.
— Джули! Джули, просыпайся! — вырвал меня из сна родной голос Такео. Жених казался действительно взволнованным.
Я с трудом открыла глаза. Виски ломило нестерпимо, и казалось, будто я всю ночь не спала вовсе. Даже вечером не чувствовала себя настолько вымотанной.
— Такео? Сколько времени? — хрипло спросила я, пытаясь прийти в себя.
Мое несчастье нависало надо мной и все продолжало трясти за плечи.
— Почти десять. Я бужу тебя последние полчаса. И ты только сейчас хоть как-то отреагировала.
Тут было чему ужаснуться. Уже несколько лет я не вставала с постели позже восьми утра и считала, что спать дольше мой внутренний будильник просто не позволит. Позволил.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, конечно, — через силу заставила себя улыбнуться я.
«Отвратительно», — подозреваю, отвечал весь мой вид.
— Но как же запись? Такео, тебе разве не нужно ехать на студию?
Расписание — это святая вещь, особенно для звезды. А важней записи нового альбома так и вовсе не существует ничего. Совершенно не хотелось, чтобы из-за меня у группы появились очередные проблемы.
— Через полчаса, — покачал головой Ватанабэ, помогая мне усесться. — Дурные сны?
Попыталась проанализировать свои ощущения и крохи воспоминаний, которые удержались в голове после пробуждения.
— Нет… Скорее уже беспокойные. Не могу понять… Я словно должна была понять что-то, но не смогла.
— Тебе нужно сходить к бабушке. Если что-то не так, то она разберется и непременно поможет.
После этого ненаглядный вышел за дверь, позволив мне переодеться. Интересно, а после свадьбы между нами в этом плане хоть что-то изменится? Тактичность — конечно, прекрасно, но… хотелось и какой-то инициативы. Тем более от будущего мужа, которого люблю без памяти…
Чувствовала я себя преотвратно. От странного сна остался неприятный осадок, да и тело ныло. Я всю свою жизнь провела в другом мире, в мире, где были кровати. Спать на не самых толстых матрасах, постеленных прямо на полу, — это то еще испытание. В квартире Ватанабэ имелась нормальная мебель, но дом его родителей оказался местами даже чересчур традиционным, на мой вкус. Лиллен, правда, ехидно заверила, что еще повезло, раз вместо деревянной подставки под голову все-таки выдали подушку… А как по мне, получи я эту самую подставку, и ничего особо не изменилось бы.