Кира с удовлетворением узнала, что Джейк солгал. Меньше всего ей хотелось, чтобы адмирал Хансен вошел в курс дела и подключился к игре.
– Давайте перейдем к делу, – предложил Джейк. – Чем я могу вам помочь?
– Мне кажется, у вас есть несколько моих друзей.
– Друзей? Во множественном числе? Насколько я могу судить, у меня есть только один ваш друг, тогда как другой – нечто большее. По слухам, вы его любите.
Сердце Киры ныло при одной только мысли о Дэвиде Дэше, но сейчас она не могла позволить себе никакой сентиментальности.
– Правда? – спросила Миллер. – Разве может любить такая черная душа, какой вы считаете мою?
– Возможно, на свой лад. Даже у Адольфа Гитлера была подружка.
Кира разочарованно вздохнула.
– Я полагаю, что и Сет и Дэвид находятся в добром здравии?
– Дэш все еще без сознания, и его никто не трогал. Розенблатт – здоровее не бывает.
На ее экране поплыло сообщение. Кира не успевала читать с такой скоростью, с которой его набирали.
«Он виляет. Физически с Розенблаттом все в порядке, но Джейк беспокоится о его психическом состоянии после того трюка с его дочерью. Он по-прежнему чувствует вину и сожалеет, что причинил такой вред невиновному, как он полагает, человеку».
«Очень трогательно», – сухо добавил Коннелли; комментарий, которым он ни за что не поделился бы в нормальном состоянии.
Джейк прищурился и проверил подключение, явно интересуясь, почему Кира так долго не отвечает.
– Причина, по которой я попросила вас связаться со мной, – наконец продолжила Миллер, закончив читать послание Коннелли, – проста. Я хочу предложить обмен.
– Обмен?
– Совершенно верно. Меня на тех двоих.
При всей невозмутимости Джейка он не смог скрыть удивление.
«Он ждал, ты станешь подкупать его или угрожать, чтобы вернуть их, но такого он не ожидал, – тут же написал Коннелли. – Он напряженно думает, оценивает предложение, оценивает возможности, очень возбужден».
– Я отдаю двух заключенных, а взамен получаю только одного? – скучающим тоном произнес Джейк. – На мой взгляд, это не слишком удачная сделка.
Кира громко рассмеялась.
– Бросьте, полковник. Либо мы ведем дела честно, либо я отзываю предложение и отключаюсь.
Уголки рта Джейка вновь искривились в слабой улыбке.
– Ладно, – сказал он. – Не стану отрицать. Мне это интересно. – Поднял брови. – Мне просто нелегко поверить, что вы и вправду готовы перейти под мою опеку.
– Поверьте, – ответила Кира. – Но мне кое-что от вас нужно. Ваше безусловное обещание по нескольким пунктам. Ваше честное слово.
Джейк недоверчиво уставился в монитор.
– Да вы смеетесь. Мое честное слово? С чего бы это вы мне поверите?
– Я хорошо оцениваю характеры, полковник. Если вы дадите слово, мне этого будет достаточно.
«Он ни на секунду не поверил, но не видит смысла спорить».
– Ладно, – произнес Джейк. – Я слушаю.
– Во-первых, мне нужно ваше обещание, что вы сохраните мне жизнь, когда я окажусь у вас под стражей. Не отвечайте сразу. Подумайте как следует. Прежде чем дать слово, будьте абсолютно уверены, что вы готовы и способны выполнить свои обязательства.
Джейк, поджав губы, надолго задумался.
– Я вас не убью, – наконец ответил он. – Даю слово. Но больше ничего не обещаю. Если вы будете сопротивляться или попытаетесь бежать, все ставки снимаются.
«Он говорит правду, – напечатал Коннелли. – Он всегда планировал убить тебя – чтобы гарантировать исчезновение угрозы, которой он тебя считает, – но он сдержит слово, раз уж дал его. Его новый план – тщательно допросить тебя, а потом на весь остаток жизни запереть в хорошо охраняемой камере».
– Это приемлемо, – сказала Кира полковнику. – Во-вторых. Мне нужно ваше обещание, что вы не станете допрашивать Дэша, когда он придет в сознание, и не причините никакого вреда другому пленнику.
Джейк снова задумался, потом кивнул.
– Даю слово.
«Он говорит правду».
– И последнее, – сказала Кира. – Мне нужно ваше слово, что вы выполните свою часть сделки. Как только я сдамся, вы отпустите Дэша и Розенблатта в полном здравии и не станете пытаться проследить за ними. Ни вы, ни ваши люди. Ни ваши спутники. Полковник, подумайте над этим как следует.
Джейк молчал, потирая затылок, будто это могло помочь его мыслям.
– Хорошо, – наконец отозвался он. – Даю слово. Если вы сдадитесь – в чем я по-прежнему не убежден, – я отпущу их, целыми и здоровыми. И не стану их преследовать.
«Он говорит правду, но попытается перехитрить тебя. Неплохо для него. Не думал, что этого придурка на такое хватит, – грубо написал усиленный Коннелли. – Он их отпустит, а потом допросит тебя и воспользуется этой информацией, чтобы как можно быстрее снова схватить их».
Кира поймала взгляд Коннелли и кивнула. Ей это подходит.
– Я рассчитываю, полковник, что вы – человек чести и не решите потом взять свои слова назад.
– Не решу, – ответил Джейк.
«Он не решит, – напечатал Коннелли. – Но он все еще не думает, что ты действительно доверишься его слову. Он убежден, что пропустил нечто важное. Поэтому будет исключительно осторожен и готов ко всему».
– Раз уж об этом зашла речь, – добавил Джейк, – не хотите ли и вы дать слово, что выполните свою часть сделки?
– А что толку? – поинтересовалась Кира. – Мое слово для вас ничего не значит, и мы оба это знаем.
Полковник улыбнулся.
– Разумно. Даже если бы я решил, что могу вам доверять, я остаюсь твердым приверженцем подхода «доверяй, но проверяй».
– Не волнуйтесь, – сказала Кира. – Я не подставлю своих друзей. Вы получите меня на тарелочке.
Она сделала паузу.
– Но у меня есть еще одно условие. Как только оно будет выполнено, вы сможете перезвонить через тридцать минут, и мы обсудим подробности… обмена персонами.
Кира с легкостью, без всякой помощи Коннелли, прочла выражение лица Джейка. Он думал, что все было слишком просто, и ждал, что последнее условие окажется неприятным сюрпризом, что Кира вовсе не собирается сдаваться, а их разговор – какая-то сложная приманка, выставленная с неясными целями.
– Продолжайте, – осторожно произнес Джейк.
– Скажите Сету Розенблатту, что малышка Джессика жива и здорова. И что он видел всего лишь картинку, состряпанную вашими мастерами спецэффектов.
Глаза Джейка расширились.
«Он пытается сообразить, каким хреном ты это выяснила. Думает… Ага, вот он и сложил все вместе. Сообразил, что ты должна была его слушать, хотя все равно не понимает, как ты получила трансляцию».