— Я знаю, знаю. Вот это-то я пытаюсь тебе объяснить. Я могла вести себя естественно только, когда ты был слепым. Теперь ты видишь, и у меня ничего не получится!
Кен подошел к ней и прижал к себе. Она почувствовала жар его тела. Дышать стало трудно. Неудержимая дрожь охватила ее, и она закрыла глаза.
— Ингрид, посмотри на меня.
Она подчинилась — очень неохотно, потому что боялась, что начнет заикаться в его присутствии, боялась увидеть нетерпение в его глазах.
— Разве я изменился? — спросил он, пристально глядя на нее своими зелеными глазами, которые, казалось, проникали ей в душу. — Тебе кажется, что я стал другим человеком?
Ингрид покачала головой.
— Нет. С тобой никогда не было проблем. Проблема заключалась во мне. Она и осталась.
— Я не отрываясь смотрю на тебя… черт возьми, не могу отвести глаза, — сказал он, — с того самого момента, как ты вошла.
Он взял в руку несколько прядей ее волос, подержал, словно взвешивая, затем отпустил, позволив им упасть обратно ей на плечо.
— Инки, ты так прекрасна. — Он зарылся лицом в ее волосы, потом поднял голову и снова впился в нее взглядом. — Твои волосы, твои глаза… Боже, как я тебя люблю!.. А ты еще накричала на меня за то, что я жду тебя. А я без тебя ничто.
— Ты должен вернуться к своей настоящей жизни, — сказала Ингрид, отстраняясь от него. Она обязана сделать все, чтобы он наконец понял ее мотивы. — Ты должен заняться своим делом. Пока тебя там нет, найдется много любителей, которые постараются занять твое место и заполучить выгодный контракт.
— Ты имеешь в виду новый комплекс правительственных зданий в Риджайне. Они выбрали мой проект. Я же говорил тебе, что на мои проекты большой спрос.
Ингрид бросила на него удивленный взгляд.
— Но ведь Джанет сказала…
Он сделал нетерпеливый жест.
— Джанет полагает, что она должна бороться за мои интересы в любых ситуациях. Сначала она выбрала тебя мне в жены, еще до того, как это сделал я. Теперь она считает делом своей чести добиться того, чтобы все это произошло на самом деле. Вот что для нее значит бороться за мои интересы.
Кен улыбнулся.
— Она, конечно, неправа. Я знал, Инки, что ты вернешься. Я верил в тебя. — Он снова погладил рукой ее волосы. — Подумай, ты поедешь со мной на несколько лет в Саскачеван? Зимы там холодные, но ведь мы всегда сможем проводить месяц-другой на Гавайях… каждый год, когда в Канаде холода.
На губах его заиграла зовущая, плутоватая улыбка, которая так нравилась Ингрид. Кен придвинулся к ней и обнял за талию.
— Я тебе гарантирую, что опасности замерзнуть нет никакой.
— Ты меня не слушаешь! — закричала Ингрид. — Я не могу войти в твою жизнь. Я… Ты заключил контракт? И не вернулся туда, на восток?
Кен кивнул.
— Сегодня мой проект получил премию. Они приглашали меня приехать на какую-то церемонию в парламенте. Но я ответил, что меня наняли для строительства, а не для того, чтобы развлекать политиков и прессу.
Ингрид слегка покачнулась.
— Будут еще и другие контракты.
Кен ее поддержал.
— Да, надеюсь. Главе семьи, имеющему жену и семерых детей, нужны средства для их содержания.
— Кен, будь добр, выслушай меня. Тебе нужен человек легкий на подъем, близкий по духу, которому нравится встречаться с незнакомыми людьми… что-то вроде Мэдди, например, или…
Кен снова ее встряхнул.
— Хватит! Ты все пытаешься меня убедить в том, что ты мне вовсе не подходишь… что мне лучше отказаться от тебя и переключиться, скажем, на Мэдди… И при этом еще ни разу не заикнулась!
— Я ни разу не сказала, что ты должен бросить меня и переключиться на Мэдди, — возразила Ингрид.
Она тяжело дышала, сжатыми в кулаки руками упираясь в грудь Кена.
— Нет? Значит, я ошибаюсь. Но все выглядит так, будто ты собираешься бросить меня на произвол судьбы, оставить в одиночестве… Вот я и подумал, может, и Мэдди заслуживает внимания?
— Все это потому… — Дыхание Ингрид сделалось прерывистым, она с трудом вымолвила: — потому что ты мой. — Глаза ее сверкнули. — Она что же, вздумала здесь появиться? Черт возьми, Кен, да она же опасна! Она — блондинка! Тебе это известно. Я уверена, что вы уже успели встретиться. Она сложена как… Словом, она блондинка!
Кен расхохотался.
— Да, она блондинка, сложена как богиня, но это ровно ничего не значит, потому что она — не ты… И обрати внимание, Ингрид, ты опять еще ни разу не заикнулась.
— Все это потому, что я схожу с ума. А когда я в таком состоянии, я никогда не заикаюсь.
— Ну, тогда сходи с ума, любовь моя. И наслаждайся этим. Мне нравится, когда ты выходишь из себя и предъявляешь на меня свои права… А лучше — замолчи и иди ко мне.
Кен запустил пальцы ей в волосы и целовал до тех пор, пока Ингрид полностью не прекратила сопротивление. Он поднял ее и, держа на руках как маленького ребенка, понес на тахту. Он снял с нее джинсовую куртку и начал покрывать поцелуями загорелые плечи.
— Я тебя люблю, — сказал он, гладя ее по волосам. — И никуда не отпущу от себя. Никакие твои выдумки не помогут — теперь мы будем вместе до конца наших дней. Запомни, Ингрид: если я принадлежу тебе, это значит, что и ты принадлежишь мне.
Ингрид облегченно вздохнула.
— Я люблю тебя, — сказала она. — И я, честно, Кен, никогда не думала о тебе как о неполноценном человеке. Ты просто был всегда… ты хочешь иметь семерых детей?
Он захохотал.
— Это можно уточнить. А вот что касается свадьбы, то здесь все ясно.
— Хорошо, — согласилась Ингрид. — Семеро — это, конечно, немного чересчур. А свадьба — звучит как небесная музыка.
Кен улыбнулся ей.
— Так что, ты на меня сердишься?
Ингрид захлопала ресницами.
— Нет. Нет, конечно.
— Мне не хотелось бы этого говорить, дорогая, но ты не сходишь с ума и ничуть не заикаешься. Так что ты об этом скажешь сейчас?
Ингрид обвила его шею руками. И счастливо рассмеялась.
— Вероятно, ты кажешься мне безобидным маленьким ребенком.
Кен встал, бережно поднял ее и понес в спальню.
— Если ты так думаешь, Ингрид Бьернсен, то я должен открыть тебе правду. Сейчас ты будешь заниматься любовью не с ребенком. С тобой я, а я — мужчина.
— Ах, вот как? Тогда докажи это.
И, к удовольствию Ингрид, Кен доказал это.
— Я, Инг-Инг-Ингрид, беру тебя… те-бя… те-бя…
Кен отвел в сторону вуаль с ее лица и мягко дотронулся до подбородка.