Часы в коридоре его лондонского дома пробили час. Саймон схватился руками за крепкий дубовый шкаф и выругался. Через три часа он уже будет женатым мужчиной. Если, конечно, сможет к тому времени стоять на ногах.
Он вытер платком пот на лице, потом опять оперся о шкаф и подождал, пока комната не перестала кружиться перед глазами. В эту минуту Саймон снова вспомнил, как много раз клялся, что больше никогда не сделает предложение женщине. У него уже был такой опыт, и Розалинд показала, насколько это может быть унизительным.
Саймон ударил кулаком по шкафу. Ничего этого не случилось бы, если бы Джессика не доводилась сестрой Танхиллу. Если бы с ее помощью он не мог отомстить ему.
Голос из самой глубины сердца опять шепнул Саймону, что тот поступает неправильно, используя невинную девушку в своих тайных целях. Он ничего не мог ответить на это. Ненависть к Танхиллу мешала действовать разумно.
Саймон взял сюртук и надел его. Холод пробирал до костей. Черт побери! Почему проклятая болезнь не могла подождать до завтра, когда ему не надо будет подписывать бумаги и произносить клятвы?
Он хлебнул горячее снадобье, которое приготовил ему Санджай, надеясь, что оно поможет ему продержаться еще несколько часов.
– Хозяин, внизу вас ждет герцог Холлингсворт, – раздался позади него голос Санджая. – С ним мистер Айра Кемпден.
– Отлично. Скажи им, что я уже спускаюсь. – Саймон застегнул сюртук, потом положил в карман маленькую коробочку с обручальным кольцом. – Сегодня привезут оставшуюся мебель, слуги мисс Стантон также скоро прибудут. Тебе надо будет их встретить и определить на место. Проверь, все ли в порядке в комнате, которую я приготовил для нее.
– Хорошо, хозяин.
Санджай смотрел на него с тревогой. Саймон опять вытер пот с лица, стараясь не обращать внимания на понимающий взгляд слуги.
– Вы справитесь, хозяин? – спросил он.
Саймон ничего не ответил и пошел к двери. Санджай направился следом и сказал:
– Наверное, я ошибся насчет котенка. В следующей жизни я стану ветерком и буду каждый день охлаждать и успокаивать вас. А потом уносить вас далеко-далеко, на зеленые холмы, где вы будете отдыхать, забывая обо всех тревогах.
Саймон остановился и схватился за дверной косяк. У него опять закружилась голова.
– Думаю, из тебя получится плохой ветерок, друг. У меня все время будет такое ужасное настроение, что ты, не успев меня успокоить, всякий раз будешь превращаться в ураган. – Он отпустил косяк, переступил порог, но потом остановился и сделал еще одно распоряжение: – Приготовь мне комнату на третьем этаже. Я хочу быть подальше от вас, когда болезнь начнется по-настоящему. Если по возвращении мне… мне будет совсем худо, то тебе самому придется позаботиться о новой хозяйке.
– Хорошо, не волнуйтесь. Я сделаю все возможное, чтобы она ни в чем не нуждалась.
Саймон подошел к лестнице и на мгновение замер. Какое имеет значение, что он не любит леди, на которой собирается жениться? За редким исключением, почти все мужчины из высшего света вступали в брак из чувства долга, взирая на будущую супругу совершенно равнодушно.
Он со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы, стараясь подавить воспоминания о том, как его тело отозвалось на поцелуи Джессики. Без сомнения, его реакция была такой сильной, потому что он слишком много выпил в ту ночь. К тому же у него очень давно не было женщины, вот от ее близости он и вспыхнул огнем.
Саймон спустился вниз и вошел в кабинет, где его ждали Джеймс с Айрой. Комната была обставлена новой мебелью, купленной на деньги будущей жены. Он горько улыбнулся. Видит Бог, ему претило использовать Джессику – и для спасения Рейвнскрофта, и для мести Танхиллу. Но у него не было выхода.
Норткот с самого начала поклялся, что не останется перед ней в долгу. Даже если ему придется трудиться с утра до ночи, и так до конца своих дней, он сотрет пальцы до костей, но вернет каждый фунт, который взял у Джессики.
Он не будет вести себя, как отец. Не умрет, оставив после себя только долги. Он начнет все с чистого листа и отправится в мир иной, расплатившись со всеми кредиторами. И с главным из них – со своей женой.
И Саймон дал себе еще одно обещание. Он ни за что не позволит себе увлечься этой леди. Хотя через несколько часов Джессика станет его женой и будет жить с ним под одной крышей, он не даст слабину и не пустит ее в свое сердце. Однажды он уже любил женщину, и это чувство чуть не погубило его. Повторения того ужаса ему не нужно.
Норткот направился к письменному столу, взял стоявший там графин с бренди и плеснул себе в стакан. Алкоголь приятно обжег горло и немного приглушил головную боль. Но болезнь не отступила – как и тревожные мысли о предстоящей свадьбе.
– И тебе доброго дня, Саймон, – сказал ему герцог. – Что-то ты не очень похож на счастливого жениха.
Саймон ничего на это не ответил и опять наполнил бокал. Он поднес его ко рту и остановился, когда бренди коснулся губ. Нет, алкоголь ему не поможет. Он уже пробовал пить, когда чувствовал первые приступы малярии, и от этого ему становилось только хуже.
– С документами все в порядке? – спросил Саймон Айру.
– Да, милорд. Я обо всем позаботился. Свадебная лицензия у меня с собой, – сказал адвокат, хлопая по карману.
– Еще что-нибудь нужно?
– Нет, милорд. После свадьбы мы вместе с нотариусом поедем в дом, где жила Джессика. Он убедится, что там все в порядке и все вещи на месте. Потом мы вместе опечатаем его. Как всегда, работа с бумагами и наследством после свадьбы займет больше времени, чем сама церемония.
Саймон внимательно посмотрел на своего поверенного и сказал:
– У нас нет права даже на самую маленькую ошибку, мистер Кемпден. Последствия ее могут быть роковыми.
Айра ответил ему с серьезным видом:
– Вы забываете, что я тоже знаю барона Танхилла. Это самый мерзкий человек, которого мне доводилось встречать на своем пути. Его словно растила не мать, а сам дьявол.
Саймон кивнул и повернулся к Джеймсу. Его опять начало качать, и он ухватился за спинку кресла. Боже, как ему претила его слабость! Он хотел скрыть болезнь ото всех, но, похоже, на это у него нет сил. Возможно, ему придется попросить у друга помощи.
– Мне нехорошо, Джеймс, – сказал Саймон.
Джеймс встал и подошел к нему. Тревожно глянув на друга, он спросил:
– Я могу как-то помочь?
– Нет. Болезнь пройдет сама через несколько дней. Это малярия, я подцепил ее в Индии. У меня была надежда, что приступ начнется не скоро, но мне не повезло. Если я совсем ослабну, то позаботиться обо всем придется тебе и мистеру Кемпдену.
– Конечно, – ответили в один голос джентльмены.
– Только больше никому об этом не говорите: ни священнику, ни магистрату, ни свидетелям. Нельзя допустить, чтобы кто-то сомневался в моем здоровье. Даже моя будущая жена. Она выходит за меня замуж, поскольку ей нужна защита, и ей вряд ли понравится, что ее муж болен малярией…