Патрик лишь хмуро улыбнулся в ответ. Нет, он не забыл той ночной попойки и последовавшего за нею поспешного венчания. Удивительно, что, вопреки всякой логике, из этого получился весьма завидный брак.
– Зря ты употребил это слово, друг мой.
– Ты про слово «щекотливый»?
– Нет. Я про «висельника». Сослужи мне добрую службу: не напоминай мне об этом больше, ладно? Нынче вечером мы все равно не сможем пожениться, если она мне откажет. А она мне, разумеется, откажет, сочтя, что я предлагаю ей руку и сердце по неким… тайным причинам.
– Тогда отложи отъезд! – Джеймс обеими руками оперся на стол и подался вперед. – Поухаживай за нею. Убеди в искренности своих чувств. А заодно в том, что ее репутация безнадежно загублена. Но ради всего святого, не возвращайся в Англию, пока не уладишь дело с женитьбой!
«Интересно, а можно потребовать еще одну ванну?» – задумалась мисс Бакстер.
Ну, если регулярно путешествовать в почтовых дилижансах, а потом валяться на грязному полу, то такая вольность вполне дозволительна. Вода в ванне быстро окрасилась в цвет некрепкого чая, и Джулиане сделалось дурно от одной мысли о том, что к ее телу пристало такое количество грязи. «И что, прикажете теперь лежать в столь нечистой воде?» Об этом страшно было даже подумать!
Но мысль о том, чтобы вновь натянуть на себя то самое платье, была еще противнее. Скомканное, оно валялось бесформенной грязно-зеленой кучей на чистом полу. Выбравшись из остывающей воды, Джулиана с ужасом поглядела на свою единственную на данный момент одежду. Нет, вновь ощутить на себе эту липкую, пропитанную кровью ткань было невозможно! И она завернулась в простенькое застиранное полотенце, оставленное ей горничной. Не имея при себе даже гребня, Джулиана принялась пальцами расчесывать мокрые спутанные кудри.
Мало-помалу ею овладевало изнеможение – слишком уж богат на открытия и события оказался этот день.
Она рассчитывала увидеть Патрика Чаннинга таким, каким описывали его лондонские сплетники: отталкивающим, непреклонным, нераскаявшимся убийцей. Тогда Джулиане было бы куда легче смириться с той ролью, которую ей довелось сыграть в этом деле. Но вместо закосневшего в грехе чудовища она увидела человека, посвятившего жизнь спасению тех, к кому судьба оказалась неблагосклонна. Мисс Бакстер разрушила его жизнь, а он создал себе новую, и очень недурную!
Джулиана взглянула на свои ногти – некоторые в результате всех перипетий путешествия оказались обломаны. И не в первый раз она прокляла свою импульсивность, которая в очередной раз возобладала над здравым смыслом, невзирая на намерения мисс Бакстер держать ее в узде.
Куда запропастился саквояж? Джулиана рассчитывала, что его принесут еще четверть часа назад. Она подробно объяснила прислуге, где его искать, и просила не мешкать…
Отсутствие поклажи заставляло мысль работать в опасном направлении. Неужели саквояж кто-то похитил из почтовой конторы? От этой мысли Джулиане сделалось дурно – почти так же, как от перспективы надеть грязное платье.
От горестных раздумий ее отвлек решительный стук в дверь.
– Одну минутку! – отозвалась она, судорожно обматываясь полотенцем и мечтая о чистой ночной сорочке. – Войдите!
Однако на пороге возникла вовсе не служанка с вожделенной сорочкой в руках. Внушительная фигура Патрика заполнила собой весь дверной проем. Головой он касался притолоки. Взгляд его карих глаз был устремлен Джулиане прямо в лицо – это обстоятельство представляло хоть слабое, но утешение: внимание Патрика вполне могли привлечь иные части ее тела. Ведь она почти нага, и не заметить этого невозможно…
Джулиана замерла как громом пораженная. Хоть в комнате было прохладно, ее всю вдруг словно обдало жаром. Боже праведный, Джулиана не только стояла в опасной близости от мужчины почти в чем мать родила – внизу живота она испытывала некие странные ощущения… и они были даже отчасти приятны! Намереваясь изобразить крайнюю степень возмущения, мисс Бакстер глубоко вдохнула.
– Я не одета, Патрик!
И поплотней запахнула полотенце на пышной груди, надеясь, что при этом не обнажатся иные, куда более пикантные ее прелести.
– Тогда не следовало приглашать меня войти.
Она заметила, что челюсти мистера Чаннинга плотно сжались. Будь на его месте кто-то другой, это можно было оставить без внимания – но Патрик всегда настолько сдержан в проявлении эмоций, что такое выражение его лица говорило о первостатейном бешенстве! Но с какой стати? Ведь это она стоит перед ним, кутаясь в полотенце, которого явно недостаточно, чтобы предотвратить ее окончательный позор! Ему следовало бы по крайней мере отвести взгляд…
Мистер Чаннинг продемонстрировал Джулиане ее саквояж:
– Я принес из почтовой конторы ваш багаж. – Губы его сжались в тонкую нитку. – Как вы того и требовали…
Устремив взгляд на саквояж, Джулиана вдруг ощутила запах виски, распространившийся по комнате, – о, этот омерзительный напиток, стремительно набиравший популярность в высшем свете! И она все поняла. Все это время он сидел внизу, в трактире, попивая это гадкое пойло. Все это время саквояж был с ним, и он намеренно не принес его сразу! Чтобы унизить ее!
Ну что ж, если Патрику Чаннингу угодно разыгрывать нерадивую горничную, то и Джулиана поведет себя с ним соответственно!
Высвободив пальцы одной руки и стараясь, чтобы полотенце не соскользнуло, она указала на пол:
– Можете оставить мой багаж тут.
Лицо Патрика оставалось бесстрастным, но он послушно – слишком послушно – поставил саквояж на пол. Джулиана махнула рукой в сторону столика:
– А когда будете уходить, можете унести поднос и грязные тарелки!
Какое-то время Патрик задумчиво глядел на нее, словно обдумывая некое решение. перешагнул через порог. Остановился. Затем закрыл дверь, повернул в замке ключ.
Джулиана начала медленно пятиться. Она обвела взглядом комнату, прикидывая, что он намеревается делать, что именно его тут заинтересовало…
Кровать. Ванна. Бюро. Окно.
Ее испуганный взгляд остановился на кровати. Если она права, то намерение мистера Чаннинга ужасно. Но еще ужасней то, что ее взбалмошное сердце, кажется, приветствует его…
В полумраке комнаты Джулиана с трудом различала выражение глаз Чаннинга. Задумчиво повертев ключ в руках, Патрик сунул его в карман.
– Вы вполне могли запереть дверь, и все же не сделали этого. Это в ваших правилах – бездумно полагаться на волю слепого случая?
Джулиана вздернула непокорный подбородок:
– Я не верю в судьбу!
– Стало быть, не верите? Тогда почему вы ее все время искушаете, Джулиана? Вы оставили дверь незапертой, принимая ванну. Это могло весьма плохо закончиться… не все джентльмены стучатся, прежде чем войти.