– Не подглядывай! – прикрикнула Кэти, и тогда он по-настоящему закрыл их. – Духи этого дома, – начала девушка. Она старалась, чтобы ее голос звучал торжественно и отчетливо. Трентон распахнул глаза – ему показалось, что он слышал сдавленный смешок. Но Кэти тут же сжала его руки, и ему пришлось закрыть их опять.

– Духи этого дома, – повторила она, пытаясь копировать голос диктора в фильмах или в играх, – мы здесь, чтобы поговорить с вами. Явите же себя!

Тишина. Они сидели с закрытыми глазами, прислушиваясь к поскрипыванию старого дома. Трентон ощущал пальцы Кэти в своей руке и тепло ее ладоней.

– Что должно случиться? – шепотом спросил он через некоторое время.

– Тише.

Он открыл глаза: Кэти выглядела очень серьезной и сосредоточенной, как зверек, высматривающий хищника.

– Я не думаю, что…

– Тише! – Она открыла глаза и вперилась в него взглядом.

И тогда Трентон услышал шорох из одного из углов. Кэти, должно быть, тоже услышала.

– Что это было? – обеспокоенно спросила она, выпуская его руки. – Ты слышал?

– Мыши, наверное, – сказал Трентон, пытаясь сохранять спокойствие. Это на самом деле могли быть мыши – он видел мышиное дерьмо, когда двигал стол.

– Закрой глаза, давай же, – Кэти снова сжала его руки до того как он успел их вытереть. – Духи потустороннего мира, – продолжила она дикторским голосом, – мы пришли к вам с миром, как друзья…

На этот раз он точно отчетливо слышал смешок.

– Мы просим вас открыть нам ваши тайны…

К голосу Кэти стали примешиваться другие голоса. Трентон услышал целый хор.

– Это ее затея! Она виновата!

– Не сходи с ума, Элис. Небольшой спиритический сеансик еще никому не повредил.

– Прекрати, Сандра! Будь серьезной! Хоть раз за всю смерть…

– Брюзга, брюзга!..

– Пожалуйста, прекратите обе.

Они нахлынули со всех сторон, одновременно и отовсюду, и ниоткуда. В голове Трентона как будто взрывались маленькие петарды, словно множество стрел вонзались в его мозг. Он выпустил руки Кэти и, сам того не осознавая, закричал. Это было хуже, чем мигрень, хуже, чем что бы то ни было.

– Трентон, – голос Кэти доносился до него как через слой толстой ткани, – что с тобой? Ты в порядке?

Другие голоса тоже были вполне реальны. Более того – теперь он слышал их явственнее и отчетливее, чем когда-либо.

– Посмотри на него! Просто посмотри – будешь по-прежнему утверждать, что он ничего не слышит?

– Успокойся, Элис, не бузи…

– Добром это не кончится…

Трентона как будто по голове били кулаками – сильно и нещадно. Перед его глазами плавали нескончаемые разноцветные круги. Он должен вырваться. Он должен уйти отсюда! Трентон начал вставать – одна нога по-прежнему его подводила, и он двигался, как деревянная кукла. Кэти что-то кричала ему, но он уже не мог разобрать ее слов. Наконец ему удалось встать, и он сильно ударился головой о потолок.

– Оставь нас в покое. Ты слышишь меня, Трентон? Оставь. Нас. В покое!

Трентон открыл рот, чтобы ответить – его уже не волновало, что Кэти может посчитать его умалишенным. Главное, что его заботило, – это боль. Как же он хотел, чтобы она прекратилась!

Но до того, как Трентон успел хоть что-то произнести, он ощутил сильный порыв ветра – как будто во всем доме разом открыли все окна – и толчок в спину.

Он оступился. А потом перевернулись все свечи. Не одна, а все разом! Секунда – и уже полыхала скатерть, вокруг которой они стояли. Повалил едкий дым, и Кэти закричала.

– Трентон! – Голос Кэти уже стал отчетливее, но в его мозгу все еще звучали слова одного из призраков.

– Что ты наделала, Элис?! Что ты, черт возьми, наделала?!

Эми

Прятаться – это весело, хотя Эми пришлось сидеть в углу на холодном чердаке, где очень странно пахнет. Она была очень осторожной, потому что знала, что тебя могут легко найти, если ты много двигаешься и шумишь. Эми всегда так находила маму, когда они играли в прятки, потому что мама не знала, как правильно прятаться, и еще она всегда пряталась в одном месте – под кроватью.

Мамочка не умеет хорошо прятаться, а Эми умеет. Она может прятаться часами, сидя тихо, как мышка, может, даже еще тише. Было весело и интересно смотреть из своего укрытия на людей, которые тебя ищут – как Бог или Око Правосудия из «Черного гелиотропа», который был невидимым и был на небе и сразу везде, так что Он мог видеть весь мир в одно время.

Дома она нашла маленькую дырочку в своем шкафу – через нее она могла видеть мамину комнату. И она смотрела на маму, когда она думала, что Эми ее не видит – когда мама спала или смотрела телевизор.

Ей только не понравилось, когда к маме пришел какой-то незнакомый дядька, и мама была голая, и дядька тоже был голый и противный, и Эми не нравилось на него смотреть. Но мамочка почему-то его целовала и издавала такие же звуки, как Брестер, соседская собака, когда он хочет в туалет. Эми это не понравилось, и она была рада, что этот дядька ушел и больше не приходил, но Эми после этого больше не хотела смотреть на мамочку из шкафа.

Она не понимала, о чем говорят дядя Трентон и мертвая девочка, но может быть, они хотели вернуть дедушку. Было интересно на них смотреть – они ее не видели, а она их видела. Она пряталась за коробками и смотрела в щелку между ними.

Но дядя Трентон сошел с ума и стал держаться за голову, как это делал дедушка по утрам, когда кто-нибудь в доме слишком громко разговаривал, мертвая девочка закричала, и Эми очень испугалась, но она не вылезла из-за коробок, потому что боялась, что дядя Трентон увидит ее и разозлится еще больше.

А потом начался пожар. Эми знала, что это он, потому что дядя Трентон начал кричать «Пожар! Пожар!», а еще она раньше видела, как однажды мамочка пыталась приготовить что-то на плите в доме бабушки, и все загорелось. Мама закричала: «Эми, назад! Отойди назад!» – и стала оттеснять Эми к стене, пока сама поливала огонь какой-то белой штукой, чтобы он погас.

И Эми осталась там, где была, потому что мамочка говорила держаться подальше от огня и потому что она не хотела, чтобы дядя Трентон на нее разозлился. Она прижала колени к груди и сидела тихо.

Элис

В «Черном гелиотропе» есть глава, посвященная пожару: дворец Невинных сгорает дотла после набега банды Нихилис. Невинные перехитрили разбойников и сбежали через тайные ходы под дворцом. Они использовали магию, чтобы запереть Нихилис внутри, и Пенелопа попросила своего дракона сжечь дворец, чтобы разбойники не смогли осквернить это место. «Языки пламени, как белые ленты, поднимались к небесам». Мне очень нравилось это предложение, особенно придуманное мной сравнение с белыми лентами.