— Рад, что вам нравится, дорогая Стервь, — отсалютовал ей Алинро и сделал первый глоток. — За прекрасных дам!
— Право, ты льстец, белохвостый прелестник, — кокетливо проворковала шипасто-клыкастая зараза, прищурив алые очи.
— Вот чем дальше, тем больше мне интересно… а тебя только чужие муки насыщают или и свои сгодятся? — склонившись ближе к нави, ласково спросил лис, передернув пушистым хвостом.
— Извращенец! — оскорбилась серая вредина. — Конечно, только чужие!
— А тянет проверить, дорогая… тянет проверить…
Я же переводила взгляд с одной на другого и понимала, что спектакль пора сворачивать. Так как и лис, и навь очевидно получали от него удовольствие и могли еще долго играть.
— Уважаемые, может, вы оставите свои занимательные пикировки, и мы поговорим о деле?
На меня так посмотрели, что возникло серьезное подозрение — замечанию оказались не рады!
Я лишь фыркнула и, неодобрительно взглянув на лиса и навь, добавила:
— Я думаю, что вы успеете пообщаться на взаимно неприятные темы, которые доставляют вам такое удовольствие. А сейчас я бы желала узнать, в чем конкретно заключается моя роль, и благополучно вернуться в общежитие, — выразительно покосилась на циферблат больших настенных часов, чьи стрелки недвусмысленно намекали, что время близится к полуночи.
Намек был понят верно.
— И в самом деле уже поздно, — осенило Нар-Харза. — Ну, собственно, я уже все сказал. В ближайшее время рядом с тобой будет незримо находиться великолепная Стервь.
— Правда, охранять стану не от всего подряд, а лишь от нашего идейного призрака-гурмана, — уточнила навь и вновь приложилась к своей вазочке, где оставалось не так уж много элитного вина.
Я подавила нервный смешок и вопрос: «Это от Ильсора, что ли?» И как понимать — «все подряд»? Она Алинро Нар-Харза имела в виду? Кроме лиса и духа, мне тут вроде ничего не угрожает! Ведь родственничкам до меня в Академии Триединства не добраться. Осталось отбиться от местных зубастых обитателей — и все в шоколаде!
М-да, как-то это даже мысленно прозвучало с нотками истерики…
— Замечательно, — несколько отрывисто бросила я и, чтобы хоть как-то ослабить внутреннее напряжение, несколькими глотками допила оставшееся в бокале вино.
Крепкий алкоголь заставил непроизвольно передернуться, но почти сразу стало теплее и, как ни странно, легче. Забористая штука!
Впрочем, я забыла, кто производители. Гномы есть гномы. А голодные мавки есть голодные мавки, им в голову ударяет быстро.
В комнате раздался тихий полурык-полустон нави. Серая псина потягивалась, от чего уши плотно прижались к голове, а ядовитые иглы, наоборот, встопорщились на хребте.
— Засиде-е-елась я с вами! Если на сегодня все, то я пошла…
— А как же охрана? — растерянно спросила я. — Поздно же! Как я пойду одна в общежитие?! Вдруг ваш дух тут как тут?!
— На сегодня — ты не моя забота, — беспечно отмахнулась навь и бодро потрусила на выход. — Всем до свиданья, всех была рада видеть!
— Но Таль! — воскликнула я, вовсе не желая оставаться наедине с Алином в двенадцать ночи.
Сам кицунэ предательски молчал. Развалился в своем кресле с видом хозяина положения и многозначительно посматривал на меня поверх бокала с почти нетронутым вином.
— Что? — остановилась на пороге навь.
— Я с тобой. — Поспешно подскочила и нервно попрощалась с лисом: — До завтра, куратор.
— Со мной? — неуверенно уточнила Стервь. — В склеп к Сибэлю?!
— Пусть! — отважно решила я, прикинув, что путь к мрачному жилищу начальника охраны внешнего периметра Академии, проходит неподалеку от общежития пакостников.
Судя по вытаращенным красным глазищам, мои откровения произвели на Стервочку впечатление! Морда нави смотрелась комичнее некуда, но я сейчас была не в том состоянии, чтобы оценить эту дивную картину.
— Я вообще-то спать к нему иду… — поразила меня новым высказыванием серая тварька. — Ты точно со мной?
Эх, и где Айлири, а? Такие предложения пропадают!
Тут подал голос тот, про кого я даже малость подзабыла под влиянием интригующих сведений про навь и упыря, которые вместе не только работают, но и спят!
Водяной, да на кого Стервь работает? Или проще спросить, на кого она НЕ работает? Вопрос, почему эта потрясающая нежить не преподает у нас на факультете? Назвали бы предмет «Как работать на два фронта»! Ага… или «Чтобы у нас все было, и нам ничего за это не было».
Алинро Нар-Харз лениво протянул:
— Таль, ты же мертвая. Какой сон?!
Я осуждающе покосилась на белохвостого! Ни капли тактичности у лиса!
— Хам, — закономерно оскорбилась красноглазая псина. — Я, может, и мертвая, но отнюдь вкус к жизни не потерявшая!
— Я серьезно, Стервь. — Алин поставил бокал на низкий столик и подался вперед, внимательно глядя на навь.
— Я тоже!
— Не вредничай, — отмахнулся кицунэ. — Можно предположу? «Сон» не в прямом смысле, верно?
— Да… — без особого энтузиазма, но все же ответила Таль. — Прелестник, для охраны твоей мавки, потребуется немало сил. Мне нужно напитаться энергией от господина, иначе я вашему продвинутому недопокойнику на один зуб буду. Снесет и не заметит. А нам надо, чтобы не просто заметил, но и уделил некоторое внимание. Например, по стеночке, не особо торопясь, меня размазал, пока вы, доблестные, резво скачете на подмогу…
Я сжала похолодевшие пальцы. Как-то раньше мне казалось, что навь не особенно рискует, соглашаясь на эту работенку. А вот как оно оказалось…
— Ты в таких мрачных красках все изобразила… — хмыкнул кицунэ, неторопливо перекладывая хвост с ковра на колени и рассеянно поглаживая белоснежный мех.
Интересно… а лисы за своими хвостами гоняются?
— Алинро, краски не мрачные, а… скажем так, это наиболее вероятный расклад.
— Ты пессимистка.
— А вот и нет, — мотнула мордой навь. — Я реалистка! Вот как сдохла — сразу стала реалисткой!
— Тогда не смею тебя задерживать. — Лис пожал плечами и плавно поднялся из кресла. — Таль, красавица моя, позволь я провожу.
— Прелесть моя волосатая, — умилилась Стервь, с интересом поглядывая на хвост прошедшего мимо кицунэ. — Ты такой вежливый, когда от меня избавиться хочешь. В прошлый раз, когда с серебряным колом гонялся, тоже изъяснялся на редкость высокохудожественно!
Я аж села обратно в кресло.
Ор-р-ригинальные у них отношения!
— Я был молод и глуп, дорогая. — Алин ласково улыбнулся клыкастой нежити, распахивая перед ней дверь. У меня сложилось такое впечатление, что только усилием воли он не наградил вредную серую заразу прощальным пинком. — Семнадцать лет, юнец, однако… И согласись, ты заслужила!