– Ага, – кивнул я, поняв, что пути отступления Ириной отрезаны, и превращение ее в наживку для преступника идет полным ходом.
– Ну что, какие приемы самообороны я должна изучить? – Ирина была, как всегда, готова брать «быка за рога» без всякой подготовки и затяжного рассусоливания.
– Собственно, таких приемов всего три, – сказал я. – Поскольку маньяк нападает, скорее всего, сбоку или сзади, и ты лишена возможности пнуть ему между ног, ты можешь либо заехать ему что есть силы локтем в живот и попытаться высвободиться от захвата или накинутой на твою шею веревки, либо резко и неожиданно заехать затылком по его лицу. А еще ты можешь ударить его каблуком по ногам: стопе или голени. Повторяю, все удары должны быть сильными и резкими, чтобы взвыл от боли и невольно ослабил хватку, а ты получила бы возможность самостоятельно высвободиться. А иначе он просто разозлится и придушит тебя быстрее, нежели делает это обычно. Все понятно? – Я посмотрел Ирине в глаза увидел, что поняла она все правильно. – Хорошо, – продолжил я. – Тренер я, конечно, аховый, но все же давай хоть немного потренируемся.
– Давай, – согласилась Ирина.
– Значит, так, – произнес я. – Я нападаю сзади…
Сказав это, я зашел Ирине сзади и резко обхватил ее одной рукой, а другой зажав ей рот. Единственное, что она смогла сделать в этой ситуации, это несильно ударить меня ногой по голени. Я ослабил хватку, зашел к ней спереди и недовольно буркнул:
– Плохо.
– Давай еще, – попросила Ирина. – Я просто не ожидала…
– А он и нападает неожиданно, – парировал я.
– Ну, ладно, ладно, я понимаю, – виновато произнесла она. – Давай еще разок.
– Хорошо, – согласился я. Потом на что-то как бы отвлекся и снова, быстро зайдя ей в тыл, обхватил ее за шею одной рукой и зажал рот другой. На сей раз, если бы я не откинул голову назад, мое лицо, надо полагать, было бы в кровь разбито ее затылком.
– Молодец, – констатировал я. – Давай еще раз.
Я подумал, что наш маньяк, как и Филипп Бузько, тоже может пользоваться при нападении на жертву веревкой, а уж потом обматывать ей руки и ноги скотчем. Оглядевшись по сторонам и не найдя в комнате ничего путного, я сходил в ванную и принес большое длинное полотенце. Теперь, зайдя сзади и накинув Ирине на шею петлю из свернутого в жгут полотенца, я держался от нее на расстоянии, дабы не получить удар затылком по лицу. Но не успел я как следует сжать петлю, как получил удар ногой по голени. Он был бы весьма и весьма ощутим, если бы Ирина была не в пушистых домашних тапках, а в зимних сапогах или даже туфельках на каблуке. Почти одновременно я получил резкий и болезненный тычок локтем в живот, от которого у меня перехватило дыхание. В следующее мгновение Ирина, как-то изловчившись, высвободилась из петли и с победным криком отпрыгнула от меня метра на три.
– Ну, как сейчас? – хитро улыбнулась она.
– Слава богу, благополучно… для меня, – выдохнул я. То, что Ирина оказалась хорошей ученицей, не явилось для меня неожиданностью.
– А если он приставит к моему горлу нож? – спросила она. – Я ему локтем в живот, а он мне ножичком по горлу. И привет.
– Вот я и говорю, что вся эта твоя затея с подставой…
– Мы уже все решили, – не дала мне договорить Ирина. – Как надо действовать, если маньяк будет с ножом?
– А я думаешь знаю? Я же тебе не спецназовец какой-то. Надо как-то умудриться отвести руку с ножом от горла хотя бы на пару секунд, а затем все те же приемы: удар затылком в лицо, удар локтем под дых, удар ногой по ступне или голени. Надо в Интернете глянуть.
Мы набрали на ноутбуке «как обороняться, если тебе приставили нож к горлу». Почитали…
– Понятно, – кивнула Ирина и закрыла ноутбук. – Давай нападай на меня сзади с ножом.
Я стал оглядываться в надежде найти что-нибудь, что напоминало бы нож. Линейку, что ли… Может, ложку?
– Ты что делаешь? – следя за моими действиями, спросила Ирина.
– Ищу что-нибудь, похожее на нож, – ответил я.
– Зачем похожее? У тебя что, нет настоящего ножа? А чем ты хлеб режешь?
– Да есть у меня настоящие ножи. На кухне.
– Так сходи и принеси…
Я пошел на кухню и принес самый тупой нож, который никогда не использовал.
– Давай нападай, – приказала Ирина.
– Минуточку, – ответил я и, посвистывая, стал ходить кругами вокруг Ирины, как бы не обращая на нее внимания, а потом, когда ей это стало надоедать, вдруг одним прыжком очутился у нее сбоку, сделал зверское лицо и, приставив к ее горлу нож тупым концом, гнусаво произнес, нарочно растягивая гласные звуки: – А‑а ну-у, быстренько скидыва-ай-ка с себя-а одежонку, кра-асотка, не то щас я те-ебя на-а хрен па-арежу! И не дергайся, де-етка, ина-аче будет о‑очень бо-ольно!
– Хорошо, хорошо, – испуганно произнесла Ирина и начала раздеваться. Улучив момент, когда моя рука с ножом оказалась не вплотную к ее горлу, она быстро повернулась ко мне, резким движением отвела вбок руку и так ткнула мне локтем в живот, что у меня перед глазами поплыли радужные круги. Я перегнулся пополам. Нож выпал из моих рук. В это время ее коленка уперлась мне в подбородок, обозначая удар в лицо. Я откинул голову назад, будто, и правда, получил хороший удар и, тотчас схлопотав еще один удар (ладошкой) в ухо, повалился на пол.
– Ну как? – наклонилась надо мной Ирина.
– В ухе звенит, – ответил я, с трудом поднимаясь на ноги. – А в целом – неплохо.
– Тогда, может, еще?
– Конечно. Почему бы нет?
Мы еще немного потренировались, чтобы как-то отточить ее технику, после чего поужинали и легли спать.
– Когда начнем? – спросила Ирина, когда я уже почти заснул и едва расслышал ее вопрос.
– На днях, – ответил я.
– Значит, завтра?
Но я уже не сказал ничего. Я спал.
Вот так и получилось, что начали мы завтра…
Ирина пришла в кафе «Берлога» что-то около пяти. Я входить не стал, расположился на лавочке возле сосенки, метрах в тридцати от входа в кафе: лавочки ближе не было, а маячить около входа в кафе было не резон. Ирина взяла еду, разделась, повесив шубку и шапочку на рогатую вешалку, и села за столик у окна, чтобы я мог ее видеть. Но через замерзшие стекла просматривался лишь ее силуэт, что происходило непосредственно в кафе, мне видно не было.
Минут через пять-семь за ее столик подсел какой-то мужчина. Кажется, он и Ирина перекинулись парой фраз (возможно, мужчина спрашивал, не занят ли столик и может ли он за него присесть, и Ирина ответила ему), после чего мужчина принялся за еду. Судя по всему, он проголодался, поскольку ел очень быстро.