– Думаешь, президент приказал держать Ванессу взаперти против ее воли?
В устах Дэйли это прозвучало до смешного нелепо.
– Полный абсурд, тебе не кажется? Звучит совсем неправдоподобно.
– Не более, чем все остальное в этой истории. – Дэйли немного подумал. – С другой стороны, власть, как правило, сильно меняет психологию человека. История знает немало примеров, когда президент был готов на все, лишь бы сохранить свой пост. Я хочу сказать, что это относится и к необходимости посадить под замок первую леди, если у нее что-то не в порядке с головой, раз уж это может помешать его предвыборной кампании.
– Боже! – При этой мысли Барри передернуло. – Час от часу не легче!
– Пока это все лишь теория.
– Хватит постоянно об этом напоминать! – буркнула она.
– Это моя работа.
– Ты уже давно не мой босс.
– Совершенно верно. Теперь я просто твой друг. Послушай, Барри, – Дэйли пару раз глубоко вздохнул, – сейчас общественное мнение на твоей стороне. Но будь осторожна. Не увлекайся.
Барри терпеть не могла, когда он говорил с ней подобным тоном.
– Решил поработать психоаналитиком, Дэйли? – фыркнула она. – Захотелось покопаться у меня в голове?
– Я и так знаю, что там происходит. Впрочем, как и ты сама.
– Тогда для чего это обсуждать? – рассердилась она.
– Ты можешь, положа руку на сердце, поклясться, что твое упорное желание и дальше копаться в этой грязной истории никак не связано с навязчивым желанием добиться одобрения в глазах тех двоих, кто…
– Могу даже поклясться, если хочешь, – перебила его Барри. – И потом, какая разница, почему я это делаю? Главное, люди должны знать правду. Согласен?
– Ну, если за всем этим действительно что-то кроется, то да. Согласен, – угрюмо промолвил Дэйли.
– Вот и договорились. А раз так, то хватит копаться в моих прошлых грехах – лучше помоги, хорошо?
– Как?
– Кто захочет со мной говорить? Сенатор?
Дэйли покачал головой.
– Не важно, во что он верит, в такой ситуации он будет с пеной у рта поддерживать версию Белого дома, чтобы не сорвать предвыборную кампанию. Он политик до мозга костей и не станет ставить палки в колеса президенту-однопартийцу, будь он хоть сам Джек-потрошитель. Тем более речь идет о его собственном зяте. Сенатор, можно сказать, сам его туда посадил.
– Ладно, тогда кто? Я имею в виду, из числа близких знакомых Мерритов? Лучше всего обработать людей из его команды. Например, тех, чья карьера потерпела крах. Или… – Внезапно ее осенило. – Господи, конечно! Тот солдат, что пытался спасти заложников! Как его звали?
– Ты говоришь о… Бондюран?
– Точно, Бондюран! Гэри Бондюран!
– Грей, – поправил Дэйли.
– Правильно, Грей. Они с Мерритом в свое время были неразлейвода. Может, он согласится поговорить со мной.
Дребезжащий смех Дэйли, смахивающий на скрежет напильника, болью отозвался в сердце Барри.
– С таким же успехом можно попытаться взять интервью у голов на горе Рашмор [5] ! Держу пари, они отнесутся к этому с куда большим энтузиазмом, чем Грей Бондюран. Насколько я его знаю, он так же мил и дружелюбен, как гигантская кобра, которой наступили на хвост.
– Ты что-нибудь о нем знаешь? Ну, хотя бы откуда он взялся?
– Можно только гадать, – пожал плечами Дэйли.
– Не мог же он просто материализоваться из воздуха, учитывая, что Меррит в свое время назначил его советником, – раздраженно буркнула Барри.
– На первый взгляд выглядит именно так, – пожал плечами Дэйли. – Спенсер Мартин точно так же скрывает свое прошлое. Кто слышал о них до того, как они пришли работать в администрацию Меррита? Сдается мне, эти парни специально окружают себя этакой атмосферой секретности.
– Для чего?
– Для пущего эффекта.
– А чем занимался Бондюран до той спасательной операции?
– Планировал ее – во всяком случае, так мне кажется. Эта троица – Бондюран, Мартин и Меррит – в прошлом служили в морской пехоте. Из них троих Меррит единственный обладал тем, что называется светскими манерами. Прирожденный политик. Спенсер Мартин – изворотливый мерзавец. Впрочем, в администрации любого президента нужна такая фигура. А Бондюран… Он, что называется, темная лошадка. Хочешь, скажу одну вещь? Этот парень всегда наводил на меня страх. И, сдается мне, на Меррита тоже.
– Я думала, Мартин уволил его, поскольку Бондюран питал нежные чувства к Ванессе.
– Ты что, с Луны свалилась? – буркнул Дэйли. – Где ты была, когда произошла вся эта история? Кстати, ведь это было не так уж давно.
– Хови тогда за что-то обозлился и загрузил меня подготовкой большого репортажа о профессиональном рестлинге. В итоге я все пропустила – и возвращение Бондюрана, и то, как его выперли из Белого дома. Он ведь уехал из Вашингтона?
– Ну, на самом деле ты почти ничего не пропустила. Бондюран тогда настроил против себя всех репортеров – он избегал появляться перед камерой и наотрез отказывался давать интервью. Таблоиды, как водится, печатали всякую чушь. Но во всем этом не было ни слова правды.
– А что же было на самом деле?
– Если бы я знал! Но если Меррит вбил себе в голову, что Бондюран положил глаз на первую леди, то почему он поручил ему возглавить спасательную операцию? Можно сказать, сам сделал Бондюрана национальным героем. Как-то не похоже на поступок ревнивого мужа, верно?
Дэйли многозначительно помахал перед носом Барри пальцем.
– А кроме этого, имеется еще один факт, который ты наверняка истолковала неверно. Президент его не уволил. После той операции он предложил Бондюрану занять свой прежний пост в Белом доме. А тот поблагодарил Меррита и отказался наотрез.
– А ты откуда знаешь?
– Не только у тебя есть информаторы, радость моя. Может, я и стою одной ногой в могиле, но второй еще способен открыть некоторые двери в Вашингтоне.
– Раз ты у нас такой осведомленный, может, скажешь, где сейчас Бондюран?
– Переехал куда-то на Запад. В один из этих квадратных штатов [6] .
Она опустилась до того, что пригласила его на обед. Согласилась поехать в его любимую закусочную. Закрыла глаза на то, что он жадно набросился на еду, не дождавшись, когда принесут ее заказ.