– Это точно, – мрачно кивнул Дэвид. – Что будем делать с Греем?

– Думаю, лучше, чтобы никто не знал о моем возвращении. Как думаешь?

– Но неужели никто не видел, как ты вернулся?

– Скажу охране, чтобы в целях национальной безопасности держали язык за зубами. Мои люди пустят слух, что на первую леди готовилось покушение – словом, что-то в этом духе.

– Хорошая мысль. И идеально вписывается в мои планы.

Спенс бросил на Дэвида испытующий взгляд.

– Стало быть, ты по-прежнему намерен это сделать?

Дэвид, вспомнив угрозы Ванессы, угрюмо кивнул.

– Более чем когда-либо. Только что говорил с ней. Смерть ребенка стала для Ванессы каким-то наваждением. Так что наша проблема никуда не делась.

Спенс посмотрел в упор на свое отражение в зеркале.

– Выходит, у нас куча дел.

– Все в свое время. А сейчас о главном. – Дэвид встал. – Не могу передать, как я рад тебя видеть. Мне тебя чертовски не хватало. Но прежде, чем заняться делами, ради всего святого, помойся.

Глава 25

– Мисс Тревис, вашему поведению нет оправданий.

– Мистер Дженкинс, я понимаю, что совершила чудовищную ошибку. Ужасно… унизительно. Это будет мне уроком на будущее.

Генеральный директор канала сурово нахмурился.

– Сенатор Амбрюстер лично звонил мне – дабы изложить свою версию того, что произошло. Сообщил мне все подробности – так что теперь мне известно намного больше того, что было в газетах. И чем дольше я слушал, тем сильнее удивлялся вашему вопиющему непрофессионализму. Скажи мне кто-нибудь, что один из работников нашего канала способен на нечто подобное, я бы не поверил.

– Поверьте, я очень сожалею, что доставила руководству канала неприятности. И готова сделать все от меня зависящее, чтобы исправить эту ситуацию.

Лучшее, что Барри могла сделать в такой ситуации, это каяться и бить себя в грудь – и она старалась, как могла. Но сенатор тоже хорош! Вместо того чтобы набраться мужества и сказать ей в лицо, что она вела себя недостойно, он звонит Дженкинсу, рассказывает о ней всякие гадости, а тот отчитывает ее, словно бестолковую девчонку. Впрочем, сейчас она казалась себе именно такой.

– К счастью, ущерб оказался не слишком велик, особенно учитывая серьезность совершенной вами ошибки. И на том спасибо. Президент в срочном порядке созвал пресс-конференцию, и это позволило представить случившееся в несколько ином свете.

– Да, сэр. Полностью с вами согласна.

– Что ж, все хорошо, что хорошо кончается, – прочирикал из своего угла Хови Фрипп, вызванный «на ковер» вместе с Барри.

До этого времени он скромно жался в углу, грыз ногти и обливался холодным потом – да так, что под мышками и без того грязноватой рубашки темнели круги. Барри, конечно, понимала, что Хови волнуется не о ней. Скорее всего, он опасался за свою шкуру, гадая, как этот инцидент отразится на нем самом и его положении в редакции.

К несчастью, вмешавшись, он привлек к себе внимание Дженкинса.

– Это ведь вы отрядили в клинику оператора, не так ли, Фрипп? – рыкнул он.

– Эээ… да, но только потому, что об этом попросила Барри. Заверила, что у нее будет сенсационный материал.

– Не дай бог! – буркнул Дженкинс, перекрестившись.

Замечание больно задело самолюбие Барри, однако она сочла себя обязанной заступиться за своего шефа.

– Хови тут ни при чем, мистер Дженкинс. Это я позвонила ему домой и попросила прислать оператора. – директор бросил на Барри такой испепеляющий взгляд, что у нее загорелись уши. – Одно из многих решений, о которых я еще долго буду жалеть. – сказать по правде, Барри уже жалела, ведь именно присутствие прессы превратило недоразумение в нечто катастрофическое. Однако угрызения совести она испытывала лишь из-за этого звонка Хови, поскольку позвонила ему исключительно из вредности. Точнее, потому, что была зла на Грея, ясно давшего понять, что не нуждается в ее сочувствии. Сенатора Амбрюстера она недолюбливала с самого начала. Что же до Ванессы, то до того дня, когда она туманно намекнула на некую тайну, из-за которой ее жизнь оказалась под угрозой, Барри при виде первой леди с трудом скрывала усмешку. Ну, а потом…что толку лукавить – потом она просто ревновала, ведь Грей даже не пытался скрывать, что по-прежнему любит Ванессу.

Поэтому, когда в тот вечер Барри позвонила Хови и попросила срочно прислать оператора, она не чувствовала себя виноватой – ни перед Греем, ни перед Ванессой. Объективность превыше всего.

О, конечно, звонок был оправдан. Может, она поступила слегка эгоистично, но по справедливости. Учитывая обстоятельства, можно смело сказать, что ни один репортер за всю историю мировой журналистики не упустил бы такой шанс. После такого сенсационного репортажа ее карьера стремительно взмыла бы вверх.

Зато теперь можно было так же смело утверждать, что впереди ее ждет крах. И то, что происходит сейчас, похоже, еще цветочки.

– Сенатор мог бы выдвинуть против нас не менее дюжины исков, – угрюмо проворчал Дженкинс, – и если честно, я бы лично не стал его за это винить.

– Сенатор Амбрюстер имеет полное право злиться, – смиренно признала Барри. – По моей милости ему пришлось пережить такое, чего не пожелаешь и врагу. Однако я извинилась. Помимо этого я не раз звонила в Белый дом, надеясь, что мне дадут возможность лично принести извинения президенту и первой леди. Но мне было отказано.

– Непонятно, с чего бы это, – буркнул Хови.

Дженкинс смерил его суровым взглядом.

– Мне бы хотелось, чтобы президент и миссис Меррит знали, как сильно я сожалею о своей ошибке и как горько раскаиваюсь, что из-за меня им пришлось пережить немало неприятных минут.

– Весьма благородно с вашей стороны, мисс Тревис. Но когда – вернее, если вам все-таки представится возможность сказать им это лично, не вздумайте представиться служащей нашего канала. – Дженкинс, хлопнув ладонью по крышке стола, смерил Барри уничтожающим взглядом. – Потому что с этой минуты вы у нас больше не работаете.

В глубине души Барри с самого начала боялась, что все закончится именно так. И тем не менее упорно убеждала себя, что этого не будет. До этой самой минуты ей не верилось, что ее могут вышвырнуть за дверь. Не верилось до такой степени, что поначалу Барри даже решила, что ослышалась. Как оказалось, нет.

– Я уволена?

– В вашем распоряжении час, чтобы собрать свои вещи и покинуть здание.

– Мистер Дженкинс, прошу вас, не делайте этого! Я хорошо усвоила урок. С этой минуты я буду крайне осмотрительна, обещаю. Буду проверять каждую деталь.

– Слишком поздно, мисс Тревис. Я уже все решил.

Барри решила сыграть на его сострадании.