– Доверься мне, – тихо сказала Кэррин. – Я знаю, что это звучит бессмысленно. Но с верой так случается. Это не их битва. Эта битва наша.
Я проворчал:
– Прекрасно. Но передай Всевышнему, что Он упускает шанс спуститься в партер и поучаствовать в серьезном деле.
Мёрфи стукнула меня в грудь, но нежно, и улыбнулась. Вдвоем мы направились к доку вслед за Молли и остальными. Я уже собирался ступить на док, когда что-то услышал. Я остановился и обернулся.
Он начался басовито и удаленно, этот музыкальный звук. Какой-то миг он висел в темнеющем воздухе, как хищная птица над умирающей жертвой, и медленно сошел на нет.
Ветер начал набирать силу.
Тот же звук раздался снова, но уже ближе, и у меня зашевелились волосы на руках. Над нашими головами загремел гром. Дождь, который почти весь день был слабой моросью, припустил по полной, пронизывающе холодный.
И снова зазвучал охотничий рог.
Мое сердце забилось в учащенном ритме, и я сглотнул слюну. Приближались чьи-то шаги, и рядом со мной появился Томас, глядя в том же направлении, что и я. Не говоря ни слова, он протянул мне винтовку «винчестера» и пояс с патронами.
– Это?… – спросил я.
Его голос был хриплым:
– Да.
– Черт возьми. Как скоро?
– Скоро. Идет из самого центра города.
– Вот же срань, – сказал я.
Кэррин подняла обе ладони.
– Погодите, погодите оба. Что, черт дери, происходит?
– Приближается Дикая Охота, – сказал я. Глотка у меня пересохла. – Эммм… Я вроде как разозлил Эрлкинга, несколько лет назад. Но он не из тех, кто забывает.
– Король эрлов[79]? – спросила Кэррин. – И кто теперь несет околесицу?
– Он могущественный властелин в Феерии, – пояснил Томас. – И один из тех, кто возглавляет Дикую Охоту. Когда Охота происходит в реальном мире, она ведется без остановки. Ты можешь присоединиться к охотникам, можешь прятаться от них, или можешь умереть.
– Подожди, – сказала Кэррин. – Гарри, они охотятся на тебя?
Мое сердце продолжало бешено колотиться, разгоняя кровь по мышцам, словно давая сигнал телу: «беги, беги, беги». Было сложно и думать обо всем этом, и ответить на ее вопрос.
– Кгм, да. Я могу… Думаю, я способен чувствовать их приближение. – Я посмотрел на Томаса. – Вода?
– Они проскачут по ней как по тверди.
– Откуда ты это знаешь? – спросила Кэррин.
– Участвовал. – Сказал Томас. – Гарри, Жюстина.
Я сжал в руках тяжелую винтовку.
– Садитесь на катер и отчаливайте.
– Я тебя не оставлю.
– Оставишь, и еще как, – сказал я. – Рейт и Марконе контролируют две другие площадки, но мы единственные, кто может добраться до Духоприюта. Если мы потерпим там неудачу, и ритуал состоится, то нам всем кранты. Если я отправлюсь с вами, Охота несется за мной, преследуя каждого, кто будет рядом. Мы никогда не выстоим против их атаки.
Мой брат заскрежетал зубами и замотал головой.
– Поплыли, Гарри, – сказала Кэррин. – Если они последуют за нами через озеро, мы бросим им вызов там.
– Ты не можешь бросить им вызов, – тихо сказал я. – Охота – не монстр, которого можно подстрелить. Это не какая-то тварь, с которой ты можешь бороться, не наемник, которого можно перекупить. Это стихийная сила, с окровавленными зубами и когтями. Она убивает. И только это она и делает.
– Но… – начала было Кэррин.
– Он прав, – сказал Томас хрипло. – Черт дери, он прав.
– Это шахматы, – сказал я. – Колдовским ритуалом на острове нам объявили шах. У нас нет иного выбора, кроме как попытаться остановить зло всеми нашими средствами. И если это означает жертву фигуры, значит, так тому и быть.
Я положил руку на плечо брата:
– Двигайте. И сделайте это.
На секунду он положил свою сильную холодную ладонь поверх моей. Потом повернулся и побежал к катеру.
Кэррин внимательно смотрела на меня, ее волосы слиплись от дождя. Лицо было искажено болью.
– Гарри, пожалуйста. – Она сглотнула слюну. – Я не могу оставить тебя одного. Тем более, второй раз.
– В этом городе восемь миллионов человек. И если мы не остановим ритуал, люди погибнут.
Выражение лица Кэррин изменилось – боль сменилась шоком, шок ужасом, а ужас – осознанием происходящего. Она издала сдавленный звук и наклонила голову, отвернувшись от меня. И потом направилась к катеру.
Пару секунд я смотрел ей вслед. Потом побежал к «мунстермобилю», потому что непрекращающийся звук рога Дикой Охоты звучал все ближе. Я начал вставлять ключ в замок дверцы и…
И он не входил в скважину.
Я попробовал еще раз. С тем же печальным результатом. В панике я бегал от дверцы к дверце, но каждый из замков отказывался работать. Я уже собирался выбить окно, но сначала посмотрел через него на замок зажигания. Он был забит чем-то похожим на жевательную резинку. «Мунстермобиль» был…
Был выведен из строя. Жвачкой и суперклеем. Этому трюку я научил Тука и его компанию, и они проделывали его со злодеями не раз и не два. И теперь то, что я вытворял с другими, проделали со мной в самый что ни на есть распроклятый неудачный момент.
– Агггргх! – завопил я. – Ненавижу иронию наизнанку!
Гвардия Пицца-Лорда эскортировала нас всю дорогу, но я не сказал им ничего о том, что нужно продолжать нести службу и по прибытии на место. Если учесть расстояние, которое они сегодня покрыли, гвардейцы наверняка попадали без сил в ту же секунду, когда я поставил машину на ручник.
Раскаты грома звучали ближе, моя паника росла, а раненная нога словно горела в огне.
Моя нога!
Мои глаза округлились от ужаса. Красная Шапка действительно убил меня из засады, но я лишь сейчас понял это. Струйка крови, постоянно сочившейся из маленькой ранки, оставляла за мной отчетливый обонятельный и психический след. И отследить меня было – раз плюнуть.
Я мог бы бежать, но я не мог спрятаться.
Гром ревел, и я уже различал группу темных форм, спускавшихся из туч в небе на городские огни Чикаго. Я мог бы бежать, но Охота двигалась со скоростью машин на хайвее. Я даже не был способен хоть как-то оттянуть неизбежное. Призрачные псы ринулись на меня с севера, вдоль береговой линии, а за ними неслась туманная группа темных фигур верхом на лошадях, с луками, стрелами и длинными клинками всевозможных видов.
Обогнать Охоту я не мог. Даже со стероидами Мэб в моем организме.
Но, возможно…
Тут раздался другой рев – на сей раз не грома, а ста сорока лошадей. Сделанных в Америке.