– Да, – просто ответил я.
Лилия замерла на секунду, склонив голову на сторону.
– Скверные побуждения живут в каждом, – сказал я. – Меня не волнует, насколько вы нежны, святы, искренни, или верны своим идеалам. Скверные побуждения живы. Похоть. Жадность. Страсть к насилию. Для них не нужна злобная королева. Это часть каждого из людей. У кого-то больше, у кого-то меньше, но это всегда живет внутри.
– Вы хотите сказать, что были таким безнравственным с самого начала? – спросила Лилия.
– Я говорю, что мог бы быть таким, – сказал я. – Но сделал другой выбор. И буду продолжать делать другой выбор.
Лилия слабо улыбнулась и снова посмотрела на озеро.
– Вы хотели побеседовать со мной о моем рыцаре.
– Да, Хват, – сказал я. – Он по сути дал мне время до полудня покинуть город, иначе дым столбом, как в старых вестернах. Я занят. У меня нет времени бежать из города. И я не желаю, чтобы любой из нас пострадал.
– Что вы хотите, чтобы я сделала?
– Прикажите ему не дергаться, – сказал я. – Хотя бы несколько дней. Это очень важно.
Лилия склонила голову.
– Мне больно говорить это, сэр Рыцарь. Но нет. Я не могу так поступить.
Я приложил значительные усилия, приглушая скрип своих зубов.
– И почему нет?
Она снова сверлила меня пронзительным взглядом зеленых глаз.
– Может ли это быть? – спросила она. – Может ли быть, что вы зашли настолько далеко, став единым с вашей нынешней компанией, что даже не осознаете, что здесь происходит?
– Кгм, – сказал я, нахмурившись. – Вы имеете в виду здесь, сегодня?
– Я имею в виду: здесь, – сказала Лилия. – В нашем мире.
– Да, кгм. Возможно, вы не слышали, но в последнее время в нашем мире меня не было.
Лилия покачала головой.
– Фрагменты пазла перед вами. Вам остается собрать их воедино.
– Нагоняете туману? – спросил я. – Почему бы вам просто не сказать мне, что имеется в виду?
– Если вы знаете, то нет нужды говорить. Если же действительно не знаете, никакие речи ни в чем вас не убедят. Кое-каким вещам приходится учиться самостоятельно.
Я издал звук, выражавший отвращение, и сплюнул в озеро. Вот вам, охранники в укрытии.
– Лилия, – сказал я. – Послушайте, это совсем несложно. Хват собирается на меня напасть. Я не хочу причинять ему вреда. Поэтому я пришел сюда с миром, чтобы обговорить это. Что такого я сделал сегодня, что убедило вас в том, что я какой-то маньяк в состоянии острого психоза, которому нельзя доверять?
– Речь не о том, что вы что-то сделали, – сказала Лилия. – Речь вообще не о том, что вы можете контролировать. Вы не знаете.
Я в отчаянии воздел руки.
– Не знаю чего?
Лилия, нахмурившись, внимательно рассматривала меня с озабоченным выражением лица.
– Вы… – она покачала головой. – Боже, Гарри! Вы действительно говорите все это всерьез. Вы не ее орудие?
– Нет, – сказал я. – Пока нет.
Лилия кивнула, задумавшись на секунду. И потом спросила:
– Вам не будет больно, если я к вам прикоснусь?
– Зачем? – спросил я.
– Потому что я должна знать, – сказала она. – Я должна знать, это уже на вас или еще нет.
– Что?
Она покачала головой.
– Я не могу рисковать, отвечая на вопросы, пока не удостоверюсь.
Я хмыкнул. Потом подумал. Что ж, я могу подержать своего внутреннего неандертальца на привязи, если это поможет мне получить какие-то ответы.
– Ладно, – сказал я. – Валяйте.
Лилия кивнула. Потом подошла ко мне, приподнялась на цыпочках, потянувшись вверх, и ее тонкие теплые пальцы коснулись моего лба. Как мать, проверяющая температуру у ребенка. С отсутствующим взглядом она долгое время стояла так.
Потом внезапно вскрикнула и обвила меня руками.
– Ох, – сказала она. – Ох, ох, ох. Мы думали, ты захвачен.
Да уж, внутренний неандерталец или нет, но когда девушка такой невероятной красоты прижимается к твоему телу, удачно сострить как-то не получается.
– Кгм. У меня давненько не было обнимашек.
Лилия откинула голову назад и рассмеялась. Ее смех вызывал поразительные эмоции – словно ты ел горячее печенье, оттаивал в теплом душе и прижимал к себе лохматого маленького щенка – одновременно.
– Хватит, – сказала она, – хватит! Вылезайте. Он друг.
И как по волшебству, отовсюду стали появляться фэйри – буквально из всего, что было вокруг. Эльфы, маленькие гуманоиды не больше фута ростом, вынырнули из кустов. Змея размером с телефонный столб выскользнула из-за опор моста, семь или восемь фэйри-гончих с серебряной шерстью появились из-за ухоженных кустов туи. Два массивных кентавра и с полдюжины Сидхе Летнего Двора просто возникли из-за своей завесы невидимости. Они были вооружены луками. Бр-р-р… Если бы я попытался причинить Лилии какой-то вред, то очень быстро стал бы похож на дикобраза. Вода в пруду заколыхалась, и несколько выдр, судя по размеру, явно доледникового периода выползли на берег.
– Йо-хо-хо! У-ух! – сказал я. – Ничего себе. И все это ради меня?
– Только дурак без уважения отнесся бы к твоей силе, – сказала она. – Особенно теперь.
Лично я считал, что она погорячилась, парочкой эльфов-лучников могло быть и меньше, но не стал ей об этом говорить.
– Ну что ж, – сказал я. – Ты ко мне прикоснулась. Теперь давай ответы – хоть какие-то.
– Безусловно, – сказала она. Потом сделала жест рукой, и открытый воздух внезапно сделался таким, как в плотно закрытой комнате. Когда она заговорила, голос ее звучал странно, словно доносился из старого радио. Она создала заклинание уединения, чтобы никто не мог нас подслушать.
– Что ты хочешь знать?
– М-м-м, ну да, – сказал я. – Зачем надо было прикасаться к моей голове, как ты только что сделала? Что ты искала?
– Болезнь, – ответила она. – Паразита. Яд.
– Можешь повторить свой ответ без поэтических метафор?
Лилия не отрываясь смотрела на меня, лицо ее было напряжено.
– Сэр Рыцарь, ты ведь должен был это видеть. Должен был видеть, как зараза распространяется. Она годами находилась перед твоими глазами.
– Я не видел… – Тут я сделал паузу: фрагменты пазла начали складываться в моем мозгу. – Ты… Ты ведь говоришь не о физической болезни, верно?
– Конечно, нет, – сказала Лилия. – Это разновидность болезни духа. Ментальная чума. Инфекция, которая медленно распространяется по планете.