Одной из основных тем, обсуждавшихся на наших семинарах после публикации этой книги, было умение справляться с особыми проблемами, возникающими между братьями и сестрами в раннем детстве. Вот несколько наблюдений и предложений от родителей, которые мы сочли особенно ценными и полезными.
«Мне кажется, что приемы, о которых вы говорите, работают, если между братьями и сестрами в целом царят позитивные отношения. Но когда они изначально воспринимают друг друга как досадную помеху и соперничают, у них отсутствует мотивация откликаться на предложенные вами приемы. Если отец говорит: «Ты так сдавил малышку, что она расплакалась», старший брат втайне ликует. Думаю, очень важно с самого раннего возраста способствовать установлению гармоничных отношений между детьми. Им нужно получать удовольствие от общения. Когда между ними возникнут конфликты (а это неизбежно), они смогут вспомнить что-то приятное, к чему им захочется вернуться».
Все участники наших семинаров согласились с этим замечанием и привели новые примеры того, как добиться поставленной цели.
«Когда дети бесились в доме и старший случайно сбил с ног младшего, тот в слезах бросился ко мне: «Тони сбил меня с ног!» Я ответила: «Нет! Тебе же не хотелось бы, чтобы случилось подобное, верно? Вам двоим было так хорошо вместе…» После этих слов мальчики быстро помирились, вспомнив о своих чудесных отношениях».
«Иногда я позволяю своим мальчикам наперебой рассказывать мне о том, как хорошо они играли вместе. В их присутствии я часто говорю мужу: «Знаешь, чему Дэнни (четыре года) сегодня научил Сэма (два года)? Он показал ему, как спрыгивать со стула на коврик». Дэнни довольно улыбается. «А Сэм спрятался под ковриком и притворился черепахой». Тут уже улыбается Сэм».
«Когда моя двухлетняя дочь просит помочь ей в чем-то, я сознательно отправляю ее к старшей сестре. Я говорю: «Попроси Мелиссу помочь тебе. Она умеет делать чудесные бусы, завязывать узелки, вырезать и т. п.». Я и моргнуть не успеваю, как они обе уже чем-то вместе заняты».
«Когда мой трехлетний сын впервые подошел ко мне, пока я ворковала над малышкой и твердила ей, какая она прелесть, он выглядел подавленным. Поэтому я сразу же стала ворковать, какой у нее замечательный братик. Я, как колыбельную, повторяла, как повезло моей девочке, что у нее есть такой братик, который умеет сам шнуровать ботинки, пользоваться горшком и кататься на велосипеде. Дэвид казался гордым и счастливым, а я подумала, что поступила очень умно и сумела дать обоим детям то, что им было нужно, причем одновременно».
«Я пытаюсь придумать как можно больше занятий для моих полуторагодовалого и четырехлетнего сыновей. Трейси пускает для Пэта мыльные пузыри, а Пэт хлопает их ладошками, Трейси марширует по комнате, а Пэт барабанит. Один садится на игрушечную машинку, а другой толкает. Один ведет машину, а другой исполняет роль полисмена, который командует, когда ехать, а когда остановиться. Это идет моим сыновьям на пользу».
«Услышав из детской крики или плач, мне сразу же хочется прибежать и обвинить старшего в том, что он обижает младшего. Я знаю, что это испортит их отношения в будущем, но не могу не обращать внимания на слезы. Недавно я придумала отличное решение. Я кричу: «Я слышу плач. Вам нужна помощь или вы разберетесь самостоятельно?» В первый раз после этих слов в детской воцарилась мертвая тишина. Потом я услышала, как старший сказал: «Мы сами разберемся». Теперь он говорит так почти всегда, когда я пользуюсь этим подходом. Но он не боится позвать меня и рассказать о своих проблемах. Это меня устраивает. Я хочу, чтобы мальчики знали, что в случае необходимости они всегда могут рассчитывать на мою помощь».
«Когда мне было нужно, чтобы мои четырехлетние дочери-близнецы сделали что-то быстро, я всегда устраивала между ними соревнование. Я говорила: «Кто первый оденется?» или «Кто первый соберет игрушки?». Что угодно, лишь бы они пошевеливались! Все было нормально, но потом начинался кошмар. Победительница начинала дразнить отставшую, а та плакала и злилась на сестру.
Потом я прочитала вашу книгу и изменила тактику. Я решила сделать из своих девочек команду. Теперь они соревновались с часами, а не между собой. Я говорила: «Устанавливаю таймер на пять минут. Как вы думаете, сможете вы надеть носки и туфли, пока не зазвонит звонок?» Это небольшое изменение произвело кардинальную перемену. Девочки хихикали и помогали друг другу. Им хотелось вместе обогнать часы. А потом я говорила: «Вы двое – отличная команда!» Они буквально расцветали при таких словах.
Я тоже лучше себя чувствовала: ведь если они научились быть командой сейчас, в детстве, то будут помогать друг другу и во взрослой жизни».Права собственности Главный источник проблем для родителей маленьких детей – повседневная борьба за право собственности. Врачи, адвокаты, даже главы корпораций часто пасуют перед юридически сложной войной за «мое – не мое». «Да, я знаю, это твое, но ты уже несколько месяцев не прикасался к этой игрушке. Почему бы твоей сестре не поиграть с ней?» Для родительского слуха это звучит вполне разумно, но у разгневанного собственника вызывает настоящую истерику. Еще больше криков вызывает другая вполне разумная фраза: «Да, да, хорошо, отдай игрушку брату. В конце концов, она принадлежит ему». А игрушек в любом доме огромное множество – куклы, мячи, кубики, солдатики. Кто упомнит, какую машинку и кому дедушка подарил в последнее Рождество? Оба ребенка громко отстаивают право собственности. Задача нелегкая. Вот несколько мыслей, которыми родители поделились с нами на семинарах.
«Я не хочу жить в семье, где сражаются из-за любой мелочи. Думаю очень важно установить твердые правила в отношении собственности. Я объяснила своим детям (три года и четыре с половиной), что большинство вещей в нашем доме предназначены для всех. Например, папа недавно купил себе набор отверток, но, если мне нужна одна из них, он не станет говорить: «Нет, не бери ее. Она моя». А я вчера купила себе новый миксер, но, если он понадобится папе, я с удовольствием поделюсь с ним. Я никогда не буду говорить: «Не трогай! Это мое!» Основная идея заключается в том, что большинство предметов в семье могут быть использованы всеми – по мере необходимости и по желанию. Но я объяснила и то, что некоторые вещи особенные, новые или хрупкие, – например, фотоаппарат, который папе подарили на день рождения, или моя новая золотая ручка. Эти предметы не предназначены для всех. Их мы храним в особом месте. Если вы хотите ими воспользоваться, нужно спросить разрешения. Если есть игрушки, которыми вы не хотите ни с кем делиться, следует всем об этом сказать. Тогда мы будем уважать ваше желание».
«Мы выделили каждой девочке отдельную полку для хранения особых предметов. На полке висит знак частной собственности и написано имя владелицы. Если кто-то хочет поиграть этими игрушками, то должен сначала спросить разрешения у хозяйки. Но когда на полках уже не остается места, а это периодически случается, мы обсуждаем, какие игрушки должны там остаться, а какие можно перевести в общественное пользование».
«Теоретически общественное пользование – замечательная вещь. Но я заметила: едва старший увидит, что младший играет с его игрушками, как тут же выхватывает их у него из рук. Это превратилось у него в настоящую манию. Я всегда кричала: «Прекрати это! Что с тобой такое? Разве ты не видишь, он играет?» или «Оставь брата в покое! Он первым взял игрушку!». Но это не приносило никаких результатов. Наконец я решила поговорить со старшим сыном о его странном желании выхватывать игрушки из рук других людей. «Хотя ты знаешь, что этого делать нельзя, внутренний голос заставляет тебя так поступать. В комнате может быть сотня игрушек, но для тебя лучшая та, которой играет другой». Мы много об этом говорили. Да, с людьми такое случается. Разговор стал поворотной точкой. После этого я замечала, что старший сын тянется, чтобы выхватить игрушку у брата, но потом останавливается. Теперь у нас нет конфликтов. Мы смотрим друг на друга и с улыбкой говорим: «Лучшая игрушка та, которой играет другой».