Я ожидала от Валесии что-то вроде: «И это, по-вашему, лучший Целитель?!» — но девушка молчала, отчего-то пунцовея и непрестанно хлопая ресницами. Кто знает, может, это у нее перелом так сказался. Мерб между тем приволок из соседней комнаты добротную софу, на которую тут же забрался Пакостник.
— Уберите, — потребовал Целитель, наградив меня сердитым взглядом.
Я сгребла возмущенно засопевшего дракончика и отошла в сторону, едва не споткнувшись о кресло, которое уже вторым ходом успел приволочь Мерб. Недолго думая, я села и едва не зафырчала от удовольствия на манер Пакостника. Чуть ли не смертельная усталость требовала незамедлительной торжественной клятвы отстаивать это кресло при любых попытках меня согнать. Хотя, по-моему, я уже была просто не в состоянии с него встать даже под угрозой смертной казни.
Расслабившись чуть ли не до дремоты, я под аккомпанемент уже вовсю сопящего на моих коленях дракончика наконец прислушалась к разговору.
— Что случилось? — сурово вопрошал Целитель у смирно лежащей на софе Валесии.
Дочери Правителя, похоже, перелом действительно дал осложнения на голову, потому что в ответ она смущенно пролепетала:
— Ой, знаете, у вас такие глаза красивые… А как вас зовут?
Я только сейчас вспомнила, что Мерб называл имя старшего брата, но его я, как и Валесия, благополучно успела забыть.
— Кхм… — робко вмешалась я, чувствуя своим святым долгом прояснить ситуацию. — Валесия в лесу запнулась о корягу и упала, повредив ногу. И, как выяснилось, еще и голову.
— С моей головой все в порядке! — ушибленная наградила меня крайне сердитым взглядом.
— А с ногой? — вот уж не думала, что этот Целитель способен улыбаться. Причем улыбка волшебным образом преобразила его угловатое лицо так, что он больше не казался ни сердитым, ни угрюмым, ни занудой. Получился вполне себе симпатичный молодой человек.
Валесия расплылась в ответной улыбке и радостно выпалила:
— Болит!
И, спохватившись, в подтверждение своих слов тут же драматично закатила глаза.
— Кушать хотите? — радушно поинтересовался Мерб, притащив еще и стол.
— Было бы неплохо, — я только сейчас поняла, насколько голодна. И ради вкусного ужина даже была готова покинуть на время кресло.
Пока Целитель решал с Валесией философский вопрос «какая именно нога болит?», его брат принес из все той же соседней комнаты четыре стула. И я просто не смогла удержаться от вопроса:
— А это у вас так в Элевеесе принято: прятать всю мебель, а потом при необходимости доставать?
Мерб засмеялся.
— Нет, что вы. Это только сегодня так.
Меня, конечно, подмывало поинтересоваться, чем это сегодня отличается от всех остальных дней, но я тактично сдержалась. К тому же Мерб выбежал из дома и через несколько минут вернулся с горшком, в котором, судя по источаемому аромату, таилось вкуснейшее мясное жаркое. Само собой, стало не до вопросов.
Удивительно, но Пакостник спал так крепко, что даже запах еды его не разбудил. И ужинать мне пришлось в одиночестве. Братья, как выяснилось, не голодны, а Валесия была слишком занята своим предсмертным состоянием, от которого ее может спасти только именно этот распрекрасный Целитель с красивыми глазами. Глядя на нее, я озадачилась воистину философским вопросом: все ли влюбившиеся так глупо себя ведут? Оставалось надеяться, что нет, иначе даже представить было страшно, как я выглядела в глазах Ивора. Быстренько отогнала эти мысли прочь, пока они мне аппетит не испортили.
— Нет, правда, я люблю готовить, — охотно рассказывал сидящий за столом напротив меня Мерб. — Меня матушка научила. А уж какие она пирожки печет… мммм… в самом Тарисе вы бы такой вкусноты не отведали. А вот Одвар вообще готовить не любит.
Хорошо хоть, я удержалась от вопроса «а кто у нас Одвар?», вовремя сообразив, что вроде именно так и зовут сурового Целителя.
— Каждый занимается своим делом, — невозмутимо парировал тот, осторожно ощупывая правую лодыжку Валесии, отчего девушка смущенно улыбалась и ойкала от боли, когда не забывала.
— Да-да, у каждого должно быть свое дело, — тут же подхватил Мерб. — Одвар лечит людей, я пока по хозяйству, а потом тоже Целителем стану, ну или Мастером, как наша матушка. Любое призвание почетно. Кроме, конечно, Стража и уж тем более Правителя.
Я подавилась очередным кусочком сдобренного специями мяса. Валесия нервно кашлянула.
— Но ведь люди не выбирают, кем им родиться, — робко возразила она. — Нельзя презирать человека только за то, что так распорядилась природа. Даже маги Иоса, если задуматься, не виноваты в своей сущности.
Я подавилась во второй раз. Уж не Валесия ли мне с жаром доказывала, что маги Иоса — Великое Зло и нет им никаких оправданий?
— С ногой все в порядке, просто небольшой ушиб. Все само пройдет, моя помощь тут не нужна, — сообщил Одвар, чем несказанно обрадовал меня и, похоже, крайне огорчил дочь Правителя.
— Но она так болит, — тут же жалостливо запричитала она, — так болит! Я даже сама идти не могу!
— Не бойтесь, никто не собирается вас среди ночи выставлять на улицу. А к утру уже будете чувствовать себя лучше, — Целитель сел за стол и кивнул брату.
Мерб тут же подскочил и налил ему кружку горячего чая. Удивительно, как этот парнишка все успевал. Я так вообще не заметила, когда он умудрился на сонно пыхтящую в углу маленькую печку чайник поставить.
Обиженная недостатком внимания к своей израненной персоне, Валесия пробурчала:
— Вообще-то я тоже есть хочу.
Сердобольный Мерб тут же принес пару подушек ей под спину и помог несчастной голодающей сесть на софе. Получив тарелку с тушеным мясом, Валесия если не подобрела, то, по крайней мере, на время замолчала. Я к тому моменту уже попивала пахнущий шиповником чай и на грани блаженного полудрема размышляла, что для полного счастья мне не хватает только Ивора рядом. Но толком повитать в облаках мне не дали.
Одвар отставил в сторону кружку с недопитым чаем и, вперив в меня внимательный взгляд, произнес:
— До утра можете чувствовать себя как дома. Но если уж я предоставляю кров незваным гостям, то имею полное право знать, кто они, откуда прибыли и куда направляются.
Хорошо, что в тот момент я ничего уже не ела, иначе бы точно подавилась в третий раз.
— Да ясно куда, — сидящий на краю софы Мерб со смехом махнул рукой, — к Говорящему Камню, куда ж еще.
— Что еще за Говорящий Камень? — не поняла я. Судя по дружно брошенным на меня недоуменным взглядам, это было что-то крайне элементарное, о чем даже малые дети знают.
Мерб, видимо, как самый добрый из находящихся в гостиной, пояснил:
— Говорящего Камня когда-то коснулись ушедшие боги, и с тех пор тот таит в себе всю истину, которая когда-то была и когда-либо будет. Не все слышат Камень, но отвечает он всем.