Следующее, что помню, это как мы лежим в постели. Это старая медная кровать с хрустящими льняными простынями и вышитыми наволочками. У меня такое впечатление, что сейчас середина утра и что мы заснули поздно. Очень тепло. Возможно, мы в Италии или в другой средиземноморской стране. Около кровати на белом блюде лежат апельсины. Девушка обнажена. У нее загорелая кожа и большие груди с широкими сосками. На мне белая хлопковая ночная рубашка, но я расстегиваю ее, и нижнего белья на мне нет. Сейчас девушка брюнетка, а не блондинка, у нее длинные, темные, струящиеся волосы и большие зеленые глаза. Она раздвигает губы и что-то говорит мне, но я не могу разобрать, что именно. Что-то вроде „Я люблю тебя, Памела“, но меня зовут не Памела.
Тянусь к девушке и обнимаю ее. Она теплая и мягкая, и я возбуждаюсь от прикосновения ее обнаженной груди. Мы целуемся. Я поражена, как возбуждает поцелуй с девушкой, причем не испытываю никакого чувства вины. Мы ласкаем друг друга и катаемся по кровати туда-сюда, тяжело дыша и вздыхая. Кто-то в саду снаружи поет жалобную, но очень красивую песню. Я целую груди девушки и катаю ее соски между языком и небом. Соски круглые и твердые на ощупь, у них такой приятный вкус, какой невозможно описать.
У меня фантастическое чувство облегчения от того, что занимаюсь сексом с этой девушкой. Большинство моих взаимоотношений с мужчинами были довольно сложными, а сейчас с девушкой это кажется очень простым. По крайней мере, проще.
Потом неожиданно сон становится очень сексуальным. Девушка садится на кровати и раздвигает ноги. У нее там черные и блестящие волосы. Она раскрывает влагалище, и кожа блестит от сока. Запускает туда пальцы и широко раздвигает их, чтобы я могла видеть, что у нее глубоко внутри. Она говорит: „Посмотри, можешь ли ты засунуть туда язык?“ — или что-то похожее. Я говорю: „Хорошо“, — откидываю назад волосы и наклоняюсь вперед. Девушка все это время смеется, не противно, а как будто ей действительно хорошо.
Я прижимаю лицо к влагалищу, и ее сок брызжет мне прямо в лицо, в рот, в глаза, на ресницы и на щеки. И лижу ее так глубоко, как только могу, одновременно засовываю большой палец ей в задний проход и вожу им туда и обратно, чтобы завести ее еще сильнее. И чувствую, что занимаюсь с ней сексом и выполняю мужскую роль, и моя задача — завести ее как можно сильнее.
Она хватает меня за волосы и прижимает мое лицо еще сильнее. Сначала это заводит, потом начинаю паниковать. Я чувствую, что мне не хватает воздуха, а в ее влагалище запах, похожий на веселящий газ. Пытаюсь вырваться, но не могу, хотя кто-то зовет меня где-то далеко. Мне снится, что сейчас умру, но тут я просыпаюсь».
Символы, которыми изобилует этот сон, изменяются от шутки (сигарета с запахом «Мой Грех») до очень неясных образов (бинокль для того, чтобы видеть избранных). Но наибольший интерес вызывает их количество. Весь сон изобилует аллегориями, каламбурами и метафорами, от жука-скарабея до запаха веселящего газа в половых органах девушки.
Кажется, этому существует достаточно однозначное объяснение. Стыдливость образов сна увеличивается пропорционально тому, насколько сильное чувство вины вы бы обычно испытывали наяву из-за того, что делали во сне. Естественно, молодой девушке-учительнице не должно понравиться, что она занимается любовью с партнершей того же самого пола, и эта замкнутость отражается в том, что значительная часть сна зашифрована символами. Возможно, что некоторые из этих символов представляют собой что-то, еще более эротичное, чем сцены, увиденные девушкой открыто.
Фрейд в своем «Толковании сновидений» писал о символах следующее:
«Этот символизм используется в сновидениях для замаскированного представления мыслей человека, находящихся в латентном состоянии. Играть с маленьким ребенком, шлепать его и т. д. во сне часто представляет мастурбацию. Чтобы символически представить кастрацию, сон создает образы лысины, стрижки волос, выпадения зубов. Заслуживает упоминания новый символ мужского органа: самолет, использование которого в подобном качестве оправдано его связью с полетом, а иногда и его формой».
Будет справедливо заметить, что К. Г. Юнг, подход которого отличается большим мистицизмом, чем подход Фрейда, с этим не соглашался. В книге «Современный человек в поисках души» он писал:
«Я предпочитаю рассматривать символы как проявление чего-то неизвестного, трудноопознаваемого и неспособного быть полностью расшифрованным. При толковании сновидений мы ни на минуту не должны забывать, что идем по ненадежному грунту, где уверенности не может быть ни в чем, кроме неуверенности».
Но в цели данной книги не входит ввязываться в нескончаемый конфликт между различными школами психоанализа. Единственное, что нам нужно помнить, что и Фрейд, и Юнг признали, что сновидение говорит на языке символов, и все указанные факты позволяют предположить, что наши сны намного более аллегоричны, когда снится что-то запрещенное или постыдное.
Джон Рескин, импотент и историк английского искусства, записал такой символический сон в своем дневнике 9 марта 1868 года. Рескин, воспитанный на безупречных женщинах классического искусства, никогда не мог соотнести этот образ с реальными девушками, у которых есть угри и волосы на лобке, поэтому его сексуальность оказалась направлена на препубертантных нимфеток. Отрывок из его дневника явно свидетельствует о некотором подтексте его дружбы с маленькими девочками:
«Снилось, как гулял с Джоан и Конни… показал Джоанне красивую змею, безобидную, как я сказал ей; с зелеными кольцами вокруг тонкой шеи; дал потрогать ее чешуйки. Потом она тоже дала мне потрогать змею, которая стала жирной, как пиявка, и присосалась к моей руке, так что я с трудом ее сорвал — и на этом проснулся».
Нас может удивить, как Рескин не заметил очевидного символизма своего сна. Но это произошло за 10 лет до публикации теорий Фрейда, и люди просто не знали о змеях, зонтиках, ручках и мечах как подсознательных образах пениса. Как бы то ни было, ему снилась змея, потому что его сознание, чувствовавшее за собой вину, не могло позволить напрямую думать о половых органах, и вряд ли он стремился найти более ясную интерпретацию. Символы, защищающие человека от самого себя, также очевидны в следующем мужском гомосексуальном сне. Смотрите, насколько много вы сможете понять из ткани этого сна.
Сон № 10: владелец супермаркета, 41 год, Атланта, штат Джорджия:
«Мне редко снятся сны. Или, если снятся, я редко их запоминаю. Но этот сон был длинным и очень отчетливым, и был таким ясным, что когда проснулся на следующее утро, посмотрел на жену, спавшую рядом со мной, и мне трудно было поверить, что на самом деле ничего этого не было, имею в виду — не было наяву.
Я был в магазине и проверял ассортимент. Вся эта еда и ее названия проплывали мимо меня. Кофе „Maxwell House“, „Instant Coffee“, „Tempo Swedish Meatball Mix“, шоколадный пудинг „My-T-Fine“. Все пищевые продукты.
Затем посмотрел в конец магазина, и там около морозильника стоял этот парень. Я сначала не обратил на него внимания, потому что он выглядел как обычный молодой человек. Но потом посмотрел еще раз, и что-то в нем привлекло меня. Он был высокий, с мелкими каштановыми кудряшками. На нем было что-то типа свободной рубахи, расстегнутой спереди, а на шее золотые медальоны, цепочки и так далее. И очень тесные белые атласные брюки, и я увидел, что его член и яйца очень сильно выпирают. Я имею в виду, они выдавались вперед, и на нем точно не было нижнего белья.