Спрэйк покачал головой.
— Ты уже знаешь, как тебе поступить, — предположил он.
— Валентайн, меня от этого тошнит.
— Ты бы завязывал, а? Не уверен, что ты теперь выйдешь сухим из воды, при любом развитии событий.
— Толку от этого больше нет. И не знаю, был ли вообще.
Спрэйк усмехнулся как-то неопределенно.
— Да нет, есть с этого толк, — сказал он. — Ты просто идиот. — И тут же поднял руку на случай, если Кэрни оскорбится. — Шучу-шучу.
Он минуту-другую продолжал улыбаться, потом добавил:
— Можно я закурю?
На внутренней стороне левого запястья у него имелась самодельная татуировка — слово «FUGA», нанесенное выцветшими от времени темно-синими чернилами. Кэрни пожал плечами и ушел на камбуз. Пока Кэрни готовил чай, Спрэйк поочередно нервно затягивался самокруткой и соскребал крошки табака, приставшие к нижней губе. Он выключил свет и с удовлетворенным вздохом дождался, пока домик заполнит сияние фонарей. В какой-то момент он проговорил:
— Ты знаешь, гностики ошибались. — И, когда Кэрни ничего не ответил: — С реки туман наползает.
После этого пауза довольно-таки затянулась. Кэрни услышал звуки двух-трех легких движений, словно кто-то снимал книгу с полки, а затем набирал воздуху в грудь.
— Ты послушай… — начал Спрэйк и тут же умолк. Когда Кэрни вышел из кухни, то обнаружил, что дверь домика открыта, а незваного гостя и след простыл. На полу валялись две-три книги в окружении вырванных страниц, напоминавших крылья. На пустой белой стене над софой яркий свет уличного натриевого фонаря спроецировал тень, имевшую форму исполинской клювастой башки. На птичью голову она совсем не походила.
— Господи! — вымолвил Кэрни, и сердце его так заколотилось, что он в буквальном смысле ощутил его удары в грудную клетку. — Господи!
Тень стала поворачиваться, словно обладатель ее, вымахавший в два часа ночи на два этажа над чизвикской улицей, хотел присмотреться к Кэрни. А может, что было бы еще хуже, это и вовсе не тень.
— Иисусе Христе, Спрэйк, оно здесь! — завопил Кэрни и сломя голову выскочил из дома. Он слышал топот ног Спрэйка по тротуару где-то впереди, но догнать его так и не сумел.
* * *
Центральный Лондон, 03.00
На льдисто-голубых дисплеях искрились фракталы, преображаясь в нечто, отдаленно сходное с покадровой замедленной разверткой движения в среде куда более ранних стадий эксперимента. Брайан Тэйт протер глаза и уставился на экраны. За его спиной царила тьма, пахнущая дешевой едой и холодным кофе. Котенок принюхивался к горке пластмассовых стаканчиков и упаковок из-под гамбургеров у ног Тэйта. Кошечка тихо сидела на плече физика, наблюдая с чем-то вроде дружеского соучастия за тем, как разворачивается на экранах перед ними математическое чудовище. Она то и дело протягивала лапку и нетерпеливо мяукала, словно привлекая внимание Тэйта к чему-то, что он упускал из виду. Она-то знала, где веселуха. Тэйт снял очки и положил на стол. Даже в таком замедлении он ничего не заметил.
Или почти ничего. В Лос-Аламосе, утомленный (сам бы он ни за что в этом не признался) постоянным трепом о физике и деньгах, он большую часть свободного времени сидел у себя в кабинете и переключал телеканалы, заглушив звук. Это помогало ему размышлять о выборе. О моменте выбора, который, как он полагал, можно с превосходной точностью зафиксировать в мгновении, когда одна картинка, сверкнув, сменяется другой. Если подобраться к точному моменту перехода, что же там обнаружится? Развлекаясь фантазиями о какой-то безвестной станции — ну всяко смотрибельнее бесконечных повторов «Баффи — истребительницы вампиров», [11] — чья передача занимала бы эту щель с промежуточными моментами выбора, он даже пытался записать серию переключений каналов на видик и проиграть в покадровой развертке со стоп-кадрами. Это оказалось невозможным.
Он потянулся почесать кошечку за ушами. Та увернулась, спрыгнула на пол и там шипела на котенка, пока тот не спрятался за креслом Тэйта.
Тэйт меж тем сгреб телефон и набрал домашний номер Кэрни. Ответа не последовало.
Он оставил еще одно сообщение на автоответчике.
Когда дядя Зип услышал от Серии Мау слова «доктора Хэндса», то на долю секунды застыл совершенно неподвижно. Затем пожал плечами.
— Ну, верни его, — повторил он. Это он так извинялся. — Я тебе компенсирую.
— Дядя Зип, ты знаешь доктора Хэндса?
— Никогда о таком не слышал, — быстро сказал дядя Зип, — а я всех закройщиков отсюда до самого ядра знаю.
— Ты думаешь, это военная штука?
— Нет.
— Модерновая?
— Нет.
— И что мне делать?
Дядя Зип вздохнул.
— Уже сказал: верни его.
Серии Мау не хотелось. У нее было такое чувство, словно вот-вот должна открыться иная возможность. Она сказала:
— Ты потерял мое доверие, и…
Дядя Зип протестующе распростер руки и рассмеялся.
— …и мне нужен этот чувак, Билли Анкер.
— Должен был я знать, что с уловкой спорить толку никакого! — Он уставился на нее, по-прежнему смущенный, но и чем-то вдруг растревоженный. — Во-первых, Билли Анкер не из тех, кто бракованный товар по гарантии возвращает, — тихо продолжил он. — Во-вторых, он мой приятель, а не твой. В-третьих, он не закройщик. Понимаешь? Ты чего от него добиться хочешь, девчонка, раз от меня не сумела?
— Не знаю, дядя. Чего-нибудь. Не знаю, чего именно. Но ты же не говоришь мне всего, что тебе известно. Придется с чего-то начать.
Он еще миг смотрел на нее. Она видела, как он что-то прикидывает.
— Ладно, — устало проговорил он.
— У меня деньги есть.
— Не возьму я с тебя за это денег, — сказал дядя Зип. — Я так подумал: нам всем с этого дела может польза выйти. Даже Билли.
Он улыбнулся собственным мыслям.
— Билли я тебе за так отдам. Может, ты мне потом взамен бесплатную услугу окажешь.
Он махнул ручкой, отметая возражения.
— Все в порядке, не беспокойся.
— Но я бы лучше заплатила, мне так спокойнее.
Дядя Зип величественно поднялся со стула.
— Ты быка за рога не бери так уж сразу, — ровным тоном произнес он. — Если примешь мои условия, я тебе скажу, где Билли искать. И возможно, намекну на его нынешние амбиции.
— Я поразмыслю.
— Не слишком долго.