– Повариха, – кратко поясняю я.
Покатываясь от смеха, он тянет меня в сторону, к конюшням.
Защитники Минервы беспорядочно мечутся по двору, выбегая из казарм. Все смотрят на окна, думая, что братство Марса в полном составе крушит горящий замок. Запалив кучу сена в углу конюшни, выводим шесть из семи лошадей и выскальзываем в густом дыму через открытые ворота. Штандарта у меня пока нет – все идет по плану. Севро говорил, что в замок ведет еще одна, потайная, дверь. В своем расчете, что кто-то в панике побежит через нее, чтобы спасти штандарт, мы не ошиблись.
Через пару минут нас нагоняет Севро. Следом за ним гонится целая толпа с пиками, но безлошадные теперь они сами, и вырвать свою золотую сову из цепких грязных пальцев Севро у них нет ни единого шанса. Девушка-повариха висит без сознания поперек моего седла. Смеясь, гикая и завывая, скачем втроем сквозь звездную ночь назад к родным холмам, разоренным войной.
На Фобосе ждут Рок с Лией, Клоун, Брюзга, Ведьма, Скелет и Крошка. Восемь лошадей, включая двух, захваченных на озере, – серьезное подспорье нашему плану. Мы с Кассием и Севро переправляемся по мосту через Метас, откуда к замку открывается прямой путь. Вражеский разведчик тут же скачет предупредить Виргинию, и следом за ним выезжает на оставшихся лошадях отряд Антонии, чтобы кружным путем зайти с севера. Рок с моей пешей армией подойдет южными тропами с другой стороны.
Подо мной самая статная и красивая лошадка – единственная, не вымазанная черной глиной. С золотым штандартом Минервы в руке я смотрюсь верхом великолепно. Мы не стали прятать трофей, пускай противники сразу увидят, что он у нас. По-хорошему, честь держать его принадлежит Севро, но он не хочет занимать руки, предпочитая свои любимые кривые ножи. Мне кажется, он даже разговаривает с ними. Кассий тоже нужен для других дел, и потом, со штандартом его, чего доброго, примут за главного. А этого не хотелось бы.
В мертвой тишине едем шагом по долине. Ночной туман заволакивает ветви деревьев и дорогу впереди. Моих спутников не видно и не слышно, но когда вдалеке раздается волчий вой, малыш Севро отвечает совсем рядом, и моя кобыла всякий раз встает на дыбы. Дважды оказываюсь на земле под издевательский хохот Кассия из темноты. То и дело приходится себе напоминать, что для меня все всерьез, я здесь ради общего дела, чтобы исполнить мечту Эо. Слишком похоже на игру… по существу, игра и есть, и я уже вхожу во вкус.
Замок Марса взят, это видно по огням на стенах. Горящие факелы окружены во тьме мутными зловещими ореолами. Копыта лошади мягко чавкают во влажной траве, справа, со стороны Кассия, чуть слышно бормочет, словно больной в бреду, невидимая река.
– Эй, Жнец! – отдается эхом в тумане голос Виргинии. Чувствуется, ей не до шуток. Опершись на луку седла, она стоит с шестью всадниками шагах в сорока впереди, где начинается подъем на высокий холм к замку. Остальные бойцы Минервы, должно быть, охраняют стены, иначе бы я о них знал. Великан Пакс держится позади предводительницы, его огромные руки в перчатках сжимают пику, как скипетр.
– Ба, Мустанг.
– Стало быть, не утонул… а зря. – Хорошенькое личико наездницы черно от гнева. Видно, уже побывала в башне у Титуса. – Ну и сволочи же вы! Насилуете, калечите, убиваете… – Она сплевывает на землю.
– Я ничего такого не делал, – отвечаю я. – Впрочем, кураторы тоже не делают ничего.
– Вот именно. Ты не сделал ничего, и все же у тебя в руках наш штандарт. Если ты не в ответе, то кто? Красавчик, который прячется там в тумане? Если ты не местный лидер, то кто же?
– Титус.
– Тот бугай? Пакс его уже уложил.
Она кивает на великана рядом с собой. На фоне его роста боевой конь под седлом кажется величиной с собаку. Квадратная челюсть, поросячьи глазки, ежик на голове. Мышцы перекатываются, как булыжники, обтянутые кожей.
– Я не болтать пришел.
– А зачем? Ухо мне отрезать?
– Нет. Этим занимается Гоблин.
Слышится крик боли, всадник в заднем ряду валится с седла на землю. Остальные оглядываются.
– Что за…
В тумане сверкают ножи, от бешеного завывания Севро закладывает уши. Ему вторит боевой клич полудюжины голосов – гарнизон Фобоса под предводительством Антонии скачет вниз на черных как смоль конях по склону северного холма. Всадники Минервы поспешно разворачиваются навстречу новому противнику, и Севро успевает снять еще одного, даже не притронувшись к своей пике. Роботы-санитары гудят в воздухе, где уже не повернуться от кураторов, – судя по всему, поглазеть явились все. Меркурий тащится в хвосте, нагруженный бутылками, которые раздает коллегам. Всадники невольно тормозят, задирая головы.
– К бою! К бою! – хохоча, подбадривает темнолицый Аполлон, не успевший переодеть шитый золотом спальный халат. – Смелей, ауреи!
Виргиния вертится в седле, выкрикивая команды. Вокруг царит хаос. От ворот замка скачут на подмогу еще четверо. Теперь мой черед. Втыкаю тяжелый штандарт в землю и с яростным воплем бью пятками лошадь по бокам, вздымая над головой тесак. Кобыла срывается с места как бешеная, разбрасывая копытами комья мокрой земли и едва не выкинув меня из седла, но хватка бывшего проходчика на этот раз спасает.
Моя дикая скачка и сумасшедший вой Гоблина с его зловещими ножами приводит врагов в замешательство. Они еще плохо знают, что такое свирепый натиск Марса. Всадники в страхе расступаются, на месте остается лишь человек-гора, который спрыгивает с коня и бросается навстречу.
– Пакс Телеманус! – издает он громоподобный клич, разбрызгивая пену, и, не обращая внимания на мой устрашающий вой, врезается плечом в грудь напирающей кобыле. Хруст костей, дикое ржание, и мир переворачивается у меня перед глазами. Кувырнувшись через голову лошади, рушусь наземь.
Оглушенный, поднимаюсь на колени и трясу головой, цепляясь за землю, изрытую копытами.
Безумство царит на поле битвы. Отряд Антонии врезается во фланг Минервы. Оружие у наших убогое, но неожиданный натиск конного строя делает свое дело. Ошарашенные бойцы Виргинии один за другим вылетают из седел, оставшиеся рвутся к оставленному мною штандарту, но тут из тумана вылетает Кассий, подхватывает его и, развернувшись на скаку, несется к южным холмам. Ослабив основные силы, двое всадников Минервы кидаются вдогонку, не подозревая, что в лесу ждет засада из шестерых бойцов Антонии.
Чудом уворачиваюсь от пики, нацеленной в голову. Пытаюсь достать чужую руку, но не успеваю. Ритмично переступая ногами, кружусь в танце жнеца. Плавные движения перетекают одно в другое, дядькины уроки в заброшенной шахте не прошли даром. Мой тесак врезается в колено всадника. Крепкую кость аурея пробить трудно, но в седле он не удерживается. Крутанувшись на ноге, достаю лошадь другого всадника над копытом, и на землю валятся оба.
Еще одна пика летит в лицо – пропускаю в пируэте удар мимо и, выхватив оружие из руки противника, разряжаю шокер в брюхо еще одной лошади, она бьется на земле… но тут, перешагнув ее, передо мной снова вырастает человек-гора, громогласно представляясь, как будто можно было не расслышать в первый раз, – грозный титан, рожденный вести воронов космического десанта на абордаж вражеских кораблей.