– Соскучился, – потупился я. – Как хорошо, что ты пришла! Вот бы ты… вообще из дома никуда не уходила.

– Чего-нибудь натворил? – прищурилась тетя.

– Школу сегодня прогулял, – искренне признался я. – Э-э, проспал.

Тетя уперла руки в бока, как она обычно делала, собираясь прочесть нотацию, а потом вздохнула и поднесла к моему носу кулак.

– Ладно, будем считать, что я тебя отругала. Я, Денис, сегодня слишком устала, чтобы еще разборки устраивать. Такой день был кошмарный!

– Это точно, – охотно согласился я, неся сумку на кухню.

– О, а хлеба-то я и не купила! – спохватилась Мария, разбирая покупки.

– Ну и перебьемся один вечер.

– Никаких «перебьемся»! – на этот раз тетин тон был категоричен. – Ты сегодня весь день дурака валял, вот теперь и сходи за хлебом.

Я покосился на темень за окном, потом взял с дивана куртку и проверил – железная коробочка была на месте. Странно, почему ведьма не прочла моих мыслей, ведь она была уверена, что прочтет…

Мария, увидев, что я взял куртку, истолковала это по-своему:

– Вот и молодец. Возьми-ка деньги, да не задерживайся там.

И мне ничего не оставалось, как идти в магазин за хлебом. Выйдя из дома, я увидел, что снегопад прекратился, а по улице идет немало прохожих. Это успокаивало, вселяло надежду добраться до магазина без приключений.

Оглядываясь по сторонам, внимательно всматриваясь в лица встречных, я действительно дошел до магазина без проблем. Предварительно заглянув в окно и не увидев внутри подозрительных личностей, я вошел, купил хлеба и выскользнул за дверь.

– О, Денис, привет! А мы тебе и звонили, и домой заходили, куда ты пропал?

Их было шестеро или семеро. Боря, Костя, Квашин с Алехиным из нашего класса, Терентьев из параллельного и еще пара его одноклассников, которых я знал в лицо, но не по имени. Значит, все же семеро. Они стояли у входа в магазин, видимо, ждали меня.

– Что вам нужно? – напрягся я.

– Как это – что нужно? – улыбнулся Боря. – Разве ты не рад нас видеть? Мы же друзья.

Его улыбка и правда казалась вполне дружеской. Только думал он сейчас о другом. Единственной целью и единственным желанием Бори, Кости и всех остальных было забрать у меня железную коробочку и передать прекрасной, несравненной Маше Караваевой…

Не понял – я что, читаю мысли? Никогда подобным умением не отличался. Но факт оставался фактом, это у них словно на лбу было написано.

– Я вас тоже очень рад видеть, – кивнул я. – Только меня тетя ждет, голодная и злая. Так что всем привет и пока! Завтра в школе увидимся.

– Завтра выходной, – сказал Терентьев. – Да и в чем проблемы? Отдай своей тете хлеб и выходи. Мы тебя подождем.

Моя сумка не была прозрачной, и хлеба в ней не было видно. Стало быть, они смотрели в окно, как я покупал хлеб. Очень мило…

– Ладно, если отпустит, – как можно спокойнее ответил я, решительно пройдя между ними. Краем глаза я заметил, как они переглянулись, и от меня не ускользнул зоркий взгляд Алехина, устремленный на мой оттопыренный карман.

А не с собой ли у него эта штука? – клянусь, именно это он подумал, сразу же подмигивая остальным. Нужно было что-то делать, и делать мгновенно, пока на меня не набросились и не отобрали коробочку, так и лежавшую в кармане. Эх, сглупил я, что не оставил ее дома!..

Я небрежно сунул руку в этот карман. Так и есть – на его дне завалялось несколько дешевых петард. Я сгреб их и вытащил наружу.

– А я сегодня петард накупил – вон сколько! – похлопал я себя по карману. Вот, держите, а я сейчас хлеб отдам, и можно будет поразвлечься.

Костя взял у меня петарды, но, похоже, ребята мне не слишком поверили…

– Да, кстати! – продолжал я. – Могу показать вам одну любопытную вещь. Я на днях в заброшенной конторе нашел железную коробочку, которую не смог открыть – она сильно заржавела. Вы мне не поможете?

– Поможем! – чуть ли не в один голос воскликнули они. Ну еще бы, внутренне усмехнулся я, сделал простоватое лицо и сказал буднично: – Только она у меня дома. Сейчас я хлеб отдам и вынесу ее.

Вот теперь, кажется, поверили, по крайней мере, сомнений я ни у кого не уловил. Как все же интересно быть телепатом! Теперь главное – уйти от них в дом, потом попросить тетю сказать им, что она меня не выпускает, а до завтра надо будет что-то придумать.

Глава Х
Амалия

Я свернул к своей улице, а ребята пошли за мной. Не со мной рядом, как это всегда бывало, а именно за мной. Ни дать ни взять, почетный караул. Или, точнее, стража. Шли сзади и молчали.

– Костя, помнишь, я к тебе вчера заходил? – во мне проснулась жажда мести. – Так она у меня с собой была, я хотел вам с Борей показать.

– А что же ты про нее ничего не сказал?! – воскликнул Костя.

– Ты ведь заявил, что со мной разговаривать не о чем, я и ушел.

Злобные взгляды остальных мальчишек скрестились на Косте, и я даже испугался, не побьют ли его сейчас. Он ведь, если разобраться, не виноват в том, что с ним сделали… Но никто ему ничего не сказал, все молча шли за мной.

У калитки я буркнул им: «Подождите, я сейчас», и, не в силах больше сдерживаться, со всех ног помчался в дом.

– Купил хлеба? – поинтересовалась тетя.

– Ага, вот, – протянул я ей сумку. – Слушай, Мария…

– Долго же ты ходишь, – заулыбалась она. – Тебя тут, между прочим, уже заждались!

– Кто?!

– Прошу, – она распахнула дверь моей комнаты, и я увидел Машку Караваеву. Она медленно повернулась в мою сторону и сделала шаг навстречу, многозначительно улыбаясь. А еще я заметил, что ящик моего стола немного выдвинут…

– Мария… – ошарашенно повернулся я к тете. – Зачем ты ее впустила?!

– Но нельзя же заставлять девочку ждать на холоде, – пожала плечами тетя и была абсолютно права. – Вы ведь друзья, разве нет? Ладно, пошла я ужин готовить.

– Друзья, друзья, – змеиной усмешкой проводила ее Машка. – Ну что, друг дорогой, отдашь по-хорошему?

Блекло-голубые глаза сверлили насквозь, не давали отвести взгляда, словно сканировали, и я понял, что сейчас не выдержу этого страха, выну злосчастную коробочку из кармана и протяну ей. Боковым зрением я засек какое-то движение и все-таки смог отвести глаза. В окно заглядывали Терентьев и Алехин, под другим стоял Костя…

– Хорошо… Сейчас отдам, – понурил голову я, стараясь держаться к ней левым боком, так как коробка лежала в правом кармане.

– Ну, – она протянула руку.

– На чердаке спрятал, – сказал я самым виноватым тоном. Лицо Машки… да какой там Машки – Амалии! – исказила злоба: