– Не слышали, какую версию следователь выдвигал? – с надеждой в голосе спросила я.
– Нет, об этом не слыхала, – призналась бабка.
Я разочарованно вздохнула, да рано. Старушка покосилась на входную дверь и, опасаясь того, что нас могут подслушать, шепотом добавила:
– Мужик мой слыхал. Только он велел об этом молчать.
– Раз велел, то молчите, – произнесла я, надеясь, что мое показное равнодушие даст противоположный эффект.
Так и случилось. Бабке Зое не терпелось поделиться новостями хоть с кем-то. Но строгий запрет мужа сковывал ей язык. Ведь кому из местных скажи правду, они сразу по всей деревне разнесут. Дойдет до мужа бабки Зои, тогда ей несдобровать. А я лицо постороннее, никого в деревне не знаю. И меня никто не знает. Отсюда вывод: мне тайну доверить хоть и рискованно, но все же более надежно, чем приятельницам или соседям. Она на цыпочках прошла до двери, послушала, что происходит за ней. Потом открыла и осторожно выглянула в сени. Осмотр ее удовлетворил. Вернув дверь на место, она также на цыпочках подошла ко мне вплотную и прошептала на ухо:
– Мужик мой говорил, что будто виновник кто-то из целинных.
– Кто именно? – тоже шепотом спросила я.
– Есть там один фермер. Фамилию запамятовала, а звать как – помню. Имя у него больно смешное. Женское, – продолжала бабка Зоя. – Валькой его кличут.
– Валентин Еремин? – уточнила я.
– Что, уже слыхали? – разочарованно протянула она.
– Об этом деле не слышала, а вот о том, что совсем недавно произошло в Целинном, в курсе, – объяснила я.
– Вы про убийство-то? – переспросила бабка. – Так про это все знают. Про аварию-то досказывать?
– Конечно, говорите. Я внимательно слушаю, – заверила я ее.
– Говорят, в машине пистолет нашли, – сверкая глазами, заявила старушка. – И вроде тот самый, из которого мужика застрелили. Мой сказал, как узнают, чей пистолет, так сразу Вальку и расстреляют. Чтоб справедливость восторжествовала.
– А пистолет кто нашел?
– Ну, вы уж больно много хотите! – возмутилась она. – Меня мой мужик домой спровадил, как только полиция подъехала. А все подробности он мне вряд ли раскроет.
– Я могла бы попытаться разговорить его. Где он сейчас? – спросила я.
– Так он вам все и рассказал! – засмеялась бабка Зоя. – Да он скорее язык себе отрезать даст, чем с женщиной о серьезных вещах беседы вести начнет. Мы ж для него все до единой дуры беспросветные.
– Попытка не пытка, – улыбнулась я в ответ на ее высказывание. – Так где искать его?
– В сарае посмотрите, – посоветовала бабка.
Я собралась последовать ее совету, но старушка остановила меня и, хитро улыбаясь, произнесла:
– Вот вы все выспрашивали и выспрашивали. Я вам честно все рассказала, а вы даже не намекнули, для чего вам подробности-то? И не любовница вы Фильке, и не сестра. Тогда кто?
– Ему самому я, собственно, никто. Хотела через него на брата выйти. Говорят, он в районной администрации работает, а у меня кое-какие дела там нерешенные образовались. Думала, он мне поможет, да ему теперь не до меня будет. Такое горе, – вспомнив откровения Додона, сочинила я на ходу.
– Вот и хорошо, что не успели с прохиндеем этим дела заиметь. Братец его – жук еще тот! Кто с ним свяжется, рад не будет, – заявила бабка.
– Правда? А я слышала, он местным помогает, – разочарованно протянула я.
– Помогает, как же! Обдерет, как липку, до последней копеечки, наобещает с три короба, а потом руками разведет, мол, ничем помочь не могу, – распаляясь все больше, откровенничала старушка. – Он в районе стольким уже напакостил! Ума не приложу, и зачем только люди с ним связываются?
– Хорошо, что вы мне об этом рассказали. Я-то про брата Филиппа совсем другое слышала, – «призналась» я. – Говорят, он фермеру из Целинного помог оборудование по дешевке приобрести. Ну, тому, с женским именем.
– Помог-то помог, да только видите, чем все это обернулось, – напомнила бабка.
– Так в этом ведь не его вина. Я имею в виду, что в том, что в Целинном произошло, ни Филипп, ни его брат не виноваты, – проговорила я.
– Кто их знает? – возразила бабка. – Может, как раз в них и дело. Одно слово, прохиндеи. А с прохиндеями свяжешься, беды не миновать.
На это возразить было нечего. Я промолчала. Бабка Зоя удовлетворенно кивнула, радуясь, что спорить я не стала, и предложила:
– В сарай сами идите. Про меня молчок. Скажете, что бабка Зоя, мол, подробности сообщать отказывается. Так вы быстрее с мужиком моим общий язык найдете.
Я вышла во двор, отыскала сарай, заглянула внутрь и поняла, что тот пуст. Хозяина там не было. Мальчонка лет десяти сообщил, что дед ушел в Иваниху по делам. Пришлось мне двор бабки Зои покинуть и отправляться в село на поиски свидетелей происшествия.
Сосед Еремина доставил меня к дому Ерофеича. Оттуда я намеревалась начать свой обход. Ерофеич был на месте происшествия, и я резонно рассудила, что лучше его меня никто с самыми свежими новостями не познакомит. Но пообщаться с Ерофеичем я не успела. Войдя во двор, я нос к носу столкнулась с участковым Горбуновым.
– И вы здесь? Что, все еще питаете надежды оправдать убийцу? – ехидно улыбаясь, воскликнул Горбунов. – И не надоело вам? Ехали бы лучше к себе в Тарасов да нашли там более достойного клиента. Еремин ведь с вами даже расплатиться не сможет.
– И вам доброго здоровья, Роман Александрович, – елейным голосом поприветствовала я участкового. – А вы в этих краях какими судьбами? Полицейский «уазик» в ремонт Ерофеичу сдавать?
– Не угадали, Татьяна Александровна. Я здесь по долгу службы. Вопросы к хозяину дома поднакопились. Я ж не о своем кармане пекусь, государству служу, в отличие от некоторых. Подопечный ваш нас, государственных служащих, без работы не оставляет. Сначала Рыхлова укокошил, теперь и до Тычкова добрался. А нам жилы рви, доказательства ищи. Вот, Ерофеич куда-то запропастился, а мне по селу бегай, ищи его.
– Что же вы, Роман Александрович, снова человека раньше времени виноватым объявляете? Или уже все доказали? – не сдержалась я.
– Тут и доказывать нечего. На этот раз ваш Еремин сам себя подставил. А я им говорил, что напрасно ему меру пресечения изменяют. Только мое мнение в расчет не взяли. Теперь сожалеют. Но сожалениями разве человека вернешь? – развел демагогию Горбунов. – Им теперь оплошность свою исправлять нужно. А участковый крайний.
– Насколько я знаю, Еремин в момент совершения преступления был дома, – напомнила я.
– Неверная у вас информация, Татьяна Александровна. Еремин ваш подставился по полной. Как думаете, что такого интересного эксперты в машине Тычкова обнаружили? Что, не в курсе? – злорадно переспросил Горбунов, видя мое замешательство. – Пистолет они там нашли. И теперь доказать, что именно он – орудие убийства Рыхлова, не составит труда. Это я вам гарантирую.