Вместе с тем времени предаваться печали не было. Еще немного, и силы окончательно меня покинут, тогда и думать будет нечего об освобождении. Я осмотрела радиатор и трубу, к которой меня приковали. Хм… пожалуй, если я постараюсь, смогу отделить ее от стены – Архимед вон при помощи рычага грозился Землю перевернуть, а тут всего-то древний металл и штукатурка.
Но то ли древний грек немного приукрасил возможности изобретенного им рычага в целях рекламы, то ли не раскрыл миру главного своего секрета, как ни пыталась я отделить металл от цемента, их союз казался нерушимым.
Не на ту напали! В отчаянии снова и снова повторяла я одну безуспешную попытку за другой и в конце концов была вознаграждена победой – очень медленно металлические крепежи, державшие радиаторную трубу, поддались и слегка отделились от стены.
Окрыленная успехом, я удвоила не слишком, правда, мощные усилия, радуясь каждому отвоеванному миллиметру. Разрыв становился все больше, и в конце концов болты упали к моим ногам. Увы, это мало что дало – труба одним своим концом уходила в потолок, чтобы, пройдя через него, очутиться на следующем этаже, а другим соединялась с радиатором. Крупные сварочные швы, надежные, как охрана швейцарского банка, не оставляли ни малейшей надежды на разрыв соединения.
И что теперь делать? Конечно, этот вопрос следовало задать себе до того, как было потрачено столько сил на бесполезные в итоге действия, зато хоть время убила. Слабое утешение, понимаю, но выбирать особо не из чего.
Подумав, я вновь принялась за дело, на этот раз пытаясь отковырять от стены уже саму радиаторную батарею. К слову, логичнее с нее и было начать, но, как и все люди действия, я сильна исключительно задним умом.
Долго ли, коротко ли, но мне удалось выковырять еще пару болтов из стены, в результате чего радиатор повис на трубе. Это дало мне некоторое пространство для маневра и возможность отодвинуться дальше в глубь комнаты, но о свободе по-прежнему не было и речи – крепости брачного союза элементов системы отопления и старой стены позавидовали бы многие семейные пары. Поэтому, несмотря на все потраченные усилия, я все еще оставалась узницей батареи.
Словно загнанная в силки птица, билась я, так и эдак пытаясь освободиться, – все тщетно. Вконец обессиленная, вновь впала в забытье. Когда открыла глаза в следующий раз, за окном снова стояла ночь. Правда, на этот раз в малюсенькое окошко под потолком не было видно ни месяца, ни звезд. Вновь активизировались грызуны, о чем свидетельствовало громкое шуршание строительного мусора, раздававшееся со всех сторон. Нестерпимо хотелось пить, сил оставалось все меньше – еще чуть-чуть, и их не будет вовсе. Стоило бы поторопиться. Я отползла от стены еще дальше, стараясь не думать, на что и на кого могу напороться в темноте, дергая что есть мочи тянущуюся за мной трубу. Я старалась не сильно опираться на закованную в наручник руку, которая и без того нестерпимо болела. Ухватившись за ржавый металл здоровой конечностью, потянула его на себя, сжав зубы и мыча от напряжения.
Я не могла видеть, что происходит, но мне казалось, что система отопления поддается. На самом деле первым сдался цемент. В этой связке именно он оказался самым «слабым звеном». Подточенные временем перекрытия в конце концов не выдержали и рухнули вместе с трубой, которая под тяжестью бетонной плиты развалилась пополам.
Что до меня, то только освободившись из одного плена, я тут же угодила в другой – ноги завалило строительным мусором, разве что чудом не нанеся им существенного урона. Хотя как знать, слышала, что в шоковом состоянии человек может и не осознавать серьезность увечий. Люди даже перелом позвоночника иногда не сразу замечают. Но размышлять долго на эту тему не хотелось – теперь, когда долгожданная свобода оказалась так близко, переживать о каких-то там синяках и ссадинах явно не стоило. Ломая остатки ногтей, сбивая пальцы в кровь, вгрызалась я в пыль и мусор, один за одним отбрасывая обломки, добиваясь освобождения израненных конечностей.
Попытавшись занять вертикальное положение, я тут же рухнула на четвереньки – от длительного сидения ноги и руки затекли и не желали более меня слушаться. Кроме того, каждое движение отдавало резкой болью – не удивлюсь, если кости все же окажутся сломаны.
Позже… Я подумаю об этом позже… Сейчас нужно как можно скорее покинуть это ужасное место. Как была на четвереньках, я поползла туда, где, по моим расчетам, находилась дверь, но конечно же, потеряла ориентацию в темноте и в итоге уперлась в стену. Приподнявшись на сбитых коленях, принялась шарить в поисках намека на дверной проем, но в обе стороны шла бесконечная стена.
Решила двигаться вправо – в конце концов, что я теряю? Рано или поздно наткнусь на выход, пусть даже обойдя все помещение кругом.
Так и случилось – минут через пять, окончательно обессиленная, не имеющая, кажется, на теле ни одного живого места, я нащупала дверь. Нащупала только для того, чтобы убедиться в том, что она заперта.
Громкий хохот огласил комнату. Нет, ну правда, согласитесь, смешно же – столько усилий, чтобы упереться лбом в запертую дверь. Словно сумасшедшая, хохотала я над ситуацией, то и дело вытирая пыльным рукавом катящиеся по щекам слезы.
Повеселившись от души, я принялась искать отброшенную в сторону арматуру, сейчас бы она мне очень пригодилась. Рука нащупала что-то противно мягкое – труп убитой мною крысы. Я даже не поморщилась; брезгливость – роскошь для изнеженных дам, а я теперь к ним не относилась – события последних суток меня сильно изменили. Теперь я была крепка, как тот самый стальной стержень, который усиленно искала. А он все не попадался, скорее всего, лежал где-то, засыпанный бетонными обломками, и в ус не дул, что столь важен и значим.
Я к тому же боялась слишком далеко отползать от двери, чтобы не потерять ее вновь. И хотя я могла отыскать ее без труда при свете дня, нужно было лишь дождаться утра, этот вариант даже не приходил мне в голову, каждая минута, проведенная в заточении, отнимала, наверное, год жизни.
Наконец металлический прут был найден. Я вновь подползла к двери и, нащупав ее стык, попыталась просунуть его туда. Увы, щель оказалась гораздо меньше его по размерам. В отчаянии принялась я долбить по полотну, даже не замечая летящих во все стороны щепок. Одна из них впилась мне в щеку, но я и бровью не повела. Главное – старая древесина, истлевшая под действием времени, отлично поддавалась воздействию, и уже очень скоро мне в лицо ударила струя воздуха – не скажу что свежего, но точно пахнущего свободой.
Просунув руку в образовавшуюся дыру, я нащупала доску, подпирающую дверь с той стороны, трясущимися руками отбросила ее в сторону и наконец-то вывалилась за пределы комнаты. Оглядевшись, увидела лишь непроглядную темень – похоже, мой ангел-хранитель все еще резвится где-то на райских островах и не вспоминает о своих обязанностях. Немного удачи, самая малость в виде небольшого количества света мне бы сейчас ох как не помешала. Но какое там! Мой защитник наверняка наслаждается банановым дайкири в небесном курортном баре и не слышит призывов о помощи. Самое время расплакаться, да вот только жидкости в организме почти не осталось, так что тратить ее на слезы – роскошь непозволительная. Что ж, движение – жизнь, если куда-то ползти, непременно куда-то приползешь.