Майя улыбнулась.
– Возьми меня за руку. Подержи пару секунд.
Абеке взяла Майину руку в свои ладони и собралась было потереть ее, как Конор растирал ей ноги, но ее рука излучала такое тепло, что Абеке показалось, будто она сидит на горячем песке в Нило.
– Пока Тини в тепле, я никогда не замерзаю.
Услышав свое имя, крошечная саламандра высунула свою заостренную головку из-под Майиного запястья и быстро юркнула назад.
Абеке не хотела отпускать ее дрожащую руку. Она приятно согревала ее озябшие руки. Абеке почувствовала, что Майе нужно поделиться чем-то еще, но она не знает, как это сказать.
– Мне не холодно, – хриплым голосом прошептала Майя. – Мне страшно. – Она убрала руку и крепко сцепила пальцы, словно хотела силой унять дрожь. – Из-за того, что случилось в Ледяном дворце: медведица так ревела, стены рушились, лед трещал по швам, все кричали… – Она закрыла глаза. – Я чуть не умерла. Мы все чуть не умерли.
– Но мы выжили, – улыбнулась Абеке.
– Выжили, – грустно улыбнулась в ответ Майя. – Но что-то во мне… Не знаю, как сказать… – Она опустила взгляд на свои руки, которые по-прежнему дрожали. – Я чувствую себя… – Ее голос тоже дрогнул. – Чувствую себя как-то не так. Если… если случится что-то еще такое…
Майя покачала головой, быстро улыбнулась, словно извиняясь, и легла спать, отвернувшись от Абеке.
Позже, когда Абеке лежала и, прислушиваясь к сонному сопению друзей, думала о том, как люди залечивают свои душевные раны, она услышала, что полотнище, закрывающее вход в палатку, хлопнуло на ветру. Она села и осмотрелась. Все постели были заняты, кроме одной. Место Мейлин пустовало, а шуба, которой она укрывалась вместо одеяла, валялась в стороне.
Когда Абеке стала надевать свою шубу, проснулся Роллан и, взглянув сначала на нее, перевел взгляд на пустую постель.
– Мейлин? – шепотом спросил он.
Абеке кивнула, и Роллан поднял палец, словно попросив подождать.
Абеке села на постель, но с каждой секундой она думала о том, что Мейлин стоит снаружи в снегу и мерзнет без шубы. В конце концов она мотнула головой, застегнула шубу и встала. Роллан вскинул руку, потом обе руки.
– Подожди! – шепнул он.
Спустя несколько секунд полотнище откинулось, и Мейлин тихо пробралась в палатку. Она легла на свою постель и сразу засопела.
Абеке подняла руки ладонями вверх и шикнула на Роллана. Он вздернул брови, пожал плечами и плюхнулся на постель.
Абеке тоже легла, не сняв шубу, и скрестила руки на груди. Ну и что это только что было? Часто Мейлин так делает? Наверняка часто, раз Роллан об этом знает, но что все это значит? Мейлин тоже не в себе?
Абеке вздохнула. В голове столько мыслей, что заснуть сегодня не удастся. Она задремала, но просыпалась от каждого шороха, а разум пытался распутать все узлы – Майя, Мейлин, Шейн, Зеленые Мантии…
Видимо, она все-таки заснула: когда она открыла глаза, в палатку пробивался тусклый свет. Закутавшись в шубу и одеяло, она вышла наружу и увидела Конора, который сидел на своем мешке, а рядом разлегся Бригган.
– Так спокойно, когда сидишь один утром, – прошептал Конор, чтобы не разбудить остальных.
– Я могу уйти… – начала было Абеке.
– Нет, садись. Ты не собеседник.
– Гм… спасибо, – пробормотала Абеке.
– Я хотел сказать, что рядом с тобой я будто в кругу семьи. Рядом с тобой я могу расслабиться.
Абеке села.
Конор погладил Бриггана, зарывшись пальцами в его мех. Абеке выпустила Уразу, и она, потянувшись и широко зевнув, улеглась Абеке на колени, но целиком, конечно, не уместилась. Абеке обняла Уразу за шею и прижалась щекой к ее макушке. Ураза громко замурлыкала.
– Суровый здесь климат, холодный, овцы не водятся, – прошептал Конор. – Но солнце освещает весь Эрдас. И здесь оно такое же желтое, как и в Эвре.
– Но тусклое, – сказала Абеке. – Я скучаю по палящему солнцу Нило.
Кто-то вышел из палатки.
– Тебе приснился дурной сон, и ты проснулся, Конор? – спросил Тарик.
– Нет, – ответил Конор, заерзав. – Вернее, да, но, думаю, в нем ничего особенного.
– Расскажи, – попросил Тарик.
– Да ну, – отмахнулся Конор. – Глупый сон. Про обувь.
– Чего-чего? – недоуменно переспросил Тарик.
– Мы все шли по льду в какой-то странной обуви, – смущенно объяснил Конор. – Твои сапоги были мохнатые и с хвостиками, которые шевелились. Роллан вообще шел босой, но на лодыжках у него трепыхались махонькие крылышки. Сапоги Мейлин смахивали на пельмени с длиннющими зелеными шнурками, которые тянулись за ней на несколько миль.
– Ясно, – сказал Тарик и чуть улыбнулся. – И сапоги-пельмени так тебя напугали, что ты проснулся.
– He-а, не они, – Конор бросил взгляд на Абеке и уставился на свои руки. – У Абеке были огненные башмаки, которые согревали ей ноги, но в то же время растапливали лед. И вот она начала тонуть, и никто, кроме меня, этого не заметил. Я хотел было броситься к ней на помощь, но мои сапоги…
– Ну… – подначил его Тарик.
– Они… они были моржами, – признался Конор. – В смысле маленькими такими моржиками размером с сапог, а их бивни застряли во льду. Поэтому я не мог бежать. Абеке провалилась в воду под лед, и я проснулся.
– Вот бы это было наяву, – сказала Абеке. – Мне бы не помешало искупаться.
Конор улыбнулся, но потом пристально посмотрел на ее лицо.
– Ох, ты ужасно выглядишь, – сказал он.
Абеке потерла лицо.
– Ну спасибо тебе. В довершение ко всему в этом путешествии я еще и в уродину превратилась.
– Что? Нет! Э-э-э, я просто хотел сказать, что ты…
– Выглядишь уставшей, – перебил его Роллан, вылезая из палатки. – Думаю, это он и имел в виду.
– Да! – воскликнул Конор. – Как ты себя чувствуешь? Ты не спала ночью?
Тарик отошел в сторону от лагеря и пристально всматривался вдаль.
– Роллан, ты видишь отсюда побережье? Оно должно быть на западе от нас.
– Да, я плохо спала, – сказала Абеке. – Я беспокоилась из-за ночной прогулки Мейлин и много думала.
– Погоди, что? – удивился Конор. – Мейлин снова ходит во сне?
– Да, – сказала Абеке. – Еще и без шубы.
– Я ничего не вижу! – крикнул Роллан Тарику и повернулся к Абеке. – Это ерунда. Мы уже такое видели, а она не любит, когда ее будят. Может, ее это успокаивает. К тому же она всегда возвращается.
– Она лунатик? – спросил Конор. – Зеленые Мантии говорят, что лунатизм – нормальное явление, когда возникает связь с животным.