Голубокожий Хэби устал тащить пироса, его шатало, он просто пытался не упасть, а прочее его не волновало, как не заботила Зила реакция полукровок на его пробежку. Только бы здоровяк и блондинка преодолели страх и последовали за ним.
Он прыгнул с края гряды на выступ мерах в пяти ниже.
Лед сильно ударил по стопам, аж в глазах потемнело и вспыхнуло россыпью искр. Сломал лодыжки?.. Без паники, обошлось. И понесло по мокрому и скользкому, швырнуло еще ниже, на следующий выступ. Увы, не так удачно, как прежде: лешего опрокинуло на спину и приложило затылком о твердое. Он едва не потерял сознание. Но разве можно расслабиться и уйти в безмятежный мрак, когда на тебя летит рыжеволосое тело, разинувшее рот в немом крике? А следом – вопящая во весь голос блондинка?!
Леший откатился – иначе Траст его раздавил бы! – и опять сорвался. Повезло, следующий выступ оказался рядом, Зил только ребра чуть-чуть ушиб. Проскочив над ним, здоровяк упал значительно ниже, угодив прямо в струю холоднющей воды. Его подхватило потоком и унесло к озеру у основания гряды.
Ларисса выбрала иной маршрут. Спуститься девчонке помогли прыгучие ноги. И все же она искупалась, как и Траст, только уже в самом низу.
Вскоре и Зил с плеском присоединился к товарищам.
Озеро только сверху выглядело внушительно, на самом же деле оно было лишь плоским зеркалом воды по колено глубиной. Дрожа от холода, насквозь вымокшие Траст и Ларисса поспешили к зарослям высоких – вдвое выше человека – зеленых стеблей с нанизанными на них желтыми соцветиями.
Эти цветы – Зил не знал, как они называются – помогут ослабить врага. Уж он-то постарается, чтобы стебли цеплялись за лапы волчарок и ноги ратников. Если леший с помощью дара установит связь с местными растениями, – когда установит! – появится шанс выжить… Обернувшись к гряде, он взглянул вверх – и коленки задрожали. Как он, обычный парень, спускаясь с такой высоты, по почти что отвесной стене, не разбился насмерть, не покалечился хотя бы? А рыжий увалень? А Ларисса?..
Взревел зог, и тут же с края гряды обрушились полукровки: сначала Хэби с раненым Шершнем на плече, затем полосатая туша тайгера. Зря замешкались, другого пути для спасения все равно не было – только по следам чистокровной троицы.
Полукровки на миг зависли в воздухе – и столб пламени, метнувшийся за ними, едва не опалил тайгеру его длинный хвост. Рухнув на ближайший карниз, они тут же переместились ниже. Следующий выстрел файера лишь слегка оплавил лед там, где только что были полукровки, так что их уже было не достать.
Чувствуя неправильную, позорную радость, – молодцы! успели! – Зил встретился взглядом с Сычом. Глаза следопыта горели двумя раскаленными углями в безлунной ночи, даже на расстоянии Зил ощутил жар его ненависти. «Он не просто выполняет приказ Мора, – понял леший. – У него что-то личное ко мне. Но в чем я провинился перед ним?!»
Поскользнувшись, тайгер кувыркнулся в воздухе и приземлился – точнее, приводнился – на ноги с кошачьей грацией, присущей его виду. Ни один вибрисс не дрогнул на полосатой морде. А вот рептилус нахмурил лоб, ему явно не доставляло удовольствия, рискуя сорваться с мокрого крошева, прыгать с карниза на карниз, тем более что из-за его неловкого движения с плеча сорвался пирос. Голубокожий попытался замедлить движение, чтобы вернуться за товарищем, но его протащило по льду и швырнуло вниз. Последние меры до озера он пролетел, невпопад размахивая всеми лапами. Плюхнулся он рядом с тайгером.
Падение с теплого плеча собрата на холодный лед окончательно привело в чувство ястребка Шершня. Ну, или вышибло последние мозги, тут уж как посмотреть. Иначе с чего бы он расправил дырявые крылья и замер в такой позе на краю ледяной площадки?
А наверху к следопыту присоединились уже не только верная свора, но и самые расторопные ратники. Если зогу ни за что не спуститься с гряды, то волчарки готовы были ринуться вниз, однако Сыч велел псинам оставаться на месте. И ратники согласно его приказу не свернули себе шеи при спуске.
– Прыгай! – рыкнул тайгер.
Услышал его Шершень или сам догадался, что его тщедушная крылатая фигурка – отличная мишень для молчаливых парней из столицы – не все ли равно? Главное, он шагнул в пустоту под собой ровно за миг до того, как в ледяную площадку воткнулись стрелы. Как пчелы к первоцвету, к пиросу устремился целый рой оперенных стальных наконечников. Чуть замедлив падение крыльями, Шершень шлепнулся в озеро, едва не зацепив пятками Зила. Стрелы посыпались следом.
С трудом переставляя отяжелевшие, замерзшие ноги, Зил поспешил выбраться на сушу у зарослей желтых цветов. Чтобы наладить с ними связь, он крепко зажмурился. Во рту стало сухо, в голове зазвенело. И ничего. Он уже отчаялся, когда увидел-таки сеть, похожую на паучью. Каждая нить тянулась от его головы к соцветьям. Зил пустил по нитям крохотные, едва заметные огоньки приветствия – и в виски ему словно со всего размаха забили по раскаленному добела гвоздю. Подтверждая готовность помочь, по зарослям прокатилась едва заметная волна, и нити чуть натянулись. И еще он почувствовал что-то странное… тревогу, что ли?..
Открыв глаза, леший с удивлением понял, что стоит на коленях перед зелеными стеблями, а из носа у него течет кровь. Закружилась голова, он опрокинулся на бок, его вытошнило горьким и липким. Так бывает, когда слишком долго и слишком часто пользуешься даром.
– Братец, ты как? – Траст держал Лариссу за руку, и блондинка не спешила вырвать ладошку из его медвежьей лапы.
– Лучше всех. Дружище, может, ты знаешь, как называются эти…
– Подсолнухи, – уверенно заявил Траст. – Мне мамка рассказывала сказку про них, про подсолнухи эти.
– Страшную? – хохотнув, леший подполз вплотную к зарослям, в которые только что шумно, с хрустом вторглись полукровки.
– Так тебе тоже мать рассказывала? – не уловил иронии здоровяк.
Его серьезность не понравилась Зилу. И растения – подсолнухи, да? – вроде как предупреждали о грозящей опасности. Вон и следопыт запретил своим дальнейшее преследование. Что на него нашло, а?..
Вот именно – нашло.
В любой момент ублюдок в шляпе может передумать. Надо убираться отсюда.
Небо от края до края затянуло тучами, вдалеке сверкнуло, а потом глухо, с намеком на грозу, загрохотало.
– Будь я твоей матерью, толстый, удавилась бы сразу после родов, – Ларисса высвободила-таки отдавленную кисть из лапы Траста. – Или нет, забеременев, утопилась бы в выгребной яме.
Про яму донеслось уже из зарослей, куда Ларисса, обогнав Зила, устремилась вслед за троицей полукровок. Быстро же те забыли о союзниках-чистяках – не оглядываясь, они двигались напролом, только хрустели, ломаясь, мясистые толстые стебли, покрытые мельчайшими ворсинками. Впереди шел тайгер. Своим мощным телом он, не напрягаясь, подминал под себя зелень – проделывал проход. За ним пристроился рептилус. Замыкал Шершень. Ну а там уж за блондинкой поспешил и Зил, ведь топать за полукровками получится быстрее, чем самому ломиться через подсолнухи, или как там Траст назвал эти растения…