– Не знаю. – Дэвид понимал беспокойство собеседника. – Но в любом случае я не имел бы права вас информировать. Вам пришлось бы поговорить с инспектором. Однако есть одна вещь, которую я хотел бы у вас спросить. Вы покинули сцену после выхода с Бассетом и Фентоном, когда сэр Тоби и сэр Эндрю уходят пьяные. Фентон направился в музей, Бассет остался у двери на сцену, а вы вышли на подъездную аллею. Там или вообще на территории школы вы кого-нибудь встретили?

– Ни души.

– Понимаю. Спасибо.

Дэвид собрался было продолжать расспросы, но тут появился мистер Уорвик и отвел его в сторону.

– Что такое? – осведомился Дэвид.

Угрюмое лицо мистера Уорвика свидетельствовало о том, что случилось нечто серьезное.

– Переодеваясь перед ленчем, я оставил свой блокнот в нагрудном кармане пиджака. В нем лежали шесть фунтовых банкнот. Блокнот на месте, но пять купюр исчезли.

Мистер Уорвик достал блокнот и подал его Дэвиду. Верхняя банкнота была на месте, зеленая и вполне обыкновенная с виду, но под ней, создавая выпуклость ожидаемой толщины, лежали пять кусков белой бумаги.

Глава 9

Родители отбыли сразу после матча, и звонок радушно позвал к школьному чаю. Ученики спешили в столовую, подгоняемые завидным аппетитом, усиленным как восхитительным окончанием игры, так и собственной необычно интересной деятельностью. Только несколько самых младших не воображали себя сегодня ищейками, вынюхивающими неопределенные, но очень важные следы. Немногие остались в стороне от расследования. Но было отмечено, что верховный жрец, поначалу благосклонный, к концу дня потерял энтузиазм, и речь его стала краткой. Это, впрочем, вполне согласовывалось с обычной непредсказуемостью поведения взрослых и в определенном смысле работало на престиж инспектора. Скотленд-Ярд должен наводить некоторый страх, и его отсутствие вызвало бы сожаление.

Брюс Притчард молча жевал бутерброд. Он был голоден после долгих физических и умственных усилий, и успех эксперимента придавал охватившей его усталости оттенок приятности. Позже надо будет найти Алистера и договориться о беседе с его дядей Дэвидом, через которого уже выйти на инспектора Митчелла. Он не предполагал нести свое сокровище в музей без предварительной договоренности: инспектора может не оказаться на месте, а его подчиненные не годятся.

– Слышь, – сказал Говард, смакуя булочку со смородиновым вареньем, – ты видел, как измеряют аллею? Чего это они?

– Я думаю, составляют план школы, – ответил Рив. – На обычных картах он слишком мелок. Ну, все равно все детали они не отобразят.

– Я и подумал, что это может быть составление плана. Но для чего?

– Скорее всего, ищут, где убийца спрятал оружие.

– А он его спрятал?

– Ну ведь должен был, кретин!

– Не понимаю зачем.

– Инспектор Митчелл сказал бы нам, если бы уже нашел его, когда мы приносили ему все эти предметы. И несколько человек весь день продолжают искать. Мне они то и дело попадаются.

– Может, он не хотел, чтобы мы знали. – Бонзо Тейлор потянулся за вторым бутербродом. – Вот этот низенький, в коричневом костюме, – сказал он Риву, – был в доме учителей как раз перед началом игры. Я видел через окно, когда смотрел под камнями, вон там, на берегу. Он у них отпечатки пальцев брал – в смысле у всех актеров.

– Ух ты! У того, виноватого, небось мурашки бежали по коже.

– Ага, наверное. Тот, длинный и смешной, вернулся в дом учителей после перерыва на чай, и я не видел, чтобы он оттуда выходил.

– Но как он здорово играл, а?

– Сэр Тоби все равно лучше. Жаль, что его убили.

Мальчики переглянулись и помрачнели. Конечно, сам факт убийства, такой захватывающий и поглощающий, мешал помнить, что кого-то все-таки убили, но сейчас до них дошло, что сэр Тоби никогда больше играть не будет. И это их сильно смутило.

Аппетиты уже несколько поугасли и челюсти несколько подустали, когда в столовую вошел мистер Ридсдейл, сопровождаемый человеком со спокойным лицом, в котором взволнованные школьники немедленно узнали инспектора Скотленд-Ярда. Все встали и широко раскрытыми глазами смотрели на него, пока он шел к столу директора.

– Садитесь, мальчики, – сказал мистер Ридсдейл. Когда стихли грохот стульев и шарканье ног, директор продолжил свою речь: – Ужасное и печальное событие произошло в нашем колледже. Я решил, что кое-что должен вам о нем рассказать. Сперва я хотел выждать, чтобы все завершилось, но, как обычно, праздное любопытство и сплетни сделали свое дело – вам довелось услышать искаженную версию происшедшего и – под влиянием нездорового интереса и литературы того рода, который многие из вас так любят, – прийти к неверным выводам. Думаю, единственный способ это прекратить – попросить инспектора Митчелла изложить факты.

– Должен сказать, не ожидал, – начал инспектор, – что вы так будете рваться мне помочь. Тем не менее нам с вашим директором это понятно, хотя и не нравится, поскольку вы слишком молоды для интереса к таким страшным вещам, как убийство. Но сказать я хочу следующее. Я прибыл вести расследование, и у меня есть помощники, которые проводят по моему поручению различные процедуры и выполняют мои задания. Если вы будете шарить вокруг и болтаться под ногами, то сильно помешаете нашей работе, ненамеренно уничтожая улики, которые мы в противном случае могли бы найти. Выяснить, как погиб Роберт Фентон, – наша работа. Даже будь вы старше, чем теперь, это не ваша работа. Вряд ли ваши родители были бы довольны, узнав, что вы лезете в дела подобного рода. Они вас сюда посылали совсем не за этим. Так что прошу всех понять: мне не нужна никакая помощь, кроме той, о которой я попрошу сам. Это ясно? Теперь я вам расскажу, что произошло. Один из актеров, которых вы видели на сцене, был обнаружен после спектакля за кулисами в тяжелом состоянии. Ему нанесли удар по голове, вероятно, тупым предметом.

Школьники переглянулись сверкающими глазами и украдкой кивнули.

– Он умер, – продолжил Митчелл голосом, оставляющим неизгладимое впечатление, – и мой долг – найти, кто нанес удар. У вас может быть представление из книг и фильмов, что работа детектива – это весело и интересно. Ну так вот, запомните раз и навсегда, что на самом деле это не так. Это тяжелый труд и, как правило, ужасный. Это настоящее убийство, не игра, а дело жизни и смерти. Страшной смерти этого несчастного актера, а если я достигну успеха, на что надеюсь, то и смерти через повешение его убийцы. Так что выбросьте из головы мысль, будто вы в детективном романе или в кино. Попробуйте понять, что это на самом деле, и держитесь от этого как можно дальше.

Конец его речи был встречен мертвым молчанием.

– Спасибо, инспектор Митчелл, – негромко сказал мистер Ридсдейл. – Уверен, что все до одного поняли и прониклись вашими словами. – Он повернулся к школьникам: – Больше ни один человек не подойдет к инспектору со своими соображениями, а подъездная аллея от угла лазарета и до задних ворот временно объявляется запретной. Все поняли?