– Правда с собой? Вы думали, я такой глупец, что буду беседовать с вами как ни в чем не бывало после того, как вы сослались на мистера Фринтона? Друг мой, вы действительно очень низкого обо мне мнения.
– Не низкого, – возразил Дэвид. – Вполне определенного мнения, но не низкого, могу вас заверить. Инспектор Стейнс тоже это оценит. И можете все-таки взять свой гонорар. Он входит в мой отчет по расходам, вот почему я так щедр. И вам он очень поможет в расходах на адвоката. Как вы собираетесь оправдать мое исчезновение? Вряд ли вам нужно, чтобы по этому адресу нашли мое тело?
Доктор Колмен снова поднял револьвер:
– Уберите чековую книжку! Вы меня психом считаете?
– Нет, но, думаю, вы теряете хватку. Например, вы позволили мне достать из кармана чековую книжку, а ведь там мог оказаться пистолет. Его там, конечно, нет – я редко им пользуюсь. Все это показывает, что у вас отсутствуют навыки преступника, хотя искусством ремесленника вы владеете. Но о ссылке на мистера Фринтона. Он и правда сообщил вашей секретарше, что ваш пациент – я?
– Он не давал рекомендаций. И сразу все понял.
– Мистер Фринтон?
– Мистер Фринтон.
– Это необычайно интересно.
Дэвид не сводил глаз с доктора Колмена, но мысленно просчитывал дальнейшие шаги. Пока он говорил, послышался шум мотора, и на улице остановилась машина. Дэвид чуть подался вперед, увидел, как пальцы Колмена сжались на рукояти, и уверился, что полностью владеет вниманием оппонента.
– А сейчас я объясню вам, – проговорил он, – почему это так интересно. Вы не сказали, с каким именно мистером Фринтоном говорила ваша секретарша, но я случайно узнал, что мистера Хьюберта сегодня нет дома, так что это должен был быть мистер Реджинальд, и если он мог сообщить вам…
Колмен сидел спиной к двери. Он мог бы видеть ее в зеркале над каминной полкой – для того оно там и висело, – но его взгляд не отрывался от Дэвида. Доктор понимал, что тот тянет время, но был слишком растерян, чтобы предвидеть следующий шаг. Поэтому не заметил, как в дверном проеме бесшумно появился инспектор Стейнс из Шорнфорда.
– Положите оружие, – резко сказал инспектор. – Вы у меня на мушке.
Дэвид на всякий случай нырнул под стол, но ничего не произошло. Когда он вылез, Колмен сидел и таращился – нет, не на инспектора Стейнса, в два шага оказавшегося рядом с ним, не на Хьюберта Фринтона, которого ввели в кабинет двое полицейских, – а на вице-адмирала сэра Иэна Фергюсона, стоявшего в дверях с горящими глазами и мрачной улыбкой на лице.
– Ну, Стивенсон, – медленно заговорил адмирал, – я и не рассчитывал увидеть вас здесь.
Человек за столом врача съежился.
– Вот оно что, – произнес Дэвид. – То-то мне показалось, что медицину он знает не очень, – слишком много ошибок допустил при осмотре.
– Вы мне потом расскажете, – вмешался инспектор Стейнс. – Сэр Иэн, опознаете ли вы в этом человеке Эдуарда Стивенсона, лаборанта покойного доктора Мориса Колмена?
– Определенно опознаю.
Инспектор обернулся:
– Признаете ли вы свое настоящее имя?
Стивенсон замялся, и в этот момент Хьюберт Фринтон на него бросился. Как он оторвался от своих конвоиров, никто не видел, но занесенную руку и блеснувший в ней нож увидели все. Стивенсон схватил лежавший на столе револьвер и навскидку выстрелил в нападавшего. Через миг два человека сплелись в молчаливой, смертельной, но очень короткой схватке. Возраст и нездоровье, преодоленные на краткий миг яростью открытия, позволили Фринтону собрать силы для нападения – но и только. Стивенсон стряхнул его с себя и тяжелым ударом свалил на пол. В падении Фринтон ударился головой об угол массивного стола, скатился на ковер и остался неподвижен.
Трясущегося и тяжело дышащего Стивенсона тут же скрутили констебли, инспектор подобрал нож и револьвер, а Дэвид с адмиралом перевернули Фринтона на спину.
– Начисто отключился, – заметил сэр Иэн. – Неудивительно, учитывая силу удара.
Дэвид расстегнул на Фринтоне рубашку, взял со стола стетоскоп. Вынув из ушей наконечники, мрачно кивнул.
– Отключился навсегда, – сказал он. – Не будет суда над Хьюбертом Фринтоном по обвинению в убийстве племянницы.
Стейнс грозно обернулся к задержанному, но Дэвид опередил его, не дав начать:
– Убийство по неосторожности, инспектор. Если вообще не чистейшая самозащита – Фринтон напал первым. Но должна быть пуля, хотя могла пролететь мимо.
– Давайте проверим, – предложил адмирал.
Пока инспектор осматривал помещение, ища следы пули, а Стивенсон сидел между двумя конвойными, опустив голову на руки, Дэвид и сэр Иэн обследовали убитого, ища возможную рану. Когда они дошли до поясницы, Дэвид громко вскрикнул.
– Рану нашли? – спросил Стейнс, подходя к ним.
– Нет, – ответил Дэвид. – Он невредим, если не считать треснувшего черепа.
– А что тогда за шум?
– Так, ничего особенного, – медленно произнес Дэвид. – Только у него на спине родимое пятно, имеющее форму деревенского каравая.
Следующий час инспектор провел, разъясняя свои вопросы на Харли-стрит. Стивенсона и секретаршу, которую нейтрализовали, как только стражи порядка вошли в дом, передали столичной полиции, сопровождавшей инспектора Стейнса по приемным врачей. Тело Хьюберта Фринтона, осмотренное местным полицейским врачом, доставили в районный морг. На телефонный звонок на Мэнор-Фарм никто не ответил, хотя звонили дважды.
– Колмен… то есть Стивенсон сказал, что его секретарша говорила обо мне с мистером Фринтоном, – сообщил Дэвид, когда инспектор принялся звонить в третий раз. – Какой это мистер Фринтон, он не уточнил, но поскольку Хьюберт был с вами в машине, очевидно, имелся в виду Реджинальд.
– Все равно не отвечает, – сказал инспектор. – Давайте-ка мы туда поедем.
– Может, секретарша сперва позвонила в усадьбу? – предположил Дэвид. – Тогда старая няня об этом точно должна помнить, а может, и сама ответила на звонок. И предупредила Реджинальда.
– Если Реджинальд сообщил липовому доктору ваше имя и описал вас, он тоже в деле.
– По самую маковку, – согласился Дэвид.
– Нас интересует только шея, – мрачно пошутил инспектор.
Закончив дела на Харли-стрит, Стейнс повез Дэвида в Уэйкли. По дороге они обсудили свои следующие действия. Стейнс должен был поехать прямо в Мэнор-Фарм, арестовать Реджинальда за соучастие в получении фальшивого медицинского заключения от самозваного врача и привезти в усадьбу. Дэвиду надлежало найти старую няню и по возможности добиться у нее признания до того, как инспектор устроит ей очную ставку с арестованным Реджинальдом.
К «Плугу и бороне» полицейский автомобиль подъехал под вечер. Стейнс выходить не стал, и Дэвид позволил себе улыбнуться ему через окно машины.