– Вставай! – велел он. – Мы еще только начали…
Вернувшись к себе в номер, она вспоминала об этом с ужасом. Обо всем, что они делали. Долго стояла в душе и, причесав перед сном волосы, так и сидела перед зеркалом, изучая свое отражение и думая: «Нет, это не я. Это не могу быть я».
Слава богу, он сказал, что, разбежавшись, они оба обо всем забудут. Муж не раз и не два спрашивал Евгению: чего она хочет? Но сказать об этом было невозможно. Он бы счел ее извращенкой. Сказать: ударь меня? Заставь меня делать то, что тебе нравится, а мне нет? Сделай меня своей вещью? Изнасилуй? И как бы они после этого жили вместе? Как смотрели бы в глаза другу, проснувшись утром? Приходилось изображать счастливую женщину. Но то, что случилось с ней сегодня, случилось впервые. Те самые бабочки в животе. Их оказалось так много, что все тело наполнилось истомой, и состояние было совершенно необычное. Стало вдруг на все наплевать, на все, кроме одного: повторить сегодняшнюю ночь.
Их с Аликом желания полностью совпали. Он хотел полного подчинения и беспрекословного повиновения, она хотела наконец-то испытать все это. Все было по взаимному желанию. Причем они почти не разговаривали во время секса. Обсуждать было нечего, он мог делать все, что хочет, она молча подчинялась.
– По-моему, у тебя был не один оргазм, а несколько, – сказал Алик, перед тем как ее отпустить.
Она, также молча, кивнула. Провожать он ее не пошел. Сказал, зевнув:
– Сама дойдешь.
Она приняла это с благодарностью. Хотелось побыть одной, да и сна не было. Она спустилась к бассейну, долго сидела в шезлонге, глядя, как вода меняет цвет и все вокруг то погружается в полную темноту, а то вдруг становится ярко-синим или красным.
«Кто я такая? Женщина, которую купили!»
Все подаренные драгоценности были свалены в кучу, на столе. Все это было ей не нужно. Но думать о том, что за ее любовь так много заплатили, почему-то было приятно.
Почту она проверять не стала. Наплевать на все. Проверив телефон, увидела, что муж звонил один раз. Подумав, отправила ему эсэмэску: «Все в порядке». Слышать его голос не хотелось.
Уже лежа в постели, она поняла, что жизнь разделилась на «до» и «после». Забыть такое невозможно. Остаться с Аликом навсегда тоже нельзя. Он сам сказал: разбежимся и забудем все.
«У меня есть еще много времени. Целых двенадцать дней. Одиннадцать ночей. А потом… Потом будет видно».
Они встретились за завтраком.
– Как ты? – спросил Алик, внимательно ее разглядывая.
– Прекрасно! – сказала она, не покривив душой.
– Я принесу тебе сок, – сказал он с улыбкой и направился к холодильнику.
Евгения была так голодна, что ела все, без разбору, не делая различия между тайской кухней и европейской.
– Я боялся, что ты сбежишь после вчерашнего, – признался он, заказав себе вторую чашку кофе.
– Еще чего! А почему ты не взял тайку? – спросила она, покончив с омлетом. Все показалось ей необыкновенно вкусным. – По-моему, здесь полным-полно согласных на все проституток.
– Черт его знает, какие у них законы, – поморщился Алик. – Чужая страна. Не хочу проблем с полицией. И потом: я хочу слышать твой голос. Слова меня тоже заводят. Вчера ты молчала, потому что была ошеломлена, но кое-что я хочу услышать. – Он провел ладонью по ее щеке и заглянул в глаза. – Ты меня понимаешь? – Она кивнула. – И еще одно… – Он на какое-то время замолчал. – По моим ощущениям, тебе все это нравится. Или я не прав?
– Прав, – спокойно сказала Евгения, помешивая ложечкой в чашке с кофе.
– Переезжай ко мне на виллу.
– Что? – Ей показалось, что она ослышалась.
– Вещи можешь не брать, я куплю тебе новые.
– А драгоценности? – лукаво спросила Евгения.
– Хочешь, поедем сегодня на ювелирную фабрику? Я закажу машину.
– Откуда у тебя столько денег?
– Мы договаривались, что не будем обсуждать этот вопрос.
– И что, за твои деньги ты до сих пор не смог найти женщину, которая отвечала бы твоим вкусам?
– Я же тебе уже говорил. Мог. Но все они врали. Каждая из них думала: я немножко поиграю в это, пока он ко мне не привыкнет. Даст бог, забеременею. И вылеплю из него примерного мужа. А с извращениями будет покончено. Не станет же он бить мать своего ребенка? Кстати, у тебя очень низкий болевой порог. Большинство женщин – неженки. Чуть пальцем тронешь, уже визг. А ты терпеливая. И тебе по вкусу жестокость. Откуда это?
– Давай не будем обсуждать этот вопрос? Нравится, и все.
– Я рад, что мы нашли друг друга. Вопросов больше задавать не буду, обещаю.
– Тогда я перееду к тебе на виллу. А твои соседи не будут жаловаться? Вчера я громко кричала.
– Шум океана заглушает крики. Когда они сидят на балконе, я, как ни прислушиваюсь, не могу разобрать ни слова.
– Они?
– Мужчина и женщина. Точнее, мужик и его телка. Колоритная парочка. Я тебе их покажу. Он лет на двадцать старше, бычара с голдой на шее, а она совсем еще девочка.
– Думаешь, у них те же проблемы, что и у нас? – рассмеялась Евгения.
– А у нас есть проблемы? – удивился Алик.
– Ну, он ее тоже трахает, как ему хочется и когда хочется, а она терпит.
– Ей в отличие от тебя это не нравится. Хотя кто знает? – пожал плечами Алик. – Во всяком случае, соседи у нас будут забавные. Носильщика позвать?
– Не стоит. Возьму одну сумку. Ты разве не донесешь?
– Донесу.
«А если мне позвонят из Москвы? Отключить мобильник? А почта? Да пошло оно все к черту!»
– Нам надо будет отдыхать друг от друга, – сказал Алик, после минутного раздумья. – Я не возражаю, если после обеда ты вдруг захочешь вздремнуть в своем номере.
– Спасибо! – откровенно обрадовалась она. И сказала виновато: – Мне могут позвонить…
– Твоя личная жизнь меня не интересует, – усмехнулся Алик. – Не хочу слушать, как ты будешь врать: «Да, милый, безумно скучаю, жду не дождусь нашей встречи», – передразнил он.
– А ты? – в упор посмотрела на него Евгения. – У тебя наверняка есть семья, дети. Я почему-то в этом уверена.
– А может, я волк-одиночка?
– Не верю. Сейчас, возможно, да. Но начинал-то ты как все нормальные люди, – с усмешкой сказала она. – Сдается мне, что в молодости тобой помыкали. Ты был беден и не мог реализовать свои тайные желания. Терпел-терпел и…
– Ты, часом, не психолог? Вот я влип!
– Нет, что ты! – Она тут же прикусила язык. – Это из личного опыта… моих подруг, – выкрутилась Евгения.