– Да вряд ли вы могли услышать, – хмыкнул Вейриш. – Я вообще не припомню, чтобы шепчущий сахш продавали чужестранцам. Его и на юге-то носят только самые знатные женщины: любимые жены и наложницы правителей, дочери в лучшем случае… Он очень дорог и очень сложен в изготовлении, за него берутся только лучшие мастера!
– Так что в нем необычного? – спросила я, разглядывая платье купчихи. Красивая материя, в самом деле, чуть переливается на солнце, и траур кажется нарядным бальным платьем.
– Он не шелестит и не шуршит, как обычная материя, – ответил Вейриш со знанием дела. – Я не знаю, как мастера добиваются такого эффекта, но этот сахш будто бы шепчет, отсюда и название… Даже если на нем нет рисунка, он все равно стоит запредельно дорого!
– Видимо, господин Тай совершил какую-то удачную сделку, – вздохнула я. Да, определенно купец недаром плавал за тридевять морей! Не удивлюсь, если он привез женушке и другие диковины…
– В общем, вот вам госпожа Тай, – вмешался в нашу тихую беседу моряк, – а мне пора. Некогда тут лясы точить…
– Очень вам признательна, – кивнула я учтиво. – Надеюсь, еще встретимся, господин Хатт!
– Это уж как хозяйка решит, – усмехнулся он и изобразил что-то вроде почтительного поклона. – Всего вам доброго.
– И вам удачи, – ответила я, и Хатт с достоинством, вразвалочку удалился.
– Хотите поговорить с ней? – спросил Вейриш.
– Да нет, пожалуй, – подумав, решила я. – Смысла нет. Ну, навру я ей про договоренность с ее мужем, что дальше? Не думаю, чтобы ее оказалось так легко вызвать на откровенность, как этого моряка, особенно если она в чем-то замешана… То же и с Айрином! А права их допрашивать у меня нет, Вейриш, равно как и открытого дела.
– Но что-то тут все же не так, верно? – не отставал любопытный дракон.
– Похоже, – кивнула я, и мы медленно пошли прочь от причала. – Только, знаете ли, ну слишком уж все это в глаза бросается! Отравить мужа ради наследства можно, но как вызвать у него сердечный приступ, а?
– Напугать? – предположил Вейриш охотно. – Сообщить ему какую-то страшную новость?
– Пугать его не пугали, в ойфане это проделать сложно, – парировала я. – Новостями, подозреваю, его тоже не взять! Человек, который сохранял присутствие духа в таких ситуациях, что иным и не приснятся, вряд ли окочурится, узнав, что потонул его лучший корабль, пусть даже с грузом этого вашего шепчущего сахша на борту! Или что любимая жена ему изменяет…
– С лучшим другом, – подхватил Вейриш. Кажется, его забавляла эта игра, но мне было не до смеха.
– А это уже ближе к истине, – сказала я серьезно. – Но вы правы, сама по себе эта новость вряд ли его убила бы. Было что-то еще, точно было! Помните? Шихха сказала, что он не собирался задерживаться, но потом передумал. Если была записка, то кто ее передал? Куда она потом девалась? Не съел же он ее!
– Он мог ее сжечь, – заметил дракон. – Там ведь курят, огонь есть…
– Да, только Тай, если верить сведениям о нем, не курил, – кивнула я. – Но, конечно, огня он добыть мог. Либо записку забрал тот же, кто ее принес. Кто-то, на кого не обратила внимания Шихха.
– Потому что это был посетитель, – подхватил Вейриш.
– Или кто-то из самой ойфаны, – медленно проговорила я, сунула руку в карман и выудила платок, которым стирала сажу с лица в тот памятный день. Я еще, помнится, подумала, что кто-то жег нечто, отличное от дров! И спасибо моей забывчивости в том, что касается бытовых мелочей, нормальная женщина давно выстирала бы платок! – Вейриш, поглядите сюда… У вас и чутье отличное, и магия особенная, сможете определить, от чего эта сажа? Хотя бы примерно?
Он без особого удивления взял у меня платок, повертел в руках, пригляделся. Любопытно знать, что он видит?
– Трудно сказать точно, госпожа Нарен, – огорчил он меня. – Это могло быть и дерево, и бумага… Точно не пергамент, за это могу ручаться, но что до остального…
– Ясно, – огорчилась я. Ну конечно, точно не определишь!
– Но я бы поставил на бумагу, – добавил вдруг Вейриш. – Есть едва-едва заметный след, который могут оставить чернила. Хотя полной уверенности все равно нет: это могут быть просто какие-то соединения… либо вы когда-то испачкали пальцы чернилами, а потом коснулись платка!
– Да уж, определенности хоть отбавляй, – хмыкнула я, забирая у него платок.
– Думаете, это остатки сгоревшей записки? – спросил он. – А что… Если, как вы полагаете, записку принес кто-то из работников ойфаны, хоть мальчишка, который там подметает, то понятно, куда она делась! Когда началась суматоха, он мог забрать эту бумажку и кинуть в печь, вот и все.
– Мне очень хотелось бы, чтобы это оказалось именно так, – усмехнулась я. – Но, Вейриш, это не доказательство. Можно допросить всех слуг Шиххи, конечно… Только, повторяю, дела-то нет!
– А это вас так волнует? – прищурился дракон. – От дядюшки я слыхал, вы порой сами находите такие случаи, которые, по-вашему, следует расследовать!
– Ваш дядюшка как-то подозрительно много обо мне знает, – проворчала я. – Но на этот раз он прав… Впрочем, Вейриш, с бухты-барахты соваться в ойфану не стоит. Завтра я наведаюсь в сыскное, проверю кое-что… А там посмотрим.
Дракон только вздохнул: работа сыщика ему определенно нравилась!
Конечно, добраться в сыскное с самого утра мне не удалось: сперва надо было разобраться с некоторыми делами, требующими внимания, так что в путь я двинулась только после полудня. Вейриш на этот раз остался дома: светиться в сыскном ему вовсе не следовало. Впрочем, я обещала рассказать ему все во всех подробностях, и он немного утешился. Очевидно, вчерашняя прогулка худо-бедно примирила его с заточением в моем доме…
– Госпожа Нарен! – встретил меня майор Горт, веселый сверх всякой меры.
– Майор, – кивнула я. – Что это вы светитесь, будто страшный убийца к вам с повинной пришел?
– Прийти не пришел, а привели! – расплылся он в улыбке. – А вы ведь как чуяли, а! Все расспрашивали меня тогда…
– Погодите-ка, – насторожилась я. – Это вы об истории Завия Тая, что ли? Быть не может!
– Еще как может, – заверил Горт, пощипывая ус. – Представьте себе, ведь установили, что помер он от сердечного приступа, со всяким случиться может, вот и все дела. А сегодня с утра заявляется его вдова, вся в слезах, и говорит, мол, все не так, убили мужа, отравили, а я, мол, знаю кто и даже участвовала!
– Быть не может… – повторила я, не веря своим ушам. – Говорите же!
– А говорить особо нечего, – пожал он плечами. – Историйка-то самая обыкновенная. Купчиха – женщина в самом соку, а муж запропал где-то. Ну так она с управляющим сошлась, чтоб далеко не бегать. И не заподозрил ведь никто! Она и в дела вникла, чтоб отговорку на крайний случай иметь: дескать, сделки разные обсуждаем! – Он перевел дыхание. – Ну а тут муженек вернулся, жену пять лет не видевши… Ну а ей уж не в радость с ним было в одной-то постели, управляющий помоложе будет да и посимпатичнее, понятное дело…