Да, так устроен наш мир, так устроен человек в этом мире: все бренно… Думал я о том, сколько раз еще смогу я любоваться весною. И так грустно мне сделалось от мыслей тех, что слезы потекли из глаз. А затем последовало рыдание…
Итак, всем нам в тот день на Кайласе удалось разрыдаться, как и было задумано. Прекрасно помню, как плакал я, не забывая при этом делать короткий прерывистый вдох (это несложно сделать при плаче) и долгий выдох, что несколько сложнее.
Впрочем, исцеляющее рыдание или, как еще его называют, рыдающее дыхание удается в конечном итоге всем. И знаете, так получилось, что в процессе этого рыдания я вдруг понял: не случайно было прочитано Мессингом стихотворение Василия Дмитриевича Лебелянского, страхующее от неразделенной любви; не случайным был разговор, возникший у нас тогда о соотнесении дыхания и любви. В процессе своего плача я посмотрел на Леонида и Настю и подумал: «А как было бы хорошо, если у моего друга и всеми нами горячо любимой Насти Ветровой возникнет взаимное чувство». И почему-то возникла уверенность в том, что так и будет. «Нет, не зря и Настя, и Леонид оказались вместе в нашей экспедиции!» – решил я.
Все мы закончили плакать почти одновременно, разве что Леонид рыдал чуть дольше остальных. Сели в кружок и стали делиться впечатлениями, которые по большей части совпали у всех нас – все мы испытали величайшее и новое для нас всех чувство невиданного облегчения. Словно всю жизнь несли на гору огромный камень, и вот теперь принесли на вершину и подле него присели отдохнуть от трудов наших, замерли духовно и физически над миром. К тому же меня посетила ни с чем не сравнимая радость ученого, лично на себе испытавшего открытие и доказавшего его справедливость. Таким образом, нам только и оставалось, что признать: исцеляющее рыдание не просто существует как данность, как феномен; оно способно принести облегчение. Сошлись мы и на том, что, поплакав вдоволь, каждый из нас избавился от накопившейся за эти дни усталости, и еще на том, что те или иные легкие недомогания прошли сами собой в одночасье. Радость, большая радость владела нами в те минуты после всеобщего плача на горной тропе на Кайласе.
Но надо было двигаться дальше, ведь близился вечер, а мы еще не дошли до монастыря. Дружно зашагали мы вверх по тропе, а Леонид, Мессинг и Настя даже запели какую-то песню не немецком языке, которой прежде мне никогда слышать не доводилось, однако почему-то было ощущение, что песня эта мне знакома с детства – столь радостные чувства переполняли меня.
Солнце уже садилось за горизонт, когда нашим взорам предстал монастырь. Он был гораздо больше и, я бы сказал, значительнее, чем тот, в котором мы были ранее. Закатное солнце золотило крыши пагод и скульптуры животных возле монастырских ворот.
Я насчитал ровно двенадцать скульптур трех видов животных, каждый вид повторялся в скульптурной группе четыре раза. Были это четыре коровы, четыре лошади и четыре антилопы. Пока я думал, что может означать данная система копытных, Мессинг разъяснил всем нам внятно и достаточно подробно:
– Это, коллеги, анималистические изображения, соотносимые с ма́рутами. Да-да, именно так: ударение на первом слоге. Хотя монастырь, который мы видим, и является буддийским, все же на Кайласе, как я уже говорил, можно наблюдать слияние различных религиозных традиций. Вот и в этих скульптурах отчетливо заметно влияние индуизма. В частности, культа ма́рутов, которых, по одним источникам, было всего семеро, по другим – трижды семь, то есть двадцать один, по третьим же, ни много ни мало, трижды шестьдесят – сто восемьдесят, стало быть. Но не важно, сколько их. Важнее, коллеги, что эти братья-ма́руты были рождены от священной коровы Пришни и ею же вскормлены. Отсюда четыре изображения коровы в этой скульптурной группе.
– А еще восемь – это кто? – спросила Настя.
Мессинг не стал томить ни девушку, ни нас:
– Это, коллеги, четыре антилопы, а вот это – четыре лошади. В индуистской традиции ма́руты изображаются в виде прекрасных юношей в сверкающих одеждах; в их руках – золотые топоры, копья-молнии, ножи, луки со стрелами. Колесницы ма́руты запрягают лошадьми и антилопами. При помощи этих колесниц ма́рутам было легче проноситься по небу, с легкость преодолевать границы подземного и небесного царств. Многое подвластно ма́рутам. Например, раскалывать скалы и горы, сотрясать крепости, рвать небо и насаждать темноту. Могут они проливать дождь, вызывать гром и молнию, реки вспять поворачивать и насылать туман. Сам Индра, когда собирается на битву, непременно берет с собой в помощники ма́рутов. Хотя, по правде сказать, не так все гладко в отношениях Индры и ма́рутов. Был, к примеру, случай, когда знаменитый певец Агастья принес жертву ма́рутам, а Индра взял да и присвоил ее. Маруты сильно тогда разозлились на Индру. И не вмешайся в конфликт тот самый певец Агастья, не избежать было бы большой войны. Люди обращаются к ма́рутам за помощью, если случаются болезни, если дождь нужен, если скот заболеет, если одолеет нужда. Еще могут ма́руты помочь тем, кто жаждет славы земной. Да-да не удивляйтесь, такие просьбы тоже выполняют братья-ма́руты. Наконец, того, кто оказался перед лицом насильственной смерти, спасают тоже ма́руты.
Почему ма́руты важны для нас
Леонид, как филолог, по всей видимости, не мог не задать вопрос:
– Скажите, Мишель, а какова этимология слова «ма́руты»?
– О, тут все очень не просто, – заметил Мессинг. – Одни ученые искренне полагают, что имя этих божеств этимологически восходит к имени италийского бога Марса, более известного в римской традиции как бог войны. Судите сами.
И Мессинг прутиком написал на песке:
Mārs – Mart – Māvort – Marut – Māvrt
– Вот такой ряд, – продолжил он, – служит для этих ученых лингвистическим доказательством справедливости их выводов о связи индуистских ма́рутов и италийско-римского Марса.
– Но вы сами, как мы можем заметить, со скепсисом относитесь к этой концепции, не так ли? – сказал Петрович.
– Да, это так. И, как вы понимаете, коллеги, данная версия происхождения имени этих божеств – отнюдь не единственная.
Мессинг снова написал не песке:
márya
И тут же пояснил:
– Это, коллеги, не всем нам известное женское имя. Это слово записано латиницей с древнеиндийского языка и означает – «юноша». Потому и написал я его с маленькой буквы. Так вот, некоторые исследователи считают, что слово «ма́руты» – не более, чем производное от «мария», то есть «юноша». Здравое зерно здесь есть. И я бы даже принял эту версию, если бы не было еще одной концепции, которая, на мой взгляд, куда как ближе к истине. Итак…
Мессинг все тем же прутиком аккуратно вывел:
mar – ut – / vat —