– Не надо, Дамасо. – Она попыталась вырвать руку, но он не позволил. Сердце ее панически заколотилось. – Отправляйся к своей девушке.

Ее голос предательски дрожал, выдавая волнение.

– Она не моя девушка. – Он посмотрел ей в глаза, и у нее перехватило дыхание. – Мы расстались задолго до того, как я тебя встретил. Кроме того, сейчас мне не нужны другие женщины.

Он говорил, казалось, вполне откровенно. Мариса почувствовала, как дрожат ее колени.

– Прекрати! Хватит играть в эти игры.

Мариса злилась на себя за эту слабость и желание, которое ее охватывало в его присутствии. Дамасо нежно взял ее за подбородок:

– Я не играю в игры. Никогда. Это не в моих правилах.

– Ты всего несколько дней назад пытался меня соблазнить, поэтому…

Его ладонь вдруг коснулась ее губ, и Мариса потрясенно умолкла.

– Тогда ты сказала мне, чтобы я не прикасался к тебе, пока действительно этого не захочу.

Дамасо отпустил ее подбородок, однако вопреки ожиданию не убрал руку. Он провел длинными пальцами по ее шее, вниз к ключице, где неровно билась жилка пульса.

– Я хочу тебя, Мариса. Ты даже не представляешь, как сильно.

Мариса уперлась обеими ладонями в его грудь и толкнула изо всех сил, но он не сдвинулся с места.

– Неправда. Ты хочешь меня только потому, что я ношу твоего ребенка.

Она никогда не встречала мужчины, достойного ее доверия. Скорее всего, их просто не существует.

– Ты просто хочешь привязать меня к себе.

В его глазах мелькнуло что-то дикое, а затем его губы медленно сложились в улыбку, от которой у Марисы перехватило дух и ее грудь словно захлестнула горячая волна. Его ладони скользнули по ее голым плечам, и это прикосновение растопило еще один ледяной щит, который она вокруг себя воздвигла.

– Я нахожу тот факт, что ты носишь моего ребенка, крайне эротичным, – произнес он низким бархатным голосом.

Он шагнул к ней вплотную и коснулся бедром ее бедер, раздвигая их. Мариса резко втянула воздух, почувствовав его эрекцию. Она немедленно ощутила жгучее желание, а ее бедра сжались, словно не желая его отпускать. Воздух вокруг них словно звенел от напряжения.

– Я хочу этого, Мариса, правда. – Дамасо нервно вздохнул, его грудь ходила ходуном. – Дело не только в ребенке. Речь о нас с тобой. Для меня важно, что я чувствую с тобой рядом. И что ты чувствуешь.

Несмотря ни на что, она была готова ему поверить.

Дамасо взял ее ладонь и впился в нее поцелуем. Мариса ощутила, как слабость охватывает ее тело.

– Давай забудем обо всем и начнем сначала.

– Зачем? – Она из последних сил стремилась призвать на помощь всю враждебность и недоверие, которые помогут защитить ребенка от чужих посягательств. – Чего ты хочешь?

– Хочу, чтобы мы снова стали просто Дамасо и Марисой.

Это звучало так искренне и просто. Так соблазнительно. И, со вздохом отдаваясь на его волю, Мариса признала свое поражение в этой битве.

Глава 8

Когда Дамасо наклонился, чтобы поцеловать ее, Мариса впервые не отвернулась, и его губы не скользнули по ее шее или щеке. Она подалась ему навстречу, наполненная желанием. Его губы были твердыми и настойчивыми, они требовали ответа. Мариса ответила, и новые ощущения захлестнули ее и словно выключили из реальности.

Ее захлестывало волнами удовольствия. Она схватилась за его плечи, чтобы удержаться на ногах, и Дамасо издал хриплый торжествующий стон, который Мариса скорее почувствовала, чем услышала. Он прижал ее к себе крепче. Она ничего в жизни так не хотела, как этого.

Даже в ту ночь в Мексике Мариса не позволяла ему целовать себя в губы. Ее тело – да, но поцелуй в губы был для нее чем-то большим. Она никому не позволяла этого с тех пор, как Андреас соблазнил ее и предал. Поцелуй стал для нее символом наивного доверия и поражения.

Однако теперь не осталось горечи. Была только страсть, наслаждение, нежное касание языка, горячее дыхание. Марису охватило чувство триумфа.

В ее эмоциях было что-то еще – что-то, что наполняло ее чистым восторгом. Все происходящее казалось ей по-настоящему правильным. Она пыталась найти определение этому чувству, но не смогла. Ее сознание заволокло туманом страсти.

Мариса положила ладонь на затылок Дамасо, запустила пальцы в его жесткие волосы, чуть откинула голову, чтобы ему было удобнее. Он крепко обнимал ее, а сама она почти не держалась на ногах. Если это и было поражение, оно было удивительно победоносным.

Этот поцелуй не был похож ни на заученные движения Андреаса, ни на предыдущую попытку Дамасо соблазнить ее. Он был настоящим, страстным и яростным и захватывал их обоих одинаково.

Мариса чувствовала, как содрогается его мощное тело, когда она впивается языком в его рот. Его руки крепче сомкнулись на ее бедрах, и она теснее прижалась к нему, мечтая вовсе не отрываться.

Мариса ни капли не удивилась, когда за окнами полыхнуло, а затем раздался раскат грома. Казалось, что все силы природы пробудились от их с Дамасо поцелуя. Она почувствовала холод: Дамасо прижал ее к стеклянной стене, и это заставило ее еще сильнее ощутить жар, исходивший от него, – он пылал словно очаг.

Она опустила руки ему на плечи и потянула назад его пиджак. Дамасо заворчал, словно раздраженный этой паузой, однако позволил ей продолжить, а затем стряхнул с себя этот элемент одежды. Секунду спустя он положил ладони на ее грудь, и Мариса задохнулась от наслаждения. «Да! Вот так!» – выдохнула она, выгибаясь ему навстречу. Дамасо продолжал ласкать ее – сначала нежно, затем требовательно.

Она нащупала ворот его рубашки и теребила пуговицы, пока ее пальцы не коснулись кожи. Она как раз сражалась с очередной пуговицей, как вдруг руки Дамасо оторвались от нее, и Мариса еле смогла подавить стон разочарования – его прикосновения были необходимы ей как воздух.

Одним движением Дамасо рванул рубашку в стороны, и пуговицы застучали по полу. В полутьме Мариса смотрела, как он избавляется от остатков одежды. Оставшись с обнаженным торсом, он схватил ее ладони и положил себе на грудь.

– Ты прекрасен! – промурлыкала Мариса. – Как тебе удается так потрясающе выглядеть?

Он покачал головой. Черты его лица были точеными, словно отлитыми из металла.

– Нет, это ты прекрасна. Я никогда не встречал более совершенной женщины.

– Я вовсе не…

Дамасо закрыл ее рот ладонью, и, не удержавшись, она прикоснулась к ней языком – в жажде ощутить его вкус. Его глаза затуманились, а тело под ее ладонями задрожало. Неужели ей это удавалось так легко?

– Ты совершенна для меня, Мариса, – произнес он бархатным голосом с возбуждающим акцентом. Его тон не предполагал возражений.