Откуда Джудит всего этого набралась? Элиот вздохнул:
– Давай так: я заключу с тобой предварительную сделку. Гарантирую предварительную рекламу, какая тебе даже не снилась. Только никакого аукциона. К черту аукцион. Я издатель. И мой инстинкт мне подсказывает, что эта книга станет многолетним бестселлером. Пусть права на мягкую обложку останутся в издательской группе. Обойдемся без аукциона. Тираж напечатает наше отделение «Скролл».
– Я настаиваю на аукционе, – заявила Кэрриол.
– Послушай, Джудит, мне показалось, ты не хочешь, чтобы упоминалось об участии в этом деле министерства окружающей среды. Вот что я тебе скажу: если я поступлю, как ты просишь, все как один в издательской индустрии почуют подвох. И нью-йоркские газетчики тоже. Потому что всем известно, что я человек разумный, а сделать по-твоему – это просто глупо.
Некоторое время в трубке было тихо.
– Твоя взяла, – наконец сказала Джудит. – Держи права на книгу в издательской группе «Аттика», но при условии, что оба тиража выйдут одновременно.
– Договорились.
– О’кей. Жду как можно скорее план мероприятий твоего рекламного отдела. Но не то, что они наметили для продвижения книги доктора Кристиана. Хочу получить от них не план, а голубую мечту рекламной кампании. Пусть телевизионные и радио ток-шоу дерутся насмерть, чтобы заполучить автора, пусть он будет нарасхват у редакций журналов и воскресных приложений. Кстати, что ты думаешь о названии? Оно хорошее, или твои маркетинговые аналитики советуют его изменить?
– Название хорошее. Мне нравится божественный аспект и намек на гнев Господень. Может заинтересовать в мире, где многие еще тянутся к Богу, но не могут его принять.
– Мистер Рис хотел узнать, откуда оно взялось. Кто придумал: Люси или Кристиан? Оно оригинальное или нет?
– Нет, не оригинальное, Люси с Кристианом отыскали, когда копались в словаре цитат Джона Бартлета. Строка из Элизабет Баретт Браунинг. «Бог проклинающий одаривает щедрее, чем человек благословляющий». – Маккензи помолчал. – Ты назвала фамилию Рис? Тайбор Рис как будто наш президент?
– Он самый. Господин Рис проявляет личный интерес к Кристиану и его книге, но эта информация, как ты понимаешь, только для твоих ушей.
Потрясение было слишком сильным.
– Он ее прочитал?
– Да, и под большим впечатлением.
– Джудит, что вообще происходит?
– Для разнообразия немного альтруизма, Элиот. Хочешь верь, хочешь нет, наше правительство заботится о нашем народе. И мы – то есть господин Рис, Магнус и я – считаем, что Кристиан и его книга окажут более заметное положительное влияние на моральный облик нации, чем что-либо другое за последние пятьдесят лет. – Ее тон изменился. – Ты же читал рукопись. Согласен?
– От всей души.
Возвратившись домой, он все рассказал жене, нисколько не сомневаясь в ее осмотрительности и порядочности. Ему никогда не приходило в голову, что от жены надо что-то таить. Салли не только не распускала слухов, но и относилась к ним весьма скептически. Много лет – столько, что не хотелось вспоминать, – разделяла его интересы и его мир, не окунаясь в него, а лишь слегка соприкасаясь с ним, общаясь с мужем у домашнего очага. Их единственный сын учился в колледже в Дартмуте. Начитанному, как родители, серьезному парню передалась деловая жилка отца, и это вселяло надежду, что «Аттикус» навсегда останется семейным бизнесом. Издательский дом основал прапрадед Элиота, с тех пор он постоянно креп и наполнял книжные полки американцев хорошей литературой, а семье Маккензи давал возможность жить намного лучше, чем их предки в горной Шотландии. Но нынешний закон об одном ребенке в семье ставил все под угрозу. Что, если с Аластэром что-нибудь случится? Нет, Элиот не хотел об этом даже думать. Однако боялся, что у сына может родиться неполноценный ребенок. Он утешал себя мыслью, что многие династические семьи рожали по дюжине детей и не получали достойного наследника. Все дело в счастливых генах.
Сегодня Элиот пришел домой и рассказал о событиях дня жене.
– Сгораю от любопытства. Мне надо скорее прочитать эту книгу! – воскликнула Салли.
– У меня нет копии, – признался муж.
– Боже, как странно, – удивилась она. – Элиот, ты вполне представляешь, что происходит? Сам президент США заинтересовался этой публикацией.
– Единственное, что я понимаю, это деловую сторону вопроса. Уверяю тебя, «Аттикус» получил заказ на величайшую книгу в истории книгопечатания.
– Включая Библию?
Элиот рассмеялся, пожал плечами и дерзко ответил:
– Как знать.
Все идет прекрасно, поздравила себя Джудит Кэрриол, выходя из маленького дозвукового вертолета, который меньше чем за час доставил ее из Вашингтона в Холломен – пронесся по пустому небу так, словно за ним гнались фурии. Вот это жизнь! На взлетной полосе заброшенного аэропорта среди высокой травы и продуваемых ветром куч непонятного мусора ее ждала единственная в городе государственная машина, и шофер в полной, вплоть до фуражки на голове, форме открыл перед ней дверцу заднего сиденья. Нет, Джудит не тешила себя иллюзиями по поводу собственной значимости. Как только операция «Мессия» завершится, ей снова придется ездить на автобусах и ходить пешком. Но пока она могла наслаждаться роскошью, доступной лишь высшим чиновникам, хотя каждую редкую свободную минуту уговаривала себя не слишком к ней привыкать, чтобы возвращение к обычной жизни не получилось слишком болезненным. Пусть это будет страница из книги Джошуа Кристиана. Наслаждайся, но когда все закончится, назад не оглядывайся. Иди дальше – вверх и вперед, в завтрашний день.
Странно. Она не видела Джошуа два месяца, но теперь, стоя на тротуаре Дубовой улицы между домами 1045 и 1047, не могла заставить себя войти в заднюю дверь клиники, где он в это время принимал пациентов.
Мать семейства обняла ее тепло и радушно, словно радуясь возвращению дочери.
– О, Джудит, как вас давно не было! – В глубине ее глаз светилась неподдельная любовь. – Машина! Я видела, как вы подъехали. Я во дворе развешивала белье. Правда, здорово, когда выстиранное белье можно развешивать на солнышке, а не в подвале?
Джудит испытала укол боли. Нет, только не это! Я не хочу страдать. Я не должна страдать. Я не в ответе за то, что тебе предстоит. Мама, мама, сможешь ли ты свыкнуться с тем, что твои мечты по поводу сына станут явью? Насколько велика душа в твоей прекрасной оболочке? Почему ты радуешься мне так, словно я его невеста, притом невеста, выбранная тобой? Я отправляю его туда, где на жену не останется времени; и сама окажусь там, где никаких мужей не бывает.
– Побоялась побеспокоить его и идти через клинику, поэтому зашла с этой стороны. – Джудит последовала за матерью на кухню. – Как он? – Она села и стала смотреть, как женщина варит кофе.
– Нормально. С ним все в порядке. Хотя, думаю, радуется, что работа с Люси закончилась. Книга потребовала от него очень много сил. Он писал, не прекращая работы в клинике, вот в чем проблема. А она, скажу вам, очень хорошая. Я имею в виду эту Люси Греко. Милая, добрая. Но он очень нуждался в вас. Я очень надеялась, что вы приедете. Хватит ему быть одному.