– Я планировала на пару дней остаться в Вашингтоне, но, подумав, решила, что мне лучше сразу вернуться к нему. Он находится в центре всей схемы, и это обязывает меня постоянно быть рядом, чтобы до мая он не разлетелся на части. Но я постараюсь, если вас устроит, каждую неделю прилетать в Вашингтон.
– Отличная мысль. При вас дела в Четвертой секции идут гораздо лучше, хотя должен отметить, что Джон Уэйн прекрасный заместитель. Ему бы еще ваши мозги, вообще бы цены не было.
– В таком случае я рада, что у него нет моих мозгов.
Министр состроил недоуменную мину, но тут же все понял и хмыкнул:
– Да, да. Надеюсь, Хелена сумеет подобрать вам сегодня вечером крепких парней.
– Уеду, как только их проинструктирую.
– Джудит?
– Да, мистер Магнус?
– Что, если он не продержится до мая?
– Даже в этом случае Марш тысячелетия состоится. С какой стати от него отказываться? Пусть он станет вотумом доверия к нему. Чем-то вроде гигантской открытки с пожеланием выздоровления.
Министр усмехнулся про себя. «Спи спокойно, мой друг!» Затем – такой уж он был человек – выполнил свой моральный долг и продемонстрировал показное отвращение:
– Какая же вы циничная стерва!
Браво, Джудит Кэрриол! Ты только что обеспечила себе будущее в министерстве. Теперь никто не свалит тебя с пьедестала! Твоя классификация за год возрастет не меньше, чем на два пункта, и этот жирный самодовольный, безжалостный обжора Магнус впервые за восемь лет назвал тебя по имени. Ты в полном порядке. Ты победила. Министр почти достиг того состояния, когда будет больше полагаться на тебя, чем на самого себя. В итоге тебя будут ценить не меньше твоего предшественника на посту главы Четвертой секции. Но тому не пришлось ничего завоевывать – он все получил автоматически, потому что он мужчина. Удивительно, что в наше время все еще продолжают принижать женщину. Но только не ее! Она лучше всего штата мужчин в этом городе, и недалек тот день, когда докажет это всем. В следующем году она получит машину, которая будет постоянно возить ее на работу и с работы. А к машине – и другие радости, и даже можно будет иногда посещать аукционы «Сотбиз»…
Джудит остановилась как вкопанная на тротуаре у входа в министерство. Ее машина осталась здесь, когда она вернулась из Белого дома. Должна была ждать, когда она выйдет, чтобы отвезти домой. Водитель получил четкие распоряжения. Время приближалось к девяти. Подморозило до десяти градусов. Начинался снег, усиливался ветер. На ней была одежда для поездки на машине, а не на автобусе. А этот старый подонок Магнус отослал ее автомобиль! Разумеется, нарочно – чтобы указать ей ее место. Я тебе это припомню. По дороге к автобусной остановке Джудит, почувствовав комизм ситуации, расхохоталась.
Когда Кэрриол присоединилась к Кристиану, тот был уже в Су-Сити, штат Айова. Ее пребывание в Вашингтоне затянулось. Подобрать крепких парней из психиатрической службы оказалось не так просто, а она не могла улететь, как следует их не проинструктировав. Затем из-за сильной снежной бури еще на день задержалась в Чикаго. Такой бури давно не видели даже в этом ледяном чистилище на Мичигане. К счастью, шестеро крепких ребят – и, кстати, отличных парней – успели улететь на вертолете за пять минут до начала катаклизма. А ей пришлось ждать Билли еще тридцать шесть часов.
Рабочий день Кристиана и его визит в Су-Сити заканчивался, и они договорились встретиться в аэропорту. Там они сядут в вертолет и полетят в Су-Фолс в Южной Дакоте.
Весь путь из Чикаго в Су-Сити Джудит боролась с плохим настроением – ей очень не хотелось возвращаться туда, где снова придется вести навязанный Кристианом образ жизни. Как же было хорошо в Вашингтоне, как уютно и приветливо в ее доме! Как было приятно общаться с людьми в министерстве – от Джона Уэйна до Моше Чейсена. Между шоу Боба Смита в Атланте и только что закончившимся слишком кратким визитом в Вашингтон прошло десять недель. Десять невероятных, опьяняющих и изматывающих недель. За десять недель она по горло насытилась Джошуа Кристианом.
Но почему ей так не терпится снова его увидеть? Почему волнует, что он ей скажет при встрече?
Когда они с Билли приземлились, Джошуа с матерью еще не приехали в аэропорт. И она, велев пилоту поставить машину под навес, пошла дожидаться их в тепле. Учитывая порывистость и непредсказуемость Кристиана, он мог задержаться на несколько часов. Падал легкий снег, когда они вошли в маленькое, негостеприимное здание аэровокзала – такие теперь были повсюду в городах вроде Су-Сити. Самолеты сюда больше не летали, и взлетную полосу оставили лишь в качестве составляющей системы национальной безопасности.
Кристиан опоздал на полчаса и появился в одежде полярника вместе с ворвавшимся вслед за ним снежным зарядом. Его сопровождало человек пятьдесят, которые, несмотря на непогоду, пришли вместе с ним. Значит, все по-старому. За ним будут таскаться в любую погоду, разве что разразится настоящий буран.
Кэрриол встала и помахала рукой. Но он не заметил ни ее, ни Билли – слишком был увлечен разговором со своими спутниками. Они окружили его, и он возвышался над ними на целую голову. Кто-то кудахтал, стряхивая с его рук и плеч белые тающие хлопья. Джудит заметила, как замечала не раз, что люди, хоть и толпились вокруг, не переходили определенной черты, оставляя пространство – крошечное свидетельство их уважения и почитания. Никто не наседал, никто не пытался что-нибудь оторвать от одежды, как это случалось со звездными актерами и певцами. Им достаточно было находиться рядом. Прикосновения казались излишними.
Кристиан отряхнул капюшон и закрывавший лицо шарф, стянул большие рукавицы, засунул их в карман куртки и стоял, царственно откинув назад голову. Перед ним опустилась на колени женщина, ее обращенное вверх лицо выражало нескрываемое, искреннее обожание. Джудит с интересом наблюдала, как Кристиан протянул свою длинную, чуткую руку и легонько, нежно приложил ее к макушке женщины. Пальцы его поползли вниз, по щеке, касаясь пылающей кожи. Затем рука замерла напротив лица и произвела пассы, очень напоминающие благословение. Кристиан источал огромную, безграничную любовь, и она окутывала его спутников. Его людей. Его учеников.
– Теперь идите, – сказал он. – Но помните, я всегда с вами, дети мои.
И они ушли, покорные как овцы, скрылись в снежной круговерти за дверями.
Во время краткого перелета в Су-Фолс Кэрриол сидела, вжавшись в сиденье и упрямо отвернувшись от матери Кристиана. Та в аэропорту налетела на нее и стала горячо приветствовать, но потом заметила в лице Джудит что-то пугающее. Теперь в салоне вертолета, поднимавшегося сквозь снег выше облаков, царило необычное молчание. Нащупывающий радиосигнал черный мокрый нос машины повернулся в сторону Су-Фолса с точностью в два ярда.
Билли был не расположен к разговорам. Хотя погодные условия были не из худших, он теперь не любил ночные полеты. Чем дальше на запад, тем выше поднимались горы. Приборы подвести не могли – высоту и контуры вершин он мог видеть на большом экране над свои правым коленом, альтиметр и другие инструменты были точно выверены. Билли понимал, что они в такой же безопасности, как на земле. Но все же был не в настроении болтать.