Миллиардеры, близкие к «силовикам», не могли простить П. Хлебникову разоблачения мифа о бессребрениках — государственниках с чистыми руками, горячими сердцами и холодными головами, стремящихся вернуть народу украденные у него богатства.
Список ста и судьба его составителя подтверждают, что путинизм — это высшая и заключительная стадия бандитского капитализма в России, когда правящая бюрократия выбрасывает за борт остатки демократических свобод, перестает даже притворяться, что она озабочена социальными проблемами громадного большинства народа и беспощадно уничтожает тех, кто приближается к тайнам ее власти.
Юрия Щекочихина и Пола Хлебникова убила российская «элита». Каждый, кто говорит о ее преступлениях, будь то русский или американец, понимает, что следующей может быть его очередь.
14 сентября 2004 года
Выступление Президента России Владимира Путина на расширенном заседании правительства с участием глав субъектов РФ 13 сентября 2004 года было:
В нравственном отношении — кощунственным. Мелкотравчатые жириновско-путинские наработки по превращению Федерации в унитарное государство и усилению режима личной власти давно пылились в столах чиновников. Путин воспользовался национальной трагедией, чтобы подверстать их к «комплексу мер по борьбе с терроризмом» и навязать оглушенному обществу.
В юридическом отношении — безграмотным. Предложенная им процедура избрания губернаторов противоречит целому ряду статей Конституции РФ и решений Конституционного суда. В Конституции есть, например, глава, называющаяся «Президент Российской Федерации». В ней скрупулезно перечислены все конституционные полномочия лица, занимающего пост Президента России: представляет в Государственную Думу кандидатуру председателя правительства, представляет в Совет Федерации кандидатуру генерального прокурора… Список на самом деле огромен. Такова уж ельцинская суперпрезидентская Конституция. Но там нет пункта «представляет в законодательные собрания субъектов РФ кандидатуры губернаторов». Если Путин расширит свой круг полномочий, как он это и собирается сделать, без соответствующего изменения Конституции РФ, то это будет государственным переворотом.
Конечно, в уже заточенной вертикали власти нет никаких проблем и с изменением Конституции. Но спрашивается: где учились все эти Козаки, Медведевы, Путины — выпускники юрфака Санкт-Петербургского университета, птенцы гнезда Собчакова? Или тогда уже работали «студентами прикрытия»?
В политическом отношении — разрушительным. Шаги по превращению Федерации в унитарное государство самоубийственны в многонациональной стране. Советский Союз начал свой путь к распаду, когда кремлевской бюрократии показалось, что уже «возникла новая историческая общность — советский народ». Вот и господам чекистам, видимо, показалось, что уже «возникла новая историческая общность — путинский народ». Вообще у президента Путина довольно странное, несколько пренебрежительное отношение к возглавляемой им стране — «И назвали ее мы Российской Федерацией». Действительно, а почему бы не назвать ее, например, Путинятия? Многие, если не все, путинские законодательные новации и его филологические изыски говорят, что психологически он полностью там, в золотом веке СССР. Так сладко было, закутавшись в теплую и мягкую шинель Феликса Дзержинского, попивать чудесное немецкое пиво в необременительной дрезденской резидентуре, ощущая себя важным и необходимым винтиком Великой Империи.
Сегодняшний Владимир Путин — это чекистский Акакий Акакиевич, у которого злые люди отняли шинель и усадили на трон в незнакомой и неуютной стране, почему-то названной Российская Федерация.
29 ноября 2004 года
Пятнадцать лет назад падением Берлинской стены завершилась Третья мировая холодная война. Геополитические итоги ее известны.
Ничто не предвещало новых глобальных тектонических сдвигов в начале 90-х. Да, чудовищная по своей жестокости гражданская война продолжалась в Югославии; где-то в центральной Африке около миллиона высоких стройных людей было вырезано их соседями, маленькими и коренастыми. Однако в целом процесс распада биполярной структуры мира казался управляемым. Наступала эра «конца истории» и «устойчивого глобального развития». Но постепенно из-под обломков биполярной системы стали выползать порожденные ею призраки, категорически несогласные на конец истории. Почти полвека сначала КГБ, а затем ЦРУ бережно вскармливали, обучали и вооружали, направляя друг против друга арабских и не только арабских боевиков, выступавших под различного рода радикальными исламистскими знаменами. Оставшиеся без миссии и без хозяев честолюбивые воины аллаха быстро наши себе новое и гораздо более амбициозное призвание.
Метафизический бунт
Они оказались в нужном месте в нужный час. Мусульманский мир, и прежде всего страны Ближнего Востока, переживали тяжелый цивилизационный кризис. Демографический взрыв, массовая безработица молодежи, абсолютная коррумпированность и неэффективность правящих режимов — все ингредиенты социального взрыва и исламской революции были налицо. Отказ элит, купающихся в нефтедолларах, лишиться хотя бы части своих сверхдоходов, изменить архаичную социальную структуру общества и повести свои страны по тернистому пути модернизации оставлял им только один путь — канализации агрессивной энергии исламских радикалов против «внешнего врага» — Запада, и прежде всего США.
Тем более что сами элиты при всей своем неравнодушии к потребительским благам западной цивилизации так же страстно ненавидели Запад, как и радикалы, большей частью вышедшие из тех же привилегированных семей.
Вообще, антиамериканизм во всем мире — это вовсе не социальный бунт обездоленных, это, если хотите, метафизический бунт очень даже привилегированных, но глубоко уязвленных и страдающих от самоощущения вторичности и тем самым ущербности своего статуса. (В той же России антизападные и антиамериканские комплексы и страсти бушуют наиболее грозно как раз в тех верхних разреженных слоях «элиты», в которых принято посылать жен рожать в американские клиники, а детей — обучаться в американские университеты.)
Так или иначе, единодушная ненависть элит к Западу, и прежде всего к США, благодаря достижениям западных технологий через все электронные СМИ транслировалась мусульманской улице. В результате бойцы джихада были сильны и «мнением народным», и избытком рекрутов из самых разных слоев общества — от миллионеров до нищих, и эффективностью своей горизонтальной сетевой структуры, независимые ячейки которой возникали в самых разных уголках мира и наносили болезненные удары по американским интересам. Однако до 11 сентября 2001 года их все еще не принимали всерьез.
11 сентября обозначило определенный рубеж, после которого действительно можно говорить о четвертой мировой войне, объявленной радикальными исламистами Западу. Именно радикальными исламистами, а не неким безликим «международным терроризмом».
«Международный терроризм» — термин бессмысленный, так как терроризм — это не какое-то политическое движение, а один из методов ведения военных действий, в той или иной степени используемый в любом военном конфликте. Очень широко используют, например, террористов-самоубийц тамильские тигры в своей борьбе против центрального правительства Шри-Ланки. Но ясно же, что никто из тех, кто говорит о «международном терроризме», не имеет в виду тамильских тигров или сикхов, например. Поэтому давайте называть вещи своими именами и говорить о разветвленной горизонтальной сетевой структуре радикального ислама («Аль-Каида» — это лишь одна из ее ячеек), объявившего войну Западу и использующего в качестве основного средства ведения войны террор, т. е. сознательное массовое убийство мирных жителей. Сетевая структура объединяет некой общей идеологией группы, которые могут независимо возникать в различных регионах, эксплуатируя локальные проблемы и конфликты. Вместо разгромленных ячеек появляются новые, тем более что недостатка в молодых энтузиастах, так же как и в финансовых ресурсах, движение не испытывает. Весь мир видел на телевизионных экранах ликующие толпы на арабской улице, празднующие смерть тысяч американцев 11 сентября.