Но как же все-таки так получилось, что двадцать лет ведя нас (для нашего же блага, разумеется) через пустыню «непопулярных реформ» и приведя страну, как теперь выясняется, в жопу, эти Моисеи хреновы, живущие по понятиям, сами-то оказались все как один долларовыми миллиардерами и мультимиллионерами. Для тех наверху и их идеологической челяди реформы и их результаты были еще как популярными.
Экономика России не развивается не потому, что еще не все пенсионеры передохли, а некоторые студенты еще позорно получают стипендию.
И даже не потому, что для «национального лидера» построено 26 дворцов, а капитализация только четырех самых известных созданных им лично нагло и бесстыдно на глазах всей страны общаков — Абрамовича, Тимченко, Ковальчуков и Ротенбергов — составляет десятки миллиардов долларов.
Она не развивается потому, что не может быть никаких творческих импульсов в мертвой среде, созданной реформаторами, где вся вертикаль от нацлидера до участкового полицая набухла воровскими общаками, закупорившими все социальные лифты, и где собственность обусловлена лояльностью феодальному сюзерену.
Прекратите двадцатилетнюю лицемерную демагогию о непопулярных реформах, прикрывающую уже совершенные вами и еще будущие провалы и преступления. Экономике нужны первоочередные сверхпопулярные, обреченные на всенародную поддержку элементарные гигиенические реформы: разделение денег и власти, расформирование преступных общаков, прекращение силового и судебного рейдерства, уход со сцены (желательно немедленно и добровольно, пока еще не поздно, на воровском пароходе) всего полностью дискредитировавшего себя за двадцать лет политического класса, начиная с двух паяцев, пляшущих беспрерывно в телеящиках, ревниво сменяя друг друга.
Бывали в России времена пострашнее. Но не было еще власти такой мелкой, ничтожной, пошлой и алчной. Терпеть её, тем более сотрудничать с ней, пытаться вписываться в её структуры — значит жить в постоянном национальном позоре. Мы уже не замечаем, к чему мы привыкли как к должному и к чему ни в коем случае нельзя привыкать.
К тому, что два урода могут позволить себе самодовольно рассуждать, как они сядут рядышком на лавочке и решат, каким способом они будут нас непопулярно иметь еще 12, 18, 24 года. К тому, что прикремленная спецбороденка торжествующе глумится изо дня в день над русским народом, органически неспособным и недостойным, как ей высочайше доверено доказывать, иметь лучшую власть.
Какой длинный морозный февраль. И никуда уже не мчится загнанная Русь-тройка. И обгоняют её другие народы и государства. Мы с ней снова на станции Дно. Дно режима или дно России? Не дает ответа…
24 февраля 2011 года
Г-ну Путину очень часто вспоминали и вспоминают тот пафосный сортирный призыв, который задал установку на вторую чеченскую войну и во многом определил её довольно печальный для России исход.
В самой Чечне, оказавшись вследствие своей политики перед выбором между очень плохим и чудовищным, Путин, надо отдать ему должное, выбрал очень плохое. Признав свое поражение, он отдал всю власть в Чечне Кадырову с его армией и выплачивает ему контрибуцию бюджетными трансфертами и футбольными трансферами. В ответ Кадыров формально декларирует не столько даже лояльность Кремлю сколько свою личную унию с Путиным. Чудовищным было бы продолжение войны на уничтожение — по-шамановски, по-будановски.
Исламистский терроризм за это время расползся, как мы и предупреждали ещё двенадцать лет назад [3] , по всему Северному Кавказу, и ему уже не нужны кураторы с Ближнего Востока. В России выросли собственные его адепты и укрепились структуры собственных джамаатов. И так же, как и в Чечне, мы обманываем себя, выплачивая дань коррумпированным «элитам» этих республик, которые ее разворовывают, толкая обездоленных на путь исламской революции. Бесценно свидетельство нашего русского Ассанжа-Венедиктова:
«Когда иногда разговариваешь с действительно высокопоставленными людьми, людьми, принимающими решения, когда им говоришь: послушай, эти президенты на Кавказе ведут себя уже как ханы, — они говорят: это цена за отсутствие войны. Как отсутствие войны? Да, конечно, танки не ходят, системы „Град“ не работают.
Но как отсутствие войны? А это что, это не война, то, что мы имеем? Тут я совершенно не согласен. Это я говорю и вам, и тем людям, с которыми я встречаюсь. Это глобальная ошибка. Мы воюющая страна».
Объективности ради заметим, что Путин произнес свою знаменитую фразу всего один раз (в октябре 1999 года). А вот наш младшенький, страдающий видимо неким синдромом дефицита брутальности, непрерывно принимает грозные позы и с поставленной актерской паузой призывает «уничтожать дотла» и беспощадно наказывать всех, даже «стирающих белье и готовящих суп для террористов», как бы подмигивая телеаудитории: «Посмотрите, какой я крутой!»
Не может он при этом не понимать, что эта его дешевая крутизна толкает наших перегруженных в основное рабочее время крышеванием криминального бизнеса правоохранителей на самый легкий для них путь — бессудных казней и отчетов предъявленными «трупами уничтоженных боевиков».
Вместо агентурной и оперативной работы гораздо проще подкатывать чуть ли не каждый день под телекамеры к какому-нибудь жилому дому на танке и разносить несколько квартир.
Примерно так же «раскрываются» и все громкие теракты. Так на следующий же день после владикавказской накачки прозвучала стандартная новость, абсурда которой мы уже привыкли не замечать — «Уничтожено пять боевиков. Выясняется их причастность к нападению на туристов в Кабардино-Балкарии».
Даже не касаюсь правовых или, боже упаси, нравственных аспектов подобных подходов. Это вообще пустой звук в современной России. Замечу только, что они контрпродуктивны в тактическом и стратегическом плане. Они не способствуют предотвращению готовящихся терактов и порождают в больших количествах новых потенциальных террористов и смертников.
Но всего этого показалось недостаточным нашему Верховному Главнокомандующему. Во Владикавказе он отлил в граните для своих доблестных правоохранителей новые перспективные направления деятельности:
«Нужны превентивные акции — как это происходит в целом ряде других государств, то есть нанесение ударов по их норам, по пещерам, по лёжкам, где они находятся.
Эту работу нужно доводить до конца, останавливаться нельзя».
Ну что можно сказать по этому поводу? Северокавказские боевики сегодня по сути городские партизаны и, как показывает недавний опыт, могут готовиться, например, в районе Кузьминского парка г. Москвы. Неплохая цель для превентивного удара по пещерам.
Что касается «доводить до конца», то неплохо бы представлять себе, что после семнадцатилетнего доведения до конца нам противостоит разветленная сетевая структура автономных ячеек, объединенных идеологическим брендом, и над ней не удастся поднять флаг как над Рейхстагом ни в ближайшей ни в среднесрочной перспективе.