– Не стреляйте, не стреляйте! Сдаемся!
– Никому не шевелиться! – подал начальственный голос Крячко. – Одно резкое движение, и я отдаю приказ стрелять на поражение. Там, за стеной, сколько вас?
– Трое нас, трое, – ответил все тот же голос с акцентом.
– Выходить по одному, – приказал Крячко. – В проеме вставать, оружие кидать вправо, потом с поднятыми руками медленно идти к воротам. И выполнять приказы. Ясно? Первый пошел!
В проеме завозились, кто-то стал тихо переругиваться. Потом там что-то уронили, и чей-то новый голос обозвал кого-то дебилом. Первым вышел мужчина лет сорока, с явными признаками принадлежности к кавказским народам. Он был одет в клубный пиджак, облитый спереди грязным маслом. Как, собственно, и нижняя часть его лица, и колени.
– Я тут никто, – торопливо заговорил кавказец, выходя на открытое пространство и брезгливо осматривая себя. – Я случайно зашел! Зачем все это? Зачем стрелять, зачем кричать?
– Молча! – рявкнул Крячко, прислушиваясь к звукам снаружи. – Молча отошел к стене! На пол! Лицом вниз!
Кавказец что-то продолжал ворчать, но на людей с оружием поглядывал с опаской. А может, он больше боялся тех, кто оставался за стеной и кого Крячко сейчас не видел? Вадик Борисов аккуратно взял кавказца за плечо и уложил у стены на пол. Сам он остался сидеть рядом на корточках, держа на мушке проем в стене.
– Эй, вы там! – крикнул Стас. – Второй пошел!
То, что он услышал, ему не понравилось. Показалось, что за стеной мужской голос сказал короткую фразу, похожую на «всего трое». Сыщик поднял руку, но Сашка Малкин все понял или тоже расслышал сказанное преступниками. Его крупная фигура неслышно сместилась ближе к стене, потом он, присев на корточки, прошел мимо смирно лежавшего механика, сделав ему попутно угрожающий жест.
– Не дурите там! – заорал что есть силы Крячко. – Одно резко движение, и мы в три ствола из вас решето сделаем. Срок отсидеть можно, а жизнь не вернешь!
За стеной затихли, потом второй голос ясно произнес «на хрен… пошли». Первым вышел высокий смуглый парень, держа в стороне от себя двумя пальцами пистолет. Демонстративно опустив руку, он бросил оружие и забегал глазами по гаражу. Лицо у этого человека было недобрым, очень недобрым. Десятки лет, посвященных уголовному сыску, научили Станислава видеть человека глубже других. Этот тип мог убить. Наверняка на нем висят трупы. Этот церемониться не будет. И палец Крячко плотнее лег на спусковой крючок…
Гуров с облегчением слушал звук приближающихся автомобильных моторов, коротко крякнувшего у въезда на территорию звукового сигнала. ОМОН прибыл. Он продолжал стоять у ворот бокса, держа перед собой пистолет двумя руками. Он слышал голоса, слышал уверенные интонации Станислава. Все нормально, Стас не подведет. А ведь афера все это была! По шапке вам надавать, полковники! Как мальчишки ринулись на неподготовленный захват. Орлов узнает – наслушаются они от него много чего не очень лестного в свой адрес.
Генерал Орлов расхаживал по кабинету, морщась и прихлебывая из стакана воду. Гуров и Крячко сидели у приставного столика и переглядывались. Петр Николаевич Орлов хоть и был для них старым другом, но он был и начальником, а годы службы с погонами на плечах приучают в некоторых ситуациях проводить грань между личным и служебным. И сейчас начальник был не в духе, начальник всем своим видом выражал недовольство. Начальство гневалось, но пока тихо.
– Изжога, – толкнув Гурова локтем в бок, сочувственно прошептал Крячко. – Плохи наши дела.
– Я все слышу, – буркнул Орлов, возвращаясь к столу и ставя на него с недовольным стуком стакан.
– Я к тому, Петр, – с самым невинным видом сказал Стас, – что в наше время создано много вполне безопасных и очень эффективных средств от изжоги. А ты все по старинке водой пользуешься. Вот возьмем, например, Алмагель. Прекрасное средство от изжоги. Или Гастал, Маалокс, Гастрацид. Сам часто пользуюсь. А вот Ренни…
– Так, – выразительно посмотрел на него генерал, – ты мне зубы тут не заговаривай, знаток-провизор. Ты зачем с парнями в гараж полез? Почему ОМОН не дождался?
– Послушай, Петр, – смущенно проворчал Гуров. – В конце концов, я старший, это моя провинность. Да и риска особого не было.
– Ох, ребята, – устало махнул рукой Орлов. – Ну, что вы, в самом деле, как дети. Женщин своих не жалеете, так меня, старика, пожалели бы. Друга старого! Мне-то каково будет, если с вами что-то случится, я за вас во всех отношениях отвечаю. Не наигрались еще? До полковников дослужились, а вам все с пистолетиками побегать хочется? «Стой, руки вверх!»
– Ну, ты, – откашлялся Гуров, глядя в крышку стола, – палку-то не перегибай. Какая там опасность… С нами было трое молодых крепких и опытных оперативников. Стрелять бы никто не стал. Это яснее ясного и… и ладно, прости, Петр.
– Ох, устал я с вами, – покачал головой Орлов. – Тебе рапорт показать? Я могу запросить в МУРе. Это рапорт старшего лейтенанта Борисова о расходовании двух боевых патронов во время задержания…
– Да это он для острастки, – тут же вмешался Крячко. – Это фактически были выстрелы в воздух. Предупредительные.
– Ну да… Одна пуля Борисова расплющилась о противоположные ворота бокса, пролетев в проем в стене, вторая застряла в кирпичной кладке правее. Есть еще и третья, которая рикошетом отлетела от стены над головой того же самого Борисова и была найдена экспертами в смотровой яме. Совсем никакой стрельбы и никакой опасности.
– Вообще-то это хорошо, что они первыми выстрелили, – тихо заключил Крячко. – Это рычаг против них на допросе. Вооруженное сопротивление…
Гуров толкнул под столом напарника ногой, и Стас тут же замолчал. Он снял с руки часы и принялся старательно возиться с металлическим браслетом, как будто никакого разговора и не было. Гуров сложил руки в замок, оперся на них подбородком и, с сочувствием глядя на Орлова, тихо произнес:
– Стареешь, Петр. И ты стареешь, и мы стареем. Вот ты уже и брюзжишь на старых друзей. А ведь это наша работа. Наша работа лазить за преступниками, твоя – волноваться за нас. В нашей работе всегда надо работать прежде всего головой. И ты это знаешь, и мы это знаем. И если уж ситуация была такова, то мы ее со Стасом просчитали сто раз. Я же понимаю, что порой на тебя находит, и ты нам немного завидуешь. Завидуешь, что мы можем иногда вот так, лицом к лицу с преступниками, что мы все еще сыщики. А ты хоть и наш начальник, но уже администратор. Руководить оперативниками – это уже немного не то, а ты ведь сыщик по натуре, Петр. До мозга костей.
– Мудрый Гуров, – усмехнулся Орлов. – Всегда всем все разъяснит, всегда докажет свою правоту, всегда добьется, чтобы было по его, и всегда знает, что он прав. Ладно, мужики, давайте к делу. Итак, что мы имеем?
– Самое главное, – погасив пробивавшуюся было улыбку, тут же ответил Гуров, – что во втором боксе мы нашли машину Курвихина. Случайность, невероятная случайность, но так бывает.