Рассвет застал христианское воинство на ногах. И первые же лучи солнца подтвердили самые худшие подозрения – на земле валялись многие сотни давленых гадов.
– Только божье провидение спасло нас, други, – признал воевода. – Кабы не отец Амвросий со своей ночной молитвой, всех бы покусали. Спящего никакие сапоги не спасут, спящего и в горло, и в лицо укусить несложно. Тут молебен за чудесное спасение впору заказывать.
Священник от благодарностей зло отмахивался и постоянно бормотал себе под нос молитвы. Однако мужчины не обижались – после такого пережитого-то! Хоть и недовольный, но все едино – спаситель.
– Христианский шаман, похоже, еще и заклинания старшины развеял, – добавил от себя Енко Малныче. – Иначе так просто не отделались бы.
Воевода посмотрел на него тяжелым взглядом, но ничего не сказал, повернулся к Кондрату:
– Вели к закату дрова заготовить. Чтобы ночью у нас и свет, и огонь были. И завал этот ближний, – указал на укрепление колдовских воинов Егоров, – запалите ко псам смердячим.
– Если загорится, взять сегодня не сможем, – предупредил Чугреев. – Сиречь, быстро взять. Разве токмо округ прорубаться.
– У меня ночью ни один человек во всей рати не спал! – тихо ответил воевода. – Куда я их таких в сечу поведу? Пусть отдохнут.
– Ко сроку не успеем, атаман.
– А что делать, друже? Выходит, недооценили ворога. Перехитрил.
* * *
Залив встретил вышедший из озера караван из стругов, ушкуев и лодок обжигающим холодом. Гребля неожиданно показалась путникам в радость, ибо позволяла хоть как-то согреться. Кухлянки и малицы, кожаные штаны и куртки – все то, что казалось теплым под созданным мудрыми предками солнцем, внезапно стало бесполезным, ибо защитить от столь ярого мороза одежда Ямала оказалась не в силах. Воины гребли и гребли, покуда подчинялись руки – а потом кутались в подстилки и циновки, забивались между корзинами в щели, обещающие хоть малую толику тепла, съеживались, скручивались в комочки, прижимались друг к другу и таким образом пережидали время до своей смены, пытаясь забыться тревожным поверхностным сном.
По счастью, боги путников одарили их тихой, безветренной погодой почти без волн и ясным небом, на котором постоянно полыхали ослепительные сполохи северного сияния. Этот свет позволял двигаться без остановки, не тратя времени на ночлег.
К исходу второго дня Митаюки-нэ в своем тяжелом суконном платье и меховом плаще вышла на корму атаманского ушкуя и вскинула руку, привлекая общее внимание:
– Слушайте меня, храбрые воины народа сир-тя, принявшие истинную веру и познавшие любовь победоносного бога Иисуса Христа! Настал тот миг, когда вы должны сделать свой выбор. Либо вы должны отправиться дальше на юг, дабы в трудах и заботах исполнять поручение казачьего круга о получении новых припасов, пересчете старых долгов и работах иных насущных с грузами полезными. Либо вы повернете на запад и войдете в устье реки Ясавэй-то, населенной богатыми язычниками. В тамошние селения вы принесете слово божие, истребите поганые капища, водрузите на их место кресты, а коли люд местный непонятливым окажется, то вразумлять его вам придется силой, не жалея ни сил, ни крови. Полученная в трудах сих добыча, слава и наложницы станут вашей единственной наградой на долгом пути наверх, к самому священному озеру и стоящему на нем городу… Который также станет вашей наградой!
Продрогшие воины ответили ей дружным воплем торжества и радости.
– Те из вас, кто решил обнажить свое оружие во славу Иисуса, кто готов посвятить себя славе и кровавому ратному веселью, поворачивайте туда! – указала рукой на закат девушка. – Гребите на мыс, и за ним самое большее в часе пути вы увидите широкую реку. Это и есть Ясавэй-то! Все селения по ее берегам принадлежат вам. Так плывите и покройте себя славой! Добудьте вере Христовой новые земли и новые деревни, а себе – богатство и красивых крепких девок! Во славу Иисуса!
– Во славу Иисуса!!! – яро ответили воины и взялись за весла, устремляясь в сторону низко висящего колдовского солнца: к теплу, к победам, к добыче и безграничным ласкам.
– С нами не остался никто, – тихо подвела итог темная ведьма. – Что же, храбрецы… Да пребудет с вами успех! Великий Седэй нуждается в воинах, вождях и шаманах. Наверняка он вытребовал отсюда всех мужчин, способных держать в руках оружие, и сопротивляться вам будет некому. Погуляйте вдосталь, храбрецы. Ибо вскоре о вас узнает новый старшина и обрушит на вас всю свою силу, весь гнев и ярость…
Но услышать признания чародейки было некому. Ибо и ее муж, и наемник гребли наравне с простыми воинами и как раз сейчас спали мертвым сном со всей отдыхающей сменой. А храбрый, опытный, все понимающий Нахнат-хайд сидел на веслах.
– Побережье огромно, и откуда именно иноземцы нанесут удар, Великому Седэю неведомо, – прикинула Митаюки. – Пока до них дойдут вести о нападении, пока они развернут силы и спустятся навстречу… Пройдет дней пять, не менее. Еще два дня, чтобы разобрались, с кем имеют дело… Три дня, чтобы вернуться. Я дарю тебе десять дней, храбрый воевода Иван Егоров. Успей – или умри!
Темная ведьма скользнула ладонью к нефритовому крестику, висящему на груди, сжала его и прикрыла глаза, словно молясь. Затем подняла ладонь, как бы щупая морозный морской воздух.
Но попутный ветер был пока не нужен – он мог захлестнуть идущие к берегу лодки. И потому чародейка смиренно перекрестилась и ушла в кормовую каюту.
* * *
В этот раз отдых был организован по всем правилам: в плотном лагере, вокруг которого оставлена широкая чистая полоса, с дозорными каждые десять шагов, с разведенными для света кострами и запасом дров. Теперь караульные могли легко заметить, если кто-то или что-то поползет к отдыхающим воинам. Вдобавок к этому отец Амвросий обошел лагерь малым крестным ходом и освятил землю для ночлега. Видимо, именно поэтому христиане улеглись на подстилки еще до сумерек и спали как убитые.
С рассветом же, бодрые и решительные, практически без подготовки совершили бросок на ближний завал. Неожиданность помогла – атакующие в считаные мгновения повыдергивали копья у вялых защитников и, перевалив бревна, кинулись за врагами в погоню. Казаки тут же заняли места на просеке, подняв жерла кулеврин вверх, но летучие драконы, похоже, еще не проснулись и небо оставалось чистым.
Пользуясь удачей, воины споро порубили связывающие бревна ветки и корни, раскатили завал, и прорубаться через джунгли не потребовалось. Из этих же бревен – выбрав, понятно, самые тонкие – казаки и сир-тя наскоро связали сразу пять штурмовых мостиков шириной в три шага каждый и тут же пошли на новый штурм.
Как и в прошлый раз, быстрый рывок воинов, перебегающих укрепление и спрыгивающих за спины язычникам, стал для защитников завала катастрофой – они просто не успели убежать и почти все полегли в короткой жаркой схватке.
После второго захвата крылатые драконы появились, бросая на укрепления и помосты свои горшки с горючим маслом. Но и им тоже не повезло – казаки подстрелили из кулеврин сразу четырех врагов, а завал воины успели частично растащить, и пожар не смог перекрыть просеку полностью.