И когда живот Уилберта прижал ее к кровати, а смех в комнате стал громче, она заплакала.
Святой, черт тебя побери, истинный бог…
Шериф Роланд Форд, с винтовкой в руках, прохаживался перед своим офисом, ожидая, когда появятся эти чертовы полицейские. Сегодня они объединяли свои силы, и, хотя сама идея ему не нравилась, он был вынужден согласиться, что это необходимо. В одиночку никто бы из них не справился – вокруг происходило такое, что без координации усилий было не разобраться. Макгуэйн сейчас больше напоминал Нью-Йорк – ночь была полна мародерства и беспорядочных всплесков насилия. Шериф с трудом мог поверить, что один, даже продолжительный, блэкаут может вызвать такие проблемы.
В дальнем конце каньона слышались звуки сирен. Похоже на пожарников. Или на «Скорую помощь»…
Роланд потряс головой. Какого черта здесь происходит? Создавалось впечатление, что свет и электричество были единственными силами, которые могли сохранить человеческий разум, единственными столпами цивилизации, и без этих базовых технологических норм окружающие впадали в панику и быстро возвращались в первобытное состояние. По здравом размышлении, в этом не было никакого смысла, и Форд был вынужден признать, что ничего не понимает. Как человек, который регулярно ходил в походы и на охоту, он не мог понять, как люди, на первый взгляд абсолютно нормальные, могут выдать такую гиперреакцию на обыкновенную темноту.
Правда, нормальными были далеко не все.
Две независимые группы ополченцев назначили себя единственными защитниками Макгуэйна и сейчас воевали друг с другом в парке из-за раздела территории. Еще одна банда недоучившихся идиотов, с явными признаками ожирения, которые не смогли бы сдать экзамены за женский курс шерифской академии, теперь объявила себя единственной надеждой города.
Ходили слухи, что они уже попытались линчевать одного из горожан, лидера мормонов, который осмелился усомниться в их праве принимать участие в охране порядка, – и Тому Собулу, самому молодому рекруту города, пришлось стрелять в воздух, чтобы спасти мормона и прекратить конфронтацию. У них кишка оказалась тонка, чтобы выступить против вооруженного офицера полиции, отбросить все притворство относительно следования закону и полностью погрузиться в анархию и партизанщину – но ночь еще только начинается. А столкновение между ополченцами все еще продолжается… Если ему сильно повезет, то они перестреляют друг друга, и его людям останется только арестовать последнего выжившего.
Или пристрелить его, если он захочет оказать сопротивление.
Раньше блэкауты тоже случались, и шериф никак не мог понять, почему этот так отличается от предыдущих. Правда, предыдущие были локальными и охватывали только Макгуэйн или, на худой конец, округ Рио-Верде – целые штаты они не затрагивали, – но шерифу было трудно поверить, что размер охваченной аварией территории может каким-то образом повлиять на поведение людей. Или что, услышав, что несчастье охватило Аризону, Нью-Мексико, Колорадо, Юту и Неваду, люди решают, что наступил конец света или что страна провалилась в тартарары? Может быть, какие-то ополченцы и считают именно так, но шериф не верил, что обычные добропорядочные граждане могут поверить в такой бред.
И тем не менее именно эти добропорядочные граждане сейчас мародерствовали, стреляли и творили черт знает что.
Роланд вздохнул. Все дело в том, что это не блэкаут. Волнения вызваны чем-то другим, а блэкаут – просто отговорка. Причины происходящего гораздо глубже, и, хотя шериф и гордился своей справедливостью и широтой взглядов и не был сторонником поиска козла отпущения среди национальных меньшинств, он постоянно возвращался к мысли о том, что ко всему этому каким-то образом приложили руку молокане. Уже давно в городе происходит что-то странное, а появление вчера волосатой церкви только ускорило происходящее. Хотя русские тоже могут быть жертвами, так же как и все остальные, но ему не удавалось сохранять объективность, как – и он это хорошо знал – того требовала его работа. Они точно были за это ответственны – намеренно или нет, но это они виноваты во всем этом сумасшествии.
А иначе как массовое помешательство это и не назовешь.
В его офис позвонила женщина и стала утверждать, что белье, которое она сушила на улице, сейчас поднялось в воздух и теперь пытается пробиться в дом. Девочка сообщила о том, что ее младший брат пытался ударить ее ножом и ей пришлось запереть его в чулане. Двое детей прибежали в полицейский участок, скрываясь от гигантской гусеницы, которая их преследовала. Постоянно поступали сообщения о нападении армий крыс и котов, а в каньонах, ни на минуту не смолкая, гремели выстрелы.
Роланду оставалось только молиться, чтобы стреляли по животным.
На улице был полнейший хаос. Происходило так много всего, что невозможно было понять, что же происходит на самом деле. Даже вызвав всех своих сотрудников, шериф видел, что людей недостаточно, и, несмотря на то что инстинкт, которому он безоговорочно доверял, советовал ему прямо противоположное, он согласился привлечь силы полиции.
Кто-то где-то закричал в темноте, а через минуту подъехала полицейская машина. Из нее вылезли два офицера с электрическими фонарями в руках, и Роланд быстро провел их в здание.
– Давно пора. – Вот и все, что он сказал.
Внутри работал аварийный генератор, но его хватало только на то, чтобы давать ток на лампы подсветки, а остальной офис был темным и мрачным.
Звонили все телефоны одновременно. Двум операторам, отвечавшим на звонки, приходилось поворачиваться.
Шериф провел полицейских к себе в кабинет и прикрыл за собой дверь.
– Нет, миссис Кеннеди, – слышал он, закрывая дверь, – никто не сообщал о космическом корабле, приземлившимся в Аризоне… Нет, и о маленьких инопланетных человечках мне ничего не известно…
Семен Котов сидел за столом для пикника на территории молельного дома, ожидая появления остальных. Петр и Николай поехали в пустыню за пророком, а остальные отправились на поиски Библий на русском языке, так как их собственные все еще находились за поросшими волосами стенами молельного дома, и достать их было никак невозможно.
Агафья ждала его в его доме. Остальные члены общины и слышать ее не хотели, продолжая обвинять старушку в происходящем. Они думали, что она замарана и опоганена, а ее информация ничего не стоит. Ему пришлось последовать совету Агафьи и рассказать Вере, что ему приснился сон, в котором он увидел ответ. А потом рассказал им все, что услышал от Агафьи, выдавая ее слова за свои.
И вот Петр и Николай поехали за пророком.
Семен посмотрел на улицу. А где же остальные? Его свеча почти догорела, а батарейки в фонарике были на последнем издыхании – несколько минут назад он выключил фонарик, чтобы их поберечь.
Ему пришло в голову, что разрядились они слишком быстро, как будто на них что-то повлияло, но Семен постарался отогнать эту мысль. Повернувшись, он посмотрел на молельный дом и увидел, как волосы на нем слегка колышутся под несуществующим ветерком. Семен быстро отвернулся.