Book.

Ее недавняя жизнь проходила в России. Лариса была монахиней в монастыре. Проведя тяжелую жизнь, полную труда и лишений, она опять отдавала и исцеляла. Многие прихожане стремились прийти к ней за исцелением. Она трудилась на каменистом участке, выращивая для монастыря овощи, а потом принимала людей. В результате она тяжело заболела. Настоятельница избавила ее от послушания возделывать огород. Люди продолжали приходить к ней за помощью. Монахиня собирала последние силы и принимала их. Все это считалось угодным Богу. Обессилев, она умерла.

Поднимаясь над телом, она встретила двух ангелов, которые помогли ей перемещаться дальше. В место, которое они ее принесли, пришел Учитель. Он был очень похож на Иисуса, но это был не Он. Он весь излучал свет и любовь.

Затем это светящееся существо сказало ей, что она не должна была так поступать со своей энергией, которая предназначалась для другого. Ей было предложено просмотреть тот сценарий, который был изначально задуман.

Лариса увидела маленькую девочку. Это был тот момент, когда у нее умерли от эпидемии родители. Тетка, с которой она осталась, решала, что с ней делать. Она положила на скамью кусок хлеба и сухарь и сказала, хлеб – это сытая жизнь в монастыре, а сухарь – жизнь со мной в бедности и лишениях. Что выберешь, то Богу угодно.

Лариса потянулась в прошлом за куском хлеба, а надо было принять сухарь. Тогда бы она научилась жить простой жизнью. Тетушка смогла бы обучить ее тому, как переносить трудности и добывать себе самой пропитание. Жизнь могла сложиться счастливой, так как был в дальнейшем намечен момент кармической встречи с человеком, который должен был стать ее мужем. Их жизнь могла сложиться очень гармоничной и полной любви. В результате их старший сын стал бы известным человеком и сыграл решающую роль в сражении. Он бы получил почетное звание и титул, что прославило бы его потомков.

Таким образом, четко определились две линии: одна – жизнь в монастыре, другая – активная социальная жизнь.

После сеанса Людмила рассказала, что не раз думала уйти в монахини. Она неоднократно уже ездила в монастырь на несколько дней и жила там.

Осознав свою задачу, Лариса поняла, что нужно научиться выстраивать свое жизненное пространство. Приняв участие в двух семинарах, она поняла, что делать.

В результате, она научилась держать свои границы и общаться с окружающими. У нее появились друзья.

Опыт построения личного пространства для многих мужчин начинается с защиты своей семьи, дома и Родины.

Семен, 29 лет. Архитектор. Его волновала ситуация с работой. Он ушел из одной иностранной фирмы, затем из другой и теперь решал, что делать дальше. Проблему создавало то, что он стремился все делать качественно и на века, а руководители компании хотели иного. Он не мог отстоять свою позицию и просто уходил.

Я иду по тропе. Вокруг трава. Местность холмистая. Мои ноги обмотаны, но это не портянки. Это светлая холстина, которая впереди каждой ноги как-то искусно переплетена. Все это почти до колен. Приходит на память – онучи.

На мне чуть выше колен светлая рубаха, подпоясанная бечевой. Низ рубахи расшит красным, там зигзагообразный узор и кругами. Правой рукой держу палку, на ней сзади привязан светлый узелок. Рядом со мной сестренка. Ей лет пять-шесть от силы. На ней светлое платье. На платье нет узоров. Рукава длинные, перевязаны в запястьях бечевой. На голове светло-бежевая косынка. Вернее, платок, завязанный по-бабьи, так что убраны все волосы, лоб закрыт, сбоку подвороты, и завязаны сзади. Девочка ведет козу за веревку. Пришли, сели отдыхать. Развязываю узелок, там кусок хлеба. Вернее, край буханки, оборванный по краям. Луковица. Пахнет так! Берем понемногу, отламываем от хлеба. Смотрим на луковицу, но не трогаем ее.

Устроились над косогором. Здесь вырыта укромная небольшая землянка, как погреб. Внутрь ведет лестница из толстых веток. Каждая ступень перевязана бечевой.

– Посмотрите, – прошу я, – откуда вы пришли сюда.

Мы сидим на косогоре с сестрой. Там внизу, как по широкому полю, справа надвигается что-то темное, как туча.

Это много солдат. На них белые обтягивающие штаны и высокие цилиндрические шляпы. Большие ружья с длинным штыком.

Слева тоже армия, но это люди в пушистых шляпах и халатах. Верх шляпы из кожи и заострен в середине, как колпак.

Такое возмущение внутри меня! Как, это же наша земля, такая родная! Так все было тихо и душевно. Шла жизнь. Вдруг пришли все эти чужие люди и пачкают мою землю. Такая боль в душе! Мне все равно, что они там делают. Главное – они чужие и топчут мою родную землю!

Мужчина тяжело дышит, его захлестывают глубокие переживания.

Немного спустя.

Мы с сестрой идем к тайному озеру. Оно поросло все по берегу камышом. Нам рассказывали, что там, на дне, есть золотой диск. Если доплыть до него и взять без рук ртом, то можно перевернуть время. Мы с сестрой решили прогнать чужаков и вернуть свою землю. Сестра помогает мне обвязать ноги и прикрепить камень. Руки завязывает она мне бечевой за спиной. Я ныряю. Камень опускается на дно и веревка позволяет выныривать и набирать воздух. Я много раз ныряю. Устал уже, но все кажется, что уже видел проблеск там, в мутной воде. Ныряю и вижу под большим камнем проблеск, и будто это как золотой песочек, в него как бы вставлен золотой кругляк. Последний раз выныриваю и хочу набрать больше воздуха, чтобы достать до того кругляка. Вдруг вижу, что к сестрице с двух сторон крадутся люди в мохнатых шляпах и халатах. На эти халаты как бы наброшены какие-то лохмотья.

Нет волнения за нее. Даже думаю: «Вот и ладно, пока о ней позаботятся, а я тем временем кругляк достану. Как достану его, все и переверну. Останемся мы тогда с сестрицею и козою на нашей земле родной, а чужаков и след простынет».

Ныряю я, и вот уж кругляк светится. Вдруг вода такая мутная сделалась, и я обвис. Чувствую, как лист, медленно ко дну опускаюсь, слабею.

Потом вдруг как-то снизу, из мути этой, русалка плывет и смотрит так на меня пронзительно, не мигая. Руки у нее загнуты и к верхнему плавнику на спине повернуты. И дальше поплыла вверх.

Когда душа отделяется от тела, нередко можно слышать такие рассказы. Человек видит свое тело, думая, что это другой человек или еще кто-то.

После сеанса мужчина рассказал, что уже несколько лет собирается уйти в общину, подальше от цивилизации. Его зовут там строить дома. Теперь он задумался.