Я был дома, но все вокруг стало чужим. Больше не горели фонари. Темноту пропитывала опасность. В замке скрывались сокейты, и в любой момент можно было ожидать их нападения.
Стена, по которой стукнул мой меч, отозвалась железным гулом. Вот он, вход в лабораторию. На двери нет ни ручки, ни замочной скважины. Ее не пробить оружием, и даже сильные волшебники лишний раз подумали бы, прежде чем пытаться проникнуть во владения Лотара. Я прикоснулся перстнем к металлу, проскочили яркие искры, и дверь отворилась. Я зашел внутрь, захлопнув дверь за собой.
В фонаре, висящем на стене, загорелся висп – болотный дух, которого Лотар как-то принес после возвращения из города. Никогда не поверю, что алхимик поймал его сам, скорее, купил у заезжего торговца. Светящаяся голубая сфера плавала в воздухе за мутным стеклом и кое-как освещала небольшой зал. Может быть, висп даже радовался моему появлению.
В глубине лаборатории стоял стол алхимика – сделанный из красного дерева гигант, наполненный потайными ящиками. Он обладал строптивым характером: спрятанное в его недрах обычно находилось совсем не там, где должно было лежать. Или Лотара подводила память, ведь старый алхимик не допускал меня проверять его теорию, предпочитая сражаться со столом в одиночку. На столе стоял перегонный куб, напоминавший чудовище со стеклянным хоботом и металлическими паучьими лапами, на фоне которого терялся остальной магический хлам. Разве что выделялась лежащая в стороне толстая книга с алхимическими рецептами. В детстве Лотар иногда позволял разглядывать рисунки на ее пожелтевших от времени страницах. Нарисованные драконы соседствовали с русалками, бесстыдно демонстрировавшими свои тела, изображения алхимических ингредиентов и рун поясняли таинственные формулы. Я подошел и смахнул пыль с кожаной обложки. Рассыпанные по столу семена проросли колючими побегами, и, для того чтобы раскрыть книгу, мне пришлось оторвать вцепившийся в нее росток.
Нет! Я пришел сюда не за детскими воспоминаниями. Я захлопнул книгу, подняв облако пыли, и подошел к протянувшемуся вдоль стены шкафу. За стеклянными дверцами на полках стояли снадобья и яды, компоненты для опытов и хранящие магию рунные камни. Удивительно, но я помнил, что и где находится. Значит, не зря Лотар заставлял меня заучивать ненужную на первый взгляд информацию.
«Корень мандрагоры, растворенный в белом вине, помогает от бессонницы. Пыль летающего цветка, смешанная на камне «рек» с желчью кролика, – когда отказывают в темноте глаза. А если кого поцарапает тролль, то болезнь вылечит отвар чернокорня и печени мантикоры. Отвар боится света, и хранить его надо в защищенном сосуде. Вот он, на нижней полке».
Я взял склянку из темного стекла, на ярлыке которой были нанесены руны тайнописи южных волшебников. Лотар не учил меня понимать эти каракули. Думаю, что старый пройдоха сам не знал, что они обозначают. Я заметил на полке несколько снадобий лечения – пузырьков с гранатовой жидкостью – и положил их в карман, куда спрятал и лекарство от болезни. Теперь оставалось найти сбежавшего Олега.
В лаборатории царила тишина, лишь едва слышно бился о стекло фонаря висп. Я услышал далекие мысли.
«Игорь», – кто-то отчетливо думал обо мне.
Мысли были хриплыми, словно их приглушал вой ветра в горах. Будто где-то катилась лавина, и шум сталкивающихся камней звучал, как мое имя.
«Игорь».
Я вышел из лаборатории, дверь закрылась за моей спиной. Вновь вернулась темнота и чувство опасности. Винный погреб находился рядом. Стоило лишь пройти по коридору, свернуть, и я выберусь из замка. Там – лес и свобода. Здесь – темнота и неопределенность. Но что я скажу Ежику, когда вытащу его из игры? Нет, я пойду за Олегом и найду этого глупца, позволившего превратить себя в тролля. Олег направился в сторону, где возле акведука было логово Дайпожрать. Наверное, слышал запах другого тролля и решил, что так сможет выбраться в Железный лес. Возможно, он просто забыл про выход в винном погребе.
«Игорь, это ты пришел?».
Чьи мысли я слышу? Их звучание мне знакомо, но это слишком невозможно, чтобы быть правдой.
Я шел, и эхо моих шагов отражалось от стен пустых коридоров. Но существовали другие звуки – тревожные, заставляющие учащенно биться сердце. Я замер, закрыл глаза, хотя в этом не было нужды, и прислушался. Тихие шаги чужаков слышались отовсюду – сокейты спешили на зов погибшего собрата. Двое шли сзади, спустившись из кухни. Один бежал со стороны акведука. Только что совсем близко я слышал еще одного врага. Где же он?
Коридор шел полукругом, огибая главную башню замка – донжон. От лаборатории я насчитал тридцать шагов, значит, винный погреб остался позади. Справа должна быть ниша, в которой когда-то жил Виг. За ней резкий поворот направо, где начинается ведущая наверх лестница.
Я увидел сокейта так же ясно, как мальчишкой видел плавающих подо льдом русалок. Он стоял за углом. Замер, словно статуя, с поднятым над головой оружием. Тогда я ударил мечом из-за угла. Клинок проткнул тело сокейта, враг с тихим стоном повалился на пол.
Я замер в боевой стойке, слушая темноту. В памяти всплыли слова Джереона.
«Не стой, как утка! Возьми платок».
«Зачем?»
«Завяжи глаза. Плотнее! А теперь подними меч и отрази удар».
«Ай!»
«Неправильно! Ты смотришь. Глаза у тебя закрыты, но ты смотришь, когда должен слушать. Надо смотреть ушами, слышать, как противник наносит удар. Вот так!»
«Ай! Зачем это?»
«Глаза могут подвести, но твой меч должен поразить врага».
Первыми появились те двое, что бежали со стороны кухни. Я шагнул вправо, скрываясь в нише старого Вига, и взмахом меча разрубил одного из преследователей. Второй сокейт отпрыгнул в сторону.
«Слушай врага!»
Я отразил выпад сокейта и толкнул противника плечом. Не удержавшись на ногах, он налетел на стену. Мой следующий удар не достиг цели – сокейт уклонился, и меч звякнул о камни. Враг ударил в ответ, но я был готов к его выпаду, отпрянул назад, и острие меча лишь разрезало куртку на животе.
«Улови каждый следующий шаг противника».
И голос из настоящего: «Игорь, это ты? Ответь, и я отзову своих псов».
Кто это говорит? Неважно. Я снова был Глазом дракона, северным охотником. Я был единым со своим мечом. В груди возникла теплая волна, прошла сквозь руки, сконцентрировалась в клинке, и скрытая в нем сила вырвалась на свободу. Мой следующий удар сломал оружие врага, прошел сквозь его руку и тело, а я обернулся и нанес выпад по последнему противнику, тому, что приближался со стороны акведука.
Он бежал слишком быстро и не успел замедлить движение. Мой меч, ускоренный вырвавшейся на свободу магией, проткнул его грудь. Я выдернул оружие, и мертвый враг рухнул на пол.
Первый сокейт поднимался, цепляясь за стену. Звякнул поднятый с пола меч. Я шагнул к врагу и одним ударом снес ему голову.
«Браво! – сказал Джереон из прошлого, когда я с завязанными глазами смог шлепнуть мечом по его щупальцу. – Ты делаешь успехи, сын маркграфа. Может быть, теперь ты даже сможешь прихлопнуть комара».