Увлёкшийся охотой Игорь, по заветам Петлякова, не садит дефицитными патронами по мишеням, а тренируется практикой. Позавчера подбил трёх уток, а вчера прибежал ко мне с круглыми глазами и сообщил, что на окраине посёлка стоит любопытный лось. Так как я упорно возился с проводкой на КС-100, то отвлекаться не стал, разрешив ему воспользоваться «колчаком». Молодец, Потупчик, обошёлся всего одним патроном! Драгоценного лося мы разделывали всем миром, бережно, перерабатывая всё, что может пойти в дело. Вкус у лосятины специфический, обычно при его готовке активно используют маринады и специи. Мясо взрослого лося жёсткое, поэтому варить-тушить его нужно долго, порой до восьми часов, если зверь староват.
Стосковавшись по мясному, я никакой жёсткости не заметил, после первой готовки чуть язык не проглотил.
Зверьё постепенно занимает освободившееся жизненное пространство.
Я всё чаще с грустью думаю: подросшее потомство уже не будет бояться человека с ружьём, разве что генетическая память потребует несколько большего срока. Если в ней есть место для таких воспоминаний, конечно.
…Три дня мы работаем на берегу.
«Каэска» почти готова, остались мелочи. Отличный катер, очень он мне нравится, может, потому, что я умею им управлять, были времена… Удачная компоновка. Новый двигатель работает, как часы. Он экономичней и легче родного. Новенький водомёт с реверсом. На корме стоят две дополнительные ёмкости под солярку, обыкновенные железные бочки. На левом борту, между леерами и надстройкой моторного отсека, закреплена небольшая RIB-лодка «Бастер», каждый капитан хочет иметь запасное плавсредство на случай непредвиденных обстоятельств. Особенно сейчас, когда уже не крикнешь «Караул, спасите!» по рации. Если начнёшь пускать пузыри, надежда только на себя…
Из приборов на катере – простенький навигатор GPS, отныне почти бесполезный, система не пашет. Спутники ГЛОНАСС ещё работают, но не все, как я понимаю. Навигатор на «Синильге» ловит их эпизодически. Если такая картина везде, то для каждого участка местности придётся составлять график корректной работы.
Смартфонов в общине нет. Деревенские такими игрушками не баловались, а у наших туристов при себе был планшет с GPS и пара обрезиненных сотовых для экстремальных путешествий. Так что катер пока без навигации. Имеется эхолот. Радар той же марки, что и на «Синильге», только классом пониже. За капитанским креслом на переборке в брезентовом чехле висит ракетница с зарядами, на полке лежит старенький советский бинокль в кожаном футляре.
В рубке рядом с рабочим местом шкипера – сиденье для пассажира. Между ними – спуск в салон, где у переборок расположены два мягких дивана, закрывающих просторные рундуки, и откидной столик между ними. Диваны-скамьи можно превращать в сплошные полати. На этом катере, между салоном и лесенкой наверх в рубку, установлена железная печурка с подом под кастрюлю или сковороду, очень удобно, не надо выходить на берег в дальних переходах, яичницу можно пожарить прямо на борту.
Ещё день работы, и следующую «Марию Селесту», увиденную на Енисее, можно будет буксировать вне зависимости от состояния судна. Сейчас же у меня очередной затык – не горят плафоны салона. Вроде бы всё собрал правильно, надо прозвонить…
Плавмагазином занимается Геннадий Фёдорович, всё проверяет, испытывает вспомогательные системы: навигационные огни, рацию, эхолот, курсовой и кормовой прожектора, прожектора-искатели, электроосвещение внутренних помещений… То здесь, то там проявляются косяки: лампочка сгорела, контакт не контачит – так он говорит, старый хитрован. На самом же деле дед просто не может оторваться от парохода, все это уже поняли.
Рядом с ним частенько обретается Игорь, конкретно заведённый на поиск после того, как Петляков необдуманно сказал, что у каждого нормального капитана на реке есть огнестрельное оружие, хранящееся в тайниках. Пацан теперь готов разобрать судно до заклёпок, лишь бы заполучить вожделенный нарезной ствол! Шкипер матерится, орёт, глаз с кладоискателя не спускает.
Пока не нашёл, переживает… Ничего, пусть ищёт, свой карабин я ему постоянно давать не намерен.
Женщины всегда в работе. Катя, в сопровождении кого-нибудь из мужиков, взъерошила брошенные дома посёлка и выгребла оттуда всё, имеющее отношение к медицине, – пунктик у неё такой, запасы делает. Очень хороший пунктик. В основном попадается перевязочный материал и самые примитивные медикаменты.
Револьверы опробованы. Учитывая малое количество боеприпасов, дед сразу положил на всё знакомство три патрона. И сам показал пример, начав тренировать руку с помощью небольшой гантели. Игорь, наслушавшись его рассказов, потребовал старый чугунный утюг. Раритетный прибор, дореволюционный, с литым царским гербом. Открываешь крышку и насыпаешь внутрь раскалённые угли. По бокам – ряд отверстий. После загрузки твёрдого топлива оператор утюга начинает совершать им маховые движения, поднимая температуру. Гладит отлично, но уж очень тяжёлый. Потупчик тужится, краснеет, но держит. Стреляли они по мишени с дистанции в двадцать пять метров, весьма неплохо. Бес знает, где уголовники подрезали оружие. Фёдорович говорит, что когда-то наганы были на вооружении ВОХР в Железногорске.
Соседский сарай приватизирован, туда складывается всё мало-мальски нужное в перспективе и годное по состоянию: лодочные моторы, инструмент, палатки, дельная одежда. На всякий случай.
Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. С тех пор, как я, выпускник московского политеха, покинул столицу и ударился в сибирские и полярные авантюры, мой лексикон неоднократно менялся. Вот и сейчас: я начинаю всё чаще употреблять слово «значится», а вместо «что за хрень» употребляю местное «чё к чему». Неуместные маты всё чаще замещаются другими связками типа сибирского «тоси-боси» или «тырым-пырым» – чёртов дед… В сибирском диалекте есть составляющие со всех российских говоров, так что волжское «как могём, так работам» уместно и здесь.
Все стали серьёзными.
А бандитов нет. Вообще никого нет. Стоп! Соврал!
Вчера мы увидели отныне немыслимое, картинку из прошлой жизни – на эшелоне в десять тысяч, оставляя за собой шикарный инверсионный след, прошёл большой пассажирский джет, прямо над Енисеем. Мы даже поспорили, «Боинг» это или «Аэробус». Куда он шёл? На Норильск? Или это трансполярный рейс в Канаду или США? Никто по нему не стрелял. Странный рейс, тут не обошлось без Красноярска. Либо он вылетел оттуда, либо, как вариант, – подскакивал, заправлялся, а служба УВД аэропорта Емельяново его сопровождала.
Выходит, что надо ехать на разведку.
Или плюнуть на всё и забыть. Ох, тяжело жить в метаниях и непонятках…
Все возбудились; оказывается, южнее нас происходит нечто существенное. Ещё одна загадка. Согласитесь, горячая пища для размышлений.
…Община много работала, иногда отдыхала, и за нами всегда следила пришвартованная к берегу беглянка – «Синильга».
Плавмагазин издевался, ругал, насмехался и всячески провоцировал: «И долго вы собираетесь тут сидеть? Проедите все мои запасы, а дальше что? Посёлок опустошён. Поедете грабить следующий? Ну-ну. Шикарная жизнь охотников и собирателей новой формации».