Сообщество Либеральных Сердец.
– У нас есть что-нибудь выпить? – неожиданно спросила Глебова и тихо заплакала.
Я торопливо обнял её за плечи. Что сказать, растерялся! Наконец, переведя дыхание, я просто потянул напарницу в машину.
– Есть немного, взял фляжечку…
– Но мы же за рулём, Лёша! – сквозь слёзы пробулькала подруга в пассажирском сиденье, продемонстрировав замечательный образец женской логики.
– Знаешь, дорогая, я вообще трезвым боюсь ездить. Поэтому смена рулевых отменяется.
Автомат больше не стрелял.
После недавней скупой двоечки «семёрками» разговаривали только гладкие стволы. Не армейская это машинка, калибр 5,45 звучит резче. Я уже было решил, что чужая поножовщина наконец-то закончилась и можно показывать нос, как в сотне метров от нас опять грохотнуло, на этот раз – шесть выстрелов. А потом ещё и из пистолетика хлопнули пяток! Да когда же вы уймётесь? Плохо то, что постепенно выстрелы звучали всё ближе к тому месту, где мы спрятались. Хреновое дело.
Попадать в чужую заваруху, а тем более впрягаться за одну из сторон мне совершенно не хотелось. За кого? Так вот подпрыгнешь и окажешься плохим парнем. Жребий бросить, что ли? Невмоготу так сидеть, не моё это.
– Лёша, не вздумай, – строго предупредила Глебова, что-то почувствовав, – зажмут с двух сторон.
Здесь надёжно спрятать автомобиль действительно не получится, права напарница. Да и вооружение у нашей группы далеко не самое подходящее для городского боя с его теснотой, малыми дистанциями стрельбы и никудышным обзором, со множеством вариантов обхода и мест для засады. «Колчак» на просторе хорош; сейчас же я бы пожелал иметь многозарядное оружие с ёмким магазином.
Влипли. Или почти влипли.
А ведь как хорошо шли!
Широкая асфальтовая полоса центральной улицы микрорайона-новостройки может быть привлекательна исключительно для гаишников, собак такие места не интересуют. Ни единой собачьей стаи я пока не увидел. Даже наивный оптимизм появился – свора из Песчанки представлялась редким феноменом.
Пользуясь тем, что машиной по-прежнему управляла Екатерина, я спокойно и со всем тщанием рассматривал город, прижав камеру к виску. В три глаза работал, да… При общем безлюдье мне сомнительно посчастливилось заметить три одиноких силуэта, забиться могу, что это были синяки. Ну не будет нормальный человек бесцельно брести вдоль бетонных китайских стен или стоять неподвижно на открытом месте.
Так, спокойно и быстро закончилась улица Партизана Железняка, и возле какого-то поля, похожего на ипподром, «некстик» повернул налево, проехал мимо сгоревшего центра «Огни», под колёсами простучал мост через речку Качу, и мы вырулили на улицу Ленина.
Тут везение и закончилось, судьба разведчика сказала, что пора и честь знать.
Грузовичок подкатывал к Госакадемии музыки и театра. Мы расслабились – чего там, цель совсем близко! – и в этот миг справа, в полукилометре впереди, на перекрёсток выскочила низкая белая «японка». Я сразу рявкнул, Катька с похвальной быстротой среагировала, прижимаясь правее и прячась за тушу покалеченного автобуса на левой стороне улицы, а потом нырнула в подворотню – вот что адреналин животворящий делает!
Проехав мимо длинного двухэтажного дома с почерневшими от времени деревянными стенами, она повернула ещё раз, и грузовичок почти упёрся бампером в сарай. Мы оказались в тупике, откуда и следили за ходом чужого боя.
Вряд ли «Газель» успели заметить; пассажиры удирающей «японки» были всецело заняты увлекательнейшим делом – на ходу отстреливались от преследующего их «Патриота». Уже открывая дверь кабины, я услышал характерный звук аварии, «японка» во что-то влепилась. Ну, и понеслось…
– Вроде притихло, – отметила Глебова, как и я, стоя у стены возле угла здания.
– Пулевые стоят?
– Картечь.
– Загоняй пулевые, Кать, пока тихо. Из твоей пушки ими можно на сотню бить, – вспомнил я слова деда.
Что мы тут забыли, блямба…
Ничего, для начала считаем, что спрятались вовремя и умело. Регулярно включая рацию, Глебова безрезультатно пыталась поймать чужие переговоры. Как же не хватает сканера! Я уже собрался выглядывать на улицу, но тут раздался звук заведенного двигателя, и мы отпрянули. Знаете, в такой обстановке даже один движущийся по улице автомобиль вызывает невольную оторопь, ведь после спокойной езды посреди глобального опустошения ты быстро привыкаешь к мысли, что никого поблизости нет, а путь открыт. И вдруг из-за поворота выплывает такой сюрприз…
Звук приближался, и через несколько секунд по Ленина мимо нашего двора медленно проехал тот самый «Патриот». Я вжался в кирпич, одновременно прижимая рукой и напарницу.
– Победители. Эмблему круглую успел рассмотреть на двери? И я не успела, – шепнула Глебова, медленно опуская ствол. – По-моему, опасность миновала, и теперь ты смело можешь оторвать ладонь от моей груди.
– Не факт, подруга, – как ни в чём не бывало возразил я, глядя на провинившуюся длань, как на неуправляемую. – Могли устать в атаке. Не, ну это же просто песня, как нас тут встречают!
Ах, старый добрый Красноярск, весь в маленьких крышах домов вековой постройки, в зелени редких рощ на незастроенных участках драгоценной земли! Добро, бляха, пожаловать.
– Да ты романтик и поэт, должна отметить! – Девушка посмотрела на меня с приятным сердцу удивлением.
– Ха! Я ещё и на гармони могу после третьей, – похвастался я не без оснований. – У отца был перламутровый «Вельтмастер».
– Ой ли? Сыграешь, когда приедем в Подтёсово?
– На прослабон? Без вопросов, хоть мазурку.
Чуть обидно: девчонка держится спокойней, чем я. На войне было даже полегче: приказ о твоей личной тактической смелости отдают заботливые и умелые, отрезать бы некоторым головы, командиры и начальники, попробуй не исполнить! Здесь же надо все решения принимать самостоятельно, борясь с инстинктами выживания и законным стремлением каждого человека поселиться именно в крайней хате.
Подождав ещё с десяток минут и решив, что любая последующая динамика должна, так или иначе, проявиться акустически, я решил двигаться дальше.
Выглянул на улицу – никого. Оценил и махнул рукой разведчику-акушеру. Кивнув, Глебова молча воткнула передачу, тронулась и только потом, глянув в сторону, что-то прошептала. Проследив направление её взгляда, я увидел какой-то собор или монастырь. Верное решение, в рейде любая помощь пригодится. Перекрестился сам и запрыгнул в заботливо приоткрытую напарницей дверь.
На Ленина бесхозных авто было навалом, однако все стояли у обочин. Часть мятые – сталкивали их бесцеремонно. Место стычки долго искать не пришлось. Красавец «Эволюшн» с ноздрёй воздухозаборника на капоте стоял, уткнувшись носом в поливальную машину.