Явился Разрушитель, и Марш утратил власть над собственным телом. Теперь он двигался, выполняя прямые приказы и не зная, что будет делать дальше.

«Вперед по коридору. Не трогай охранников. Войди».

Марш оттолкнул обоих стражников, выбил дверь и ворвался в переднюю.

«Хорошо. Теперь в спальню».

Через мгновение Марш был уже там; солдаты за его спиной запоздало звали на помощь. Пенрод оказался пожилым человеком благородной внешности. Ему хватило присутствия духа, чтобы выскочить из постели и схватить с ночного столика дуэльную трость.

Марш улыбнулся. Дуэльная трость? Против инквизитора? Он вытащил из ножен ручной обсидиановый топор.

«Сражайся с ним, – приказал Разрушитель, – но не убивай. Пусть битва будет сложной, но позволь ему почувствовать, что он может тебе сопротивляться».

Странная просьба, но разум Марша был полностью под контролем Разрушителя, и потому инквизитор не мог даже задуматься об этом, а просто бросился в атаку.

Все оказалось сложнее, чем он думал. Направлять топор следовало так, чтобы Пенрод сумел парировать удары. Несколько раз пришлось черпать скорость из одного из тех штырей, что играли роль ферухимической метапамяти, чтобы быстро перенаправить топор в нужном направлении и не обезглавить ненароком короля Лютадели.

Марш справился. Он нанес Пенроду несколько легких порезов маленьким штырем, спрятанным в левой руке, все это время позволяя королю думать, что тот удерживает противника на расстоянии. Через несколько минут к сражению присоединились охранники, что позволило Маршу еще лучше сыграть свою роль. Трое обычных людей против инквизитора по-прежнему не представляли собой значительной силы, однако с их точки зрения, возможно, все выглядело более естественно.

Прошло совсем немного времени, и в расположенную по соседству со спальней комнату ворвался спешивший на помощь своему королю десяток солдат.

«Теперь изобрази испуг, приготовься вонзить штырь и сбежать через окно…»

Марш зачерпнул скорости и ринулся вперед. Разрушитель с точностью направил его левую руку, которая воткнула штырь Пенроду в грудь – прямо в сердце. Услышав крик Пенрода, инквизитор улыбнулся и выпрыгнул в окно.

* * *

Марш притаился у этого же самого окна – ни один из многочисленных стражников не увидел его и не заметил. Инквизитор был слишком умен, слишком осторожен, чтобы попасться кому-то на глаза, и потому сумел без особых проблем зависнуть под каменным выступом возле самого окна. Внутри совещались хирурги.

– Когда мы пытаемся вытащить этот штырь, кровотечение заметно усиливается, мой господин, – сообщил один из них.

– Осколок металла находится в опасной близости от вашего сердца, – заметил другой.

«В опасной близости? – подумал устроившийся вниз головой на своем посту Марш. – Да штырь пронзил его сердце насквозь».

Разумеется, лекари этого знать не могли. Поскольку Пенрод находился в сознании, они должны были предположить, что штырь прошел рядом, едва не коснувшись сердца.

– Мы боимся его вытаскивать, – снова подал голос первый хирург. – Как вы… себя чувствуете?

– Вообще-то, хорошо, – отозвался Пенрод. – Немного больно и неудобно. Но я в порядке.

– Тогда давайте его пока оставим, – обеспокоенно проговорил первый хирург.

Что он еще мог сделать? Если бы штырь и в самом деле вытащили, Пенрод бы точно умер. Разрушитель сделал умный ход.

Они будут ждать, пока Пенрод наберется сил, а потом попытаются вытащить штырь. И снова будет в опасности жизнь Пенрода. Им придется все оставить без изменений. А поскольку у Разрушителя теперь появился доступ к разуму короля, Пенрод вскоре должен напрочь забыть о случившемся. Неудобные ощущения пройдут, а под одеждой штырь никто не заметит.

После этого Пенрод будет полностью принадлежать Разрушителю, как и любой из инквизиторов. Марш улыбнулся, разжал руки и камнем упал в поглотившую улицы темноту.

* * *

Хоть гемалургия и вызывает у меня отвращение, не могу не признать, что как искусство она невольно восхищает. В алломантии и ферухимии мастерство связано с применением чьей-то силы. Лучшим может оказаться не самый сильный алломант, а тот, кто наиболее аккуратно управляет силами тяготения и отталкивания. Лучший ферухимик – тот, кто сумеет рациональнее остальных рассортировать сведения в своей медной метапамяти; или тот, кто аккуратнее всех будет управлять своим весом при помощи железа.

Гемалургии же присуща уникальная особенность: знание того, куда следует вонзить штырь.

43

Вин приземлилась с тихим шуршанием. Придерживая платье, чтобы подол не испачкался в пепле, она присела и огляделась по сторонам.

Эленд тотчас же опустился рядом, не задавая лишних вопросов. Она улыбнулась, отметив про себя, что его интуиция становится все лучше. Он тоже смотрел в туман, хотя явно не догадывался, что там следует искать.

– Он за нами следит, – прошептала Вин.

– Рожденный туманом Йомена?

– Ага.

– Где?

– Три дома от нас, – пояснила Вин.

Эленд прищурился, и она ощутила, как один из ритмов его алломантической пульсации внезапно ускорился. Он разжигал олово.

– Темная фигура справа?

– Ага.

– И…

– И это значит, он понимает, что я его заметила. Иначе я бы не остановилась. Прямо сейчас мы изучаем друг друга.

Эленд протянул руку к поясу и вытащил обсидиановый нож.

– Он не нападет, – сказала Вин.

– Откуда ты знаешь?

– Оттуда. Если он захочет нас убить, то постарается это сделать, когда мы будем порознь или когда мы будем спать.

– Поэтому ты теперь и не спишь по ночам? – еще больше забеспокоился Эленд.

Вин кивнула. То, что Эленда пришлось заставить спать в одиночестве, было не такой уж большой платой за его безопасность.

«Неужели это ты за нами следишь, Йомен? – спросила она мысленно. – В ночь собственного бала? Вот это был бы номер!»

По всей видимости, она ошибалась, но все равно не могла избавиться от подозрений. У Вин уже вошло в привычку подозревать рожденного туманом в каждом. Она по-прежнему считала, что это нормально, хотя чаще ошибалась.

– Пошли. – Вин выпрямилась. – На балу о нем можно будет не беспокоиться.

И они продолжили путь к Кантону ресурсов.

«План простой, – говорил Эленд несколько часов назад. – Я отвлеку Йомена беседой, и знатные гости не сумеют удержаться от того, чтобы не пялиться на нас. В этот момент ты ускользнешь из зала и попробуешь отыскать вход в хранилище».