А Вин… что ж, она и впрямь необычная. Мне всегда было сложно как-то о ней судить. Иной раз она кажется хрупкой, словно ребенок. А потом берет и убивает инквизитора. Она бывает одновременно очаровательной и пугающей. Я как-то пытался за ней приударить.
– Правда? – Бельдре встрепенулась.
– Я ей платок подарил. – Призрак улыбнулся еще шире. – Я слышал, что так принято у аристократов.
– Только у романтиков, – уточнила Бельдре, и на лице ее появилось мечтательное выражение.
– Ну так вот, я его подарил. Правда, не думаю, что она поняла, зачем я это сделал. И конечно, когда до нее дошло, я получил от ворот поворот. Не понимаю, где была моя голова, когда я осмелился за ней ухаживать. Ну, я же просто Призрак. Тихоня, бормотун, легко забывающийся Призрак.
Он закрыл глаза:
«Что я несу?»
Женщинам не нравится, когда мужчины говорят о себе уничижительно. Призрак об этом столько раз слышал.
«Не нужно было мне начинать этот разговор. Лучше и дальше приказы отдавать. Выглядел бы тут самым главным».
Однако ничего уже нельзя было исправить. Бельдре теперь знала о нем правду. Призрак со вздохом открыл глаза.
– По-моему, тебя не так уж легко забыть. Конечно, я бы испытывала к тебе больше добрых чувств, если бы ты меня отпустил.
– Когда все закончится. Обещаю.
– Ты используешь меня против него? Будешь угрожать моей смертью, если он не сдастся?
– Подобные угрозы не имеют смысла, если на самом деле ты знаешь, что никогда их не исполнишь, – возразил Призрак. – Честное слово, Бельдре, тебе ничего не угрожает. Вообще-то, мне кажется, что здесь ты будешь в большей безопасности, чем во дворце своего брата.
– Пожалуйста, не убивай его, Призрак. Может быть… может, ты бы как-то ему помог, объяснил, что он перестарался.
– Я… попробую, – кивнул молодой человек.
– Обещаешь?
– Ладно. Обещаю, что хотя бы постараюсь спасти твоего брата. Если смогу.
– И город.
– И город. Верь мне. Мы уже такое делали – все пройдет гладко.
Бельдре в очередной раз кивнула, словно и впрямь ему поверила.
«Какой надо быть, чтобы доверять людям после всего, что с ней случилось?»
Вин на ее месте вонзила бы ему кинжал в спину при первой же возможности, и, наверное, поступила бы правильно. Но эта девушка продолжала верить. Призрак будто нашел красивый цветок посреди усыпанного пеплом поля.
– Когда все закончится, может быть, ты представишь меня императору и императрице? Похоже, они интересные люди.
– С этим не поспоришь: Эленд и Вин… ну да, они очень интересные. Интересные люди, которые несут тяжкое бремя. Иногда мне хочется быть таким же сильным, чтобы вершить серьезные дела.
Бельдре положила руку ему на плечо, и он вскинул удивленный взгляд.
– Власть – ужасная штука, Призрак, – тихонько проговорила Бельдре. – Я… мне не нравится, что́ сила сделала с моим братом. Не стоит так страстно желать ее.
Призрак посмотрел ей в глаза, потом кивнул и поднялся:
– Если тебе что-то понадобится, попроси Сэйзеда. Он позаботится, чтобы тебе было удобно.
Бельдре посмотрела на него снизу вверх:
– Куда ты идешь?
– Туда, где меня увидят.
* * *
– Хочу главные торговые соглашения по всем каналам, – заявил Дарн. – И пусть император даст мне титул.
– Титул? – переспросил Призрак. – Титул? Думаешь, если перед твоим именем поставить словечко «лорд», твоя физиономия станет менее уродливой?
Дарн вскинул бровь. Призрак коротко рассмеялся.
– Получишь и то и другое. Я все обсудил с Сэйзедом и Бризом – они даже договор для тебя составят, если захочешь.
– Захочу. – Дарн признательно кивнул. – Лорды делают такие вещи как следует.
Они находились в одной из его секретных квартир. Это был не дом, а пристройка к одной из таверн. На стене висело несколько старых барабанов.
Призраку не пришлось особо утруждаться, чтобы проскользнуть мимо солдат Квеллиона, которые стерегли вход в инквизиторский дом. Еще до того, как по-настоящему овладеть оловом, и задолго до того, как смог зажигать пьютер, молодой человек научился прятаться и шпионить. Он не мог сидеть в пещере вместе со всеми: было слишком много дел, и отряд стражников вряд ли сумел бы ему помешать.
– Я хочу, чтобы на входе в Хэрроуз поставили плотину, – разъяснял свой план Призрак. – Мы наполним каналы вечером, когда рынки уже опустеют. Никто не живет в канавах, кроме здешних обитателей трущоб. Если ты не хочешь, чтобы тут все затопило, то позаботься о надежной преграде, которая остановит воду.
– Я уже принял меры. Когда Хэрроуз только начал заселяться, мы разобрали шлюзовой механизм у входа, но я знаю, где он. Мы его соберем, и, если у нас получится, вода сюда не попадет.
– Лучше пусть получится, – проворчал Призрак. – Не хочу, чтобы на моей совести была гибель половины городских бродяг. Я сообщу тебе о дне, когда мы приведем план в действие. Сделай так, чтобы на рынке не оказалось товаров, а в канавах – людей. За это и за то, что ты сотворил с моей репутацией, мы точно одарим тебя желанным титулом.
– Ну что ж, тогда продолжим работу над этой самой репутацией. – Дарн поднялся.
Он провел Призрака в общий зал таверны. Молодой человек, как всегда, был в своем обгоревшем плаще, который стал чем-то вроде символа. Почему-то этот наряд казался даже лучше туманного плаща.
Все встали, когда вошел Призрак. Тот улыбнулся и жестом приказал людям Дарна принести украденные из хранилища мехи с вином. Призрак выносил их по одному несколько ночей подряд.
– Сегодня, – сказал он, – вы не будете платить Квеллиону за ворованную выпивку, с помощью которой он пытается сделать вас счастливыми и довольными.
И больше ничего говорить не стал. Он не обладал даром Кельсера завоевывать людей при помощи слов. Поэтому, как предложил Бриз, бо́льшую часть времени молчал. А чтобы не выглядеть равнодушным, ходил от стола к столу и с задумчивым видом расспрашивал людей об их проблемах. Слушал истории о потерях и лишениях, пил за тех, кого убил Квеллион. Пьютер помогал оставаться трезвым. Эта особенность, которую люди считали мистической, также работала на репутацию Призрака, как и то, что он не погиб в огне.
За этой таверной последовала другая, потом еще одна. Дарн выбирал самые безопасные и одновременно многолюдные заведения. Некоторые находились в Хэрроузе, некоторые – наверху. Призрак вдруг с удивлением почувствовал, как растет его уверенность в себе. Он действительно стал немного похож на Кельсера. Вин являлась той, кого учил Выживший, но Призрак оказался тем, кто делал то же самое, что и сам Кельсер: вселял в людей надежду, заставлял бороться.