– Зал окружают металлические пластины, – проговорил Сэйзед. – В качестве украшения или для какой-то иной цели?
– Вопросы здесь задаем мы, террисиец! – откликнулся один из кандра-аристократов.
Сэйзед повернулся.
– Нет, – возразил он. – Нет, не вы. Я Сэйзед, хранитель из Терриса. Однако ваш народ знает меня под другим именем – Святой Вестник.
Другой правитель-кандра фыркнул:
– Что о подобных вещах может быть известно чужаку?
– Чужак? – переспросил Сэйзед. – Вы плоховато разбираетесь в собственной религии, как я погляжу. – Он двинулся вперед. – Я из Терриса, как и вы. Да, я знаю, что вас сотворили, – и я знаю, от кого вы произошли.
Он остановился перед трибунами.
– Объявляю, что нашел Героя. Я жил рядом с ней, трудился вместе с ней, наблюдал за ней. Я сам вложил ей в руки копье, которым она убила Вседержителя. Я видел, как ей повиновались короли, как она одерживала победу за победой в битвах с людьми и колоссами. Я пришел поведать вам об этом, чтобы вы смогли приготовиться.
Он помедлил, не сводя с них глаз, а потом прибавил:
– Потому что конец уже близок.
Кандра ненадолго замерли.
– Приведите остальных, – дрожащим голосом наконец произнес один.
Сэйзед улыбнулся. Когда один из стражников убежал исполнять приказ, террисиец повернулся ко второму солдату:
– Принесите мне стол и кресло, пожалуйста. А также письменные принадлежности.
Через несколько минут все было готово. Теперь рядом с Сэйзедом находились уже не четыре кандра, а больше двадцати, в том числе двенадцать аристократов с поблескивающими хрустальными костями. Для хранителя принесли небольшой стол, и он сел за него, наблюдая, как кандра-аристократы переговаривались между собой взволнованным шепотом.
Сэйзед осторожно положил на стол мешок и начал доставать и раскладывать одну за другой метапамяти. Маленькие кольца и серьги, большие браслеты. Закатав рукава, хранитель надел медную метапамять: два больших браслета – на плечи, еще два – на предплечья. Наконец достал из мешка книгу и тоже положил ее на стол. Приблизились кандра с тонкими металлическими пластинами. Сэйзед с любопытством наблюдал, как они разложили перед ним все необходимое, включая нечто вроде металлического пера, которым можно было писать на мягком металле. Слуги кандра поклонились и ушли.
«Восхитительно», – подумал Сэйзед. Он взял металлическое перо и откашлялся.
Правители повернулись к нему.
– Предполагаю, вы и есть Первое поколение?
– Мы Второе поколение, террисиец.
– Что ж, тогда прошу меня простить за то, что отнял у вас время. Где я могу найти ваших старейшин?
Главный кандра фыркнул:
– Не думай, что если ты сумел нас всех собрать здесь, то взял над нами верх. Хоть ты и вежлив в своем богохульстве, у меня нет никаких причин допускать тебя к Первому поколению.
– Богохульство? – переспросил Сэйзед.
– Ты не Вестник. И это не конец.
– Вы видели, сколько наверху пепла? Или все выходы из пещеры завалило так, что никому не удалось выбраться и посмотреть на мир, который разваливается на части?
– Мы прожили очень долгую жизнь, террисиец, – включился в разговор другой кандра. – Были времена, когда пепла выпадало больше обычного.
– Да ну? Может, вы и смерть Вседержителя уже однажды пережили?
Некоторые кандра забеспокоились, однако их предводитель покачал головой:
– Тебя прислал Тен-Сун?
– Верно.
– Ты не в силах сказать нам что-то, чего не сказал он сам. Почему он решил, что чужак сумеет переубедить нас, если это не удалось ему самому?
– Вероятно, для этого есть причина. – Сэйзед постукивал по книге кончиком пера. – Знаешь ли ты, чем занимаются хранители, кандра?
– Мое имя Кан-Паар. И да, я понимаю, что делают хранители – или, по крайней мере, что они делали до того, как был убит Отец.
– Тогда, возможно, тебе известно, что у каждого хранителя есть область, которую он знает лучше всего. Предполагалось, что, когда Вседержитель падет, мы станем учителями и передадим людям сохраненные знания.
– Да, – подтвердил Кан-Паар.
– Ну так вот. Моя область – религия. Знаешь ли ты, сколько религий существовало до Вознесения Вседержителя?
– Понятия не имею. Сотни.
– Мне известно о пятистах шестидесяти трех, – уточнил Сэйзед. – Считая секты, принадлежащие к одному и тому же религиозному течению. Если вести подсчет более строго, то их было около трех сотен.
– И?
– Знаешь ли ты, сколько религий сохранилось до нынешнего дня? – спросил Сэйзед.
– Ни одной?
– Одна. – Сэйзед вскинул палец. – Ваша. Террисийская религия. Тебе не кажется странным, что именно ваша религия не только продолжает существовать, но и предсказывает наступление этого самого дня?
– Ты не сказал ничего нового, – фыркнул Кан-Паар. – Ну, моя религия верна, а остальные лживы. И что же из этого следует?
– Вероятно, тебе не мешало бы прислушаться к своим собратьям по вере, когда они сообщают важные новости. – Сэйзед начал листать книгу. – По крайней мере, мне кажется, тебя может заинтересовать этот труд, в котором собраны все сведения о Герое Веков, какие только удалось обнаружить. Поскольку я почти ничего не знал об истинной религии Терриса, мне приходилось довольствоваться вторичными источниками: сказками и историями, а также текстами, написанными за минувший период.
К несчастью, – продолжил Сэйзед, – бо́льшую часть текста изменил Разрушитель, когда пытался заставить Героя Веков отправиться к Источнику Вознесения и освободить его. Так уж вышло, что он своим прикосновением изменил и испортил записи.
– И почему я должен этим заинтересоваться? – спросил Кан-Паар. – Ты же сам говоришь, что сведения, содержащиеся в этой книге, искажены и бесполезны.
– Бесполезны? – повторил Сэйзед. – Нет, вовсе не бесполезны. Искажены – да. Изменены Разрушителем. Друг мой, у меня есть том, заполненный ложью Разрушителя. У тебя есть память, заполненная изначальной истиной. По отдельности мы знаем очень мало. Однако если мы сравним то, что знаем, и тем самым определим, что именно изменил Разрушитель, разве это не позволит нам понять, в чем же заключается его план? По крайней мере, сдается мне, мы узнаем, что́ он хотел от нас спрятать.
В зале стало тихо.
– Что ж, – начал терять терпение Кан-Паар. – Я…
– Достаточно, Кан-Паар.
Сэйзед замер. Говоривший не был одним из тех, кто стоял за трибунами. Террисиец огляделся, пытаясь отыскать его.
– Вы можете уйти, Вторые, – прибавил другой голос.